Особый дар

Тоби ответил, что на это у хозяйки милосердия хватает, впрочем, приносит она только чай и кусочек поджаренного хлеба, но ничего другого ему и не надо — по утрам он всегда сонный и есть не хочет.

— А, стало быть, вы ночная птица, — сказала леди Ллэнгейн. — Вот и я тоже. Ни в одном окне во всей этой деревушке свет не гаснет так поздно, как в моем.

— Когда я здесь, Мойра, ты гасишь свет довольно рано, — возразил лорд Ллэнгейн.

— Это потому, что ты не выносишь, когда я читаю в постели, а раз уж ты храпишь вовсю, приходится и мне ложиться.

Ллэнгейн снова переключился на Тоби. Как он намерен распорядиться своей жизнью? Хочет стать профессиональным историком? Ученым?

Тоби ответил, что рока еще сам не знает. Надо посмотреть, как пойдут дела. Но у него такое чувство, что жизнь ученого не для него: чересчур она утомительна и монотонна, а ему хотелось бы побольше узнать о том, как устроен мир.

— Когда-нибудь подумывали о том, чтобы заняться коммерцией?

— Думал, — ответил Тоби, — но просто не знаю, с чего люди начинают.

— А-а-а, — протянул Ллэнгейн.

Тут Клэр объявила, что ленч готов. Ели они не в столовой, а в большой кухне, и аромат в ней стоял упоительный. Но Клэр оказалась вовсе не такой искусной поварихой, как говорила леди Ллэнгейн. Куропатки были пересушены, хлебный соус остыл. Тоби, успевшему в Хэддисдоне приохотиться к изысканной кухне, теперь пришлось делать вид, будто ему все очень нравится, сами Ллэнгейны поглощали эту стряпню с большим аппетитом. Вот Аманда, подумал он, не делает из простоты культа, не получает удовольствия от беззаботного и небрежного отношения к своим хозяйским обязанностям. А Ллэнгейны получают. За ленчем Клэр говорила с ним мало, но не сводила с него глаз. Он заметил, что в лице у нее есть кое-что по-настоящему привлекательное: изумительная кожа, кокетливая мушка у глаза.

— Посуду вымою я, — сказала леди Ллэнгейн, когда они поужинали, — а ты, Клэр, поболтай со своим приятелем.

Язык у нее слегка заплетался, и ей явно надо было уйти к себе и побыть там, пока она снова не придет в форму. Но муж ее, по-видимому, ничего не замечал. Вскоре и он поднялся наверх вздремнуть.

Тоби и Клэр вернулись в холл и сели рядом перед очагом, куда она усердно подбрасывала поленья.

— Я так мало о вас знаю, — заговорил он. — Чем вы увлекаетесь?

— Ах, до сих пор не знаю сама. Одно время работала. Немножко занимаюсь верховой ездой. На охоту езжу довольно редко, а вот папа одно время очень к ней пристрастился — это было еще в Лестершире, мы там прожили несколько лет.

— Видно, вы жалеете лисиц?

— Ну что вы, просто боюсь их. Да, так что же еще я делаю? Довольно много читаю, но все больше детективы. И потом — может, вы не поверите, потому что пальцы у меня, как сосиски, — но я неплохо шью. — Руки у нее и в самом деле были великоваты, но формы изумительной. На правой руке она носила кольцо-печатку из оникса. — Я все шью себе сама, кроме блузок и брюк. На это и уходит большая часть моего времени. Боюсь, что я человек не слишком интересный.

— Самоуничижение паче гордости: не верится мне, что вы такая уж смиренница. И человек вы, на мой взгляд, очень интересный.

— Сперва я хотела пригласить на сегодня и Мейзи, но потом раздумала. Надеюсь, она не рассердится. — (Тоби между тем терзала другая мысль: только бы она не упомянула в разговоре с Мейзи об этом его приезде.) — Я туго схожусь с людьми и предпочитаю общаться с ними один на один. Вообще-то Мейзи милая, правда? А вот Аманда, по-моему, просто ужасна. Я все время боюсь, что она спросит мое мнение о чем-нибудь, а я не сумею ответить. Заставлять людей высказываться ее страсть.

— Но она к вам очень расположена.

— Правда? Ну да, мы же с Мейзи дружим уже тысячу лет.

Ему хотелось еще многое узнать о ней. Но он всегда старался задавать как можно меньше вопросов. По счастью, Клэр разговорилась сама — рассказывала о школе, о том, что училась не очень хорошо, а теперь жалеет об этом. То не была пустая болтовня: лицо у нее стало грустное, взгляд смягчился. Да, она мечтала стать писательницей или актрисой, а может, манекенщицей, но для писательницы у нее не хватает мозгов, для актрисы — таланта, а для манекенщицы она чересчур рослая.

— У меня ни грамма лишнего жира, но когда я набралась смелости и пошла в один дом моделей, мне сказали что я должна сбросить кило шесть.

— Мужчины терпеть не могут тощих женщин, что бы там ни думали по этому поводу сами женщины, — многозначительно проговорил Тоби.

В зеркальные окна холла просочился жиденький солнечный свет, и Клэр предложила Тоби прогуляться по саду. Он был большой, хотя и не шел ни в какое сравнение с садом Аманды. Тоби очень удивило то, что он такой ухоженный, — леди Ллэнгейн никак не производила впечатление рьяной хозяйки. В конце сада стояли яблони, уже увешанные плодами.

— Видно, сюда вложено немало тяжкого труда, — сказал он.

— Ну, все это делает старик садовник, ужасный грубиян, — возразила Клэр. Потом добавила: — То «оскорбитель наглый» [28] .

— А я думал, вы читаете только детективы.

— В школе мы основательно проходили Шекспира. Кое-что застряло в памяти.

Они шли меж высоких стеблей золотой розги, мимо бордюров с маргаритками, чуть побуревшими к осени.

— Вот проклятие, опять дождь, — сказала Клэр.

28

Шекспир, «Ричард II », акт IV, сцена 1.

И они укрылись под яблоней. Вдруг она встала на цыпочки и крепко поцеловала его в губы. Поцелуй не был чувственный, скорее вызывающий. Тоби опешил, он только и смог, что выдавить из себя улыбку.

— Вот так, — сказала она с торжеством, — вашей Мейзи от этого не убудет. Зато мы славно закончили денек.

— Еще как славно, — согласился он.

По пути к дому она держалась от него на некотором расстоянии. Когда они вошли в холл, леди Ллэнгейн, лежа на диване, решала кроссворд.

— Погуляли? — спросила она, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Опять дождь, — посетовала Клэр. — На дворе гнусно. А в доме хорошо. Поможем маме с кроссвордом.

Леди Ллэнгейн стала задавать им вопросы. Клэр, явно имевшая в этом деле навык, отвечала с поразительной быстротой, и Тоби удивился, почему, собственно, она так низко ставит себя в интеллектуальном отношении. Поцелуй Клэр взволновал его и обрадовал, он не ожидал от нее такой смелости. Надо полагать, у нее немалый опыт.