Особый отдел

Это были ещё не вопросы, это, пока, была только констатация факта.

Достав из складок мантии небольшой пузырёк с опалесцирующей жидкостью внутри, он кинул его мне. Машинально подхватив его, я покрутил в пальцах сосуд, поднял на Грюма вопросительный взгляд, хотя уже примерно догадывался, что это.

– Веритасерум. Сыворотка правды, своего рода. Если так тебе будет понятней. Выпей.

– А если не захочу.

– Тогда я буду вынужден тебя уничтожить.

Грюм говорил спокойно и без тени сомнения в голосе.

– Мне не нужен непонятно кто живущий в семье моих близких друзей, который спокойно и профессионально, ножом ликвидирует четырёх взрослых, не самых слабых магов. Мне не нужен непонятно кто, выживший после Авады и чей психопрофиль совершенно не соответствует ни возрасту, ни характеристикам этого тела. И наконец мне не нужен непонятно кто, разбирающийся в методах оперативной работы. Ты же знаешь, что такое оперативная деятельность?

– Знаю.

У меня не было другого выбора, кроме как подтвердить его слова. Не здесь, не сейчас и уж точно не с матёрым волкодавом, сидевшим напротив.

– Пей.

Сжав на секунду пузырёк в ладони, я на стал больше раздумывать и замахнул безвкусную жидкость.

Вперившись в меня обоими глазами, и магическим, и настоящим, Грюм удовлетворённо кивнул, провожая взглядом пустой сосуд, который я положил на стол рядом.

– Первый вопрос. Что случилось с настоящим Роном Уизли?

– Он умер. Наверное. Не знаю.

Отвечать было легко, врать я не собирался, вот только зная методики допроса и пройдя соответствующее обучение, даже под сывороткой и на детекторе лжи можно было поиграть с вариантами ответов, выбирая наиболее безопасную для себя формулировку.

– Кто ты?

– Магл, по вашей терминологии.

– Род занятий?

– Схож с вашим.

– Страна?

– Россия.

Грюм чуть поджал губы, переваривая последний ответ.

– Откуда знаешь язык?

– Учил как язык вероятного противника.

– Как попал в тело Уизли?

– Не знаю. Там умер, здесь очнулся.

– То есть к смерти его не причастен ни прямо, ни косвенно?

– Да.

– Откуда знаешь ножевой бой?

– Учили. Участвовал в боевых действиях.

– Род занятий схожий с моим... Конкретнее.

– Контрразведка.

Аврор знал, что это такое. Криво усмехнувшись, он встал, нависая надо мной, по-прежнему опираясь на посох.

– Интересно. Очень интересно.

Голос его стал задумчивым.

– Почему на Чемпионате с ножом кинулся на мага?

– Дети. Они могли погибнуть.

Припадая на одну ногу, Грюм прошёл к окну, посмотрел в черноту сгустившихся сумерек. Отставив посох и заложив руки за спину, повернулся ко мне.

– Что ты планировал делать дальше?

Я пожал плечами. Задумываться о каком-то "дальше", когда неизвестно как решится твоя судьба? Есть дела и менее бесполезные.

– Не знаю. Если остаётся всё как есть?

Аврор кивнул.

– Жить, вливаться в общество.

Комната погрузилась в тишину, слышно было, как тикают часы на стене, да на улице кто-то ухает, сова наверное. Я смотрел прямо перед собой, Грюм на меня. Наконец, его хриплый голос разорвал порочный круг молчания.

– Как думал легализоваться?

Вот над этим вопросом я размышлял достаточно долго, поэтому ответил без промедления.

– Потеря памяти. Выживание после Авады, событие, как я понял, очень редкое, легко можно всё списать на неё.

– А изменение поведения на послебоевой стресс?

– Да. Конечно.

Это был самый оптимал, снимавший практически все вопросы относительно изменения личности.

– Пожалуй. Должно сработать.

Грюм снова надолго задумался.

Да, я на самом деле планировал жить и вживаться. Глупо выёживаться, когда тебе дают второй шанс. И пусть это персонаж подростковой сказки, но только здесь это не сказка, а суровая реальность, начисто лишённая каких-либо условностей.

О вмешательстве в естественный ход событий я не думал. Хотя нет, думал, конечно, вот только не о том, как очаровать первых красоток Хогвартса или стать убермегабоевым магом, и даже не о том, как из первых, что называется, рядов, понаблюдать героическую борьбу Поттера с самоназванным Тёмным Лордом.

Я вспоминал заплаканное лицо рыжеволосой девчушки, встревоженных близнецов, старающихся казаться более уверенными, чем они были на самом деле, и всё отчетливей понимал, что не могу, вот так, пустить всё на самотёк, зная, куда эти дети, не только Уизли, но и другие парни и девушки, учащиеся в Хогвартсе, влезут. Ещё не понимая всей опасности, ещё не думая о смерти, в силу возраста, ещё не веря, что всё может окончиться плохо. Каждая их авантюра могла закончиться смертью. И четвёртый год обучения исключением в этом плане не был. Наоборот, смерть Диггори это только подтвердила.

– Ладно, на сегодня достаточно.

Я поднял голову, разглядывая главу особого отдела.

– Что будет со мной?

– Пока ничего.

Грюм кивнул на дверь, ведущую во внутренние помещения.

– Действуй по легенде, потеря памяти, стресс, шок. Они знают только о первом, о тех троих ничего никому, кроме меня и ещё пары сотрудников отдела, неизвестно. И ещё.

Он ткнул меня жёстким, словно деревянным пальцем в грудь.