Особый штаб «Россия»

Забавно, что мнение Нестерова в чем-то пересекается со словами бывшего начальника оперативного отдела 1-й РНА, полковника Е. Э. Месснера (после войны он был с позором изгнан Смысловским из Суворовского союза за разложенческую деятельность, и в дальнейшем не уставал лить на своего бывшего командира целые ушаты грязи): «Набрав некоторое количество русских юношей-варшавян и наскоро обучив их разведывательному ремеслу, он[Смысловский. — Примеч. авт.] отправлял их через линию фронта, и они все погибли, вследствие неопытности, незнания советского жаргона и вообще плохой организации этого дела немцами» [272] .

272

Цит. по: Александров K. M.Русские солдаты вермахта. С. 197.

Злопыхательская критика Месснера вызывает вопросы. Во-первых, провалы агентуры в январе 1942 г., произошедшие по объективным причинам, вовсе не дают повода голословно утверждать, что абсолютно все «смысловцы» оказались в руках советской контрразведки и погибли. Неужели Евгений Эдуардович был посвящен во все нюансы работы Смысловского? Ведь он не служил с ним в отделе «1 C» штаба группы армий «Север», не инспектировал разведшколы, не контактировал с абверкомандой-104. Почти всю войну Месснер просидел в Югославии [273] . Конечно, какие-то детали он мог узнать после окончания войны, когда перебрался в Аргентину вместе с другими чинами 1-й РНА и вошел в состав Суворовского союза. Однако уровень осведомленности Месснера в этом вопросе явно далек от того, чтобы делать подобные умозаключения. Только Смысловский и очень близкие ему люди могли знать, сколько молодых эмигрантов погибло, а сколько выжило. Кроме того, значительная часть привлеченной Смысловским эмигрантской молодежи была членами НТС, которые как раз очень хорошо были знакомы с советскими реалиями, бытом, языком (подобной практической подготовке руководство НТС уделяло очень большое внимание). Именно поэтому «энтээсовцы» и были столь ценными кадрами, массово привлекавшимися к работе.

273

Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера. М., 2005. С. 48.

В очерке Нестерова фигурирует и сам Смысловский. Борис Алексеевич предстает перед читателями в качестве угодливой и подобострастной фигуры. Он и шагу не может ступить без майора Гемприха, а все его проверки Валгской школы, как можно заключить из текста, сводились к выполнению пропагандистских функций. Но такого рода упрощенная картина не имеет с действительностью ничего общего. Смысловский, контактировавший с Гемприхом, не был его подчиненным, так как представлял разведывательную инстанцию, обладавшую приоритетом в плане получения оперативной информации и правом контроля над специальными подразделениями абвера. Курируя подготовку разведчиков, он действовал как представитель отдела «1 C» штаба группы армий «Север».

Рассказывает Нестеров и об эпизоде, когда некоторые курсанты-радисты разведшколы в Валге саботировали выброску в советский тыл под предлогом внезапно появившейся у них болезни. Саботаж раскрыли, а виновных, по приказу Гемприха, передали в военно-полевой суд. Смысловский, если верить словам Нестерова, выступил перед строем курсантов с речью, заявив: «Такая же позорная участь постигнет каждого, кто откажется идти в разведку за линию фронта» [274] .

274

Нестеров A. M.Указ. соч. С. 64.

Эпизод с саботажем, вероятно, действительно имел место, однако он вряд ли мог внести серьезный разлад в дело, организованное Смысловским. На карьере офицера это ЧП не отразилось, в противном случае немцы лишили бы его полномочий инспектора учебно-разведывательных батальонов, а затем, в марте 1942 г., не назначали бы на более ответственную должность — начальника Зондерштаба «Р». Следовательно, деятельность Смысловского, несмотря на случаи «не должного поведения» некоторых его подопечных, в целом оказалась для абвера полезной.

Третья глава. Особый штаб «Россия»

Организация и структура

Партизанская проблема на оккупированных территориях Советского Союза далеко не сразу начала вызывать озабоченность у германского руководства. В течение первого года войны вермахту удавалось вполне успешно подавлять деятельность (там, где таковая вообще была) «бандитов», «грабителей», «налетчиков» и «убийц-поджигателей» (именно такая терминология использовалась в официальной документации и военной прессе). Приказ ОКВ «О борьбе с коммунистическим повстанческим движением» от 16 сентября 1941 г. и приказ рейхсфюрера СС Г. Гиммлера «О мероприятиях по борьбе с советскими партизанами» от 18 ноября 1941 г. предписывали частям и подразделениям действовать против партизан бескомпромиссно и жестко, пуская «в ход самые крутые меры для подавления в кратчайший срок этого движения» [275] .

275

Умбрайт X.Непреодоленная проблема. Партизанская война в тылу Восточного фронта / Сталинград. Событие. Воздействие. Символ. М., 1995. С 142; Petter W.Wehrmacht und Judenverfolgung / Die Deutschen und die Judenverfolgung im Dritten Reich. Hamburg, 1992. S. 172–173; Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. С. 567–569.

При этом, по замечанию британских военных специалистов Ч. Диксона и О. Гейльбруна, поначалу высшее германское командование продолжало придерживаться вполне традиционных взглядов на «малую войну» [276] .

Со временем тактика борьбы с партизанами начала меняться. И неудивительно: в январе — марте 1942 г. число партизанских налетов и диверсий заметно возросло (о чем с нескрываемой тревогой писал в запросе от 16 апреля 1942 г. командующий охранными войсками тыла группы армий «Центр» генерал пехоты Макс фон Шенкендорф) [277] . Если летом — осенью 1941 г. части по охране тыла и полиция, сообразуясь с оперативными данными, стремились немедленно блокировать и уничтожить «бандитов», то зимой 1941–1942 гг. значительное внимание стало уделяться сбору информации о партизанах и засылке к ним агентуры, и только потом — проведению боевых операций. Агентам вменялось в обязанность устанавливать численность и вооружение отрядов «народных мстителей», источники их снабжения, выявлять основные места их дислокации и каналы связи с частями Красной армии и населением, сообщать о планах и намерениях партизан. Использовались самые разнообразные способы по агентурному проникновению, — в частности, под видом беженцев, военнопленных, якобы совершивших побег из лагеря, погорельцев, бродячих нищих, перебежчиков из полиции, горожан, прибывших в сельскую местность для обмена вещей на продукты и т. д. Некоторые агенты получали задание совершать акты террора в отношении командного и политического состава отрядов, вести другую подрывную работу [278] . К широкому внедрению агентуры в ряды «народных мстителей» был активно подключен и абвер [279] .

276

Диксон Ч. О., Гейлъбрун О.Коммунистические партизанские действия. М., 1957. С. 153.

277

«Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., 1967. С. 397–402; Барков Л.Указ. соч. С. 82.

278

Коровин В. В.Советская разведка и контрразведка… С. 16.

279

В начальный период войны борьба с агентурой противника в партизанских формированиях практически не проходила. Только с января 1942 г. в целях предотвращения проникновения шпионов органами госбезопасности СССР при партизанских отрядах стали создаваться оперативно-чекистские группы. См.: Попов А. Ю.Борьба органов госбезопасности СССР с гитлеровскими спецслужбами на оккупированной советской территории. 1941–1944 годы / Труды Института российской истории. М., 2008. Вып. 7. С. 235–236.

Помимо этого, с 1942 г. германская контрразведка начала создавать антипартизанские части из бывших советских военнопленных. По замечанию исследователей И. А. Дугаса и Ф. Я. Черона, «первые добровольческие батальоны из пленных были сформированы именно для борьбы с партизанами…» [280] . Так, например, под эгидой абвера в поселке Осинторф (Оршанский район Витебской области) была сформирована Русская национальная народная армия (РННА), по немецким документам — 203-е подразделение абвера или соединение «Седая голова» (Abweher Abteilung 203, Verband «Graukopf»). Первоначально это был батальон, насчитывавший от 350 до 400 человек. В мае 1942 г. часть участвовала в войсковой операции «Ганновер» (Hannover), получив задачу — уничтожить штаб 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта П. А. Белова. И хотя выполнить задание «осинторфовцам» не удалось, немцы все равно сочли их действия довольно полезными [281] .

280

Дугас И. А., Черон Ф. Я.Указ. соч. С. 297.

281

Уайберг Г.Район Ельни и Дорогобужа Смоленской области / Армстронг Д.Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М., 2007. С. 66–68; Александров K. M.Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта A. A. Власова 1944–1945. М., 2009. С. 90; Коровин В. В.Указ. соч. С. 71.

В январе 1942 г. руководство абвера потребовало от начальников абверкоманд всемерно активизировать разведывательную и контрразведывательную работу. Немалое внимание было уделено и партизанскому вопросу. Настоятельно предлагалось усилить меры в этом направлении, теснее сотрудничать с полицией безопасности и СД (историк Н. Ломагин, ссылаясь на Д. Карова, отмечает, что в 1941 г. абвергруппы, действовавшие при объединениях группы армий «Север», редко делились сведениями с СД, равно как и наоборот) [282] .

282

Ломагин H. A.Неизвестная блокада. Кн. 1. С. 472.

Рост советского партизанского движения привел к тому, что в абвере созрело решение о создании специального разведывательного органа, который бы занимался агентурной разработкой, выявлением и ликвидацией партизан, контактируя по этой линии со всеми структурами немецкой контрразведки на оккупированной территории СССР. В результате в марте 1942 г., при IX реферате I отдела штаба «Валли» (начальник — майор, а затем подполковник В. Баун), появился Особый штаб «Россия», известный как Зондерштаб «Р» (Sonderstab «Russland»; полевая почта — 06100 В). Штаб дислоцировался в Варшаве и был законспирирован под вывеской «Восточная строительная кампания "Гильген"» (сначала размещался по ул. Хмельная, дом № 7, затем по ул. Новый Свят, дом № 5). Возглавил организацию майор Б. А. Смысловский, которому по оперативным соображениям был присвоен псевдоним «фон Регенау» [283] . Исследователь В. И. Голдин полагает, что именно Смысловский подал немцам мысль о создании Зондерштаба [284] .

283

1-я Русская национальная армия / Антипартизанская война в 1941–1945 гг. М.; Минск, 2005. С. 198; Окороков A. B.Русская эмиграция… С. 154; Чуев С. Г.Спецслужбы… Кн. 1. С. 54–55, 256; Александров K. M.Против Сталина… С. 94–95; Александров K. M.Офицерский корпус… С. 872.

284

Голдин В. И.Солдаты на чужбине. Русский Обще-Воинский Союз, Россия и Русское Зарубежье в XX–XXI веках. Архангельск, 2006. С. 456; Он же. Роковой выбор. Русское военное Зарубежье в годы Второй мировой войны. Архангельск, 2005. С. 209.

Информация о том, какие задачи ставились руководством абвера перед Зондерштабом, встречается в ориентировке НКГБ УССР областным управлениям НКГБ о структуре и деятельности Особого штаба «Россия» от 25 сентября 1944 г.:

«7. Агентурная разработка партизанских отрядов, действующих в немецком тылу, — выявление мест их дислокации, руководящего состава, численности, национального состава и партийной прослойки, наличия работников НКВД-НКГБ, морального состояния, баз снабжения, средств связи с центром, района действия и первоочередных задач.