Особый талант

Они подошли к вольеру, около которого остановился «уаз». Черных готовил поводок, стоя около задней дверцы машины. Исподлобья посмотрев на напарника, он сказал:

— Ты с ней поосторожней. Ника собачка серьезная. В последнее время ей сильно досталось. Злая она стала.

— Ничего, как-нибудь поладим. У нас тут ничего компания. Все менты в отставке. А чего она так-то? Женихов не было?

— Били ее, — коротко прокомментировал Черных и добавил: — Вы бы отошли пока от греха.

Пересадка из одной клетки в другую произошла без особых проблем. Похоже, что в руках этого здоровяка все собаки становились шелковыми. Чувствуют, наверное, доброту. Да и он тоже не мальчик в этом деле — таких волков обхаживать приходилось, что жуть берет.

Когда Ника принялась обнюхивать свое новое жилище, он сказал, кольцами сматывая поводок и вешая его на крючок из толстой проволоки, закрепленный на металлической сетке вольера:

— Ты пока гулять ее не выпускай. Пусть пообживется денька два. И мясца ей побольше надо.

— И товарищеский ужин при свечах! Да я ей такого кавалера здесь найду — неделю будет ссаться от радости. Симпатичная дамочка. Хоть сам к ней в кадры набивайся.

«Дамочка» обнюхала дальний угол своего нового и, скорее всего, последнего жилья, замерла на секунду и почти без разбега бросилась на железную сетку, за которой стояли люди. Микитский отшатнулся. Клыки почти в палец длиной были всего в полуметре от его лица.

— Мяса-то много привезли? — спросил он, справившись со страхом.

— На пару дней хватит, — ответил Черных. — Надо бы еще парочку мест сделать. В юго-западном в конце месяца отбраковка будет.

— Сделаю… Ты когда приедешь?

— Завтра к вечеру. На все выходные. Ты давно собачек не выпускал?

— Утром гуляли.

— Давай еще, — почти умоляюще попросил он. И добавил, как будто оправдывался: — Вот и Никитич тоже соскучился.

Через две минуты территория бывшего лесничества превратилась в большую собачью площадку. Десяток псов, многие из которых и бегать-то толком уже не могли, по очереди ткнулись носами в ладони людей и побежали по рыхлому снегу, оставляя на нем отпечатки едва ли не в человеческую ладонь.

— Как там Лорд? — озабочено спросил Черных, глядя, как Пашков крутит в разные стороны большую голову кавказской овчарки и забирает в горсть его длинную шерсть, отчего пес приходил, кажется, в восторг. Во всяком случае, его хвост-полено с такой скоростью рассекал воздух, что тот свистел. — Ангел его не рвет?

— Обходятся без мордобоя. Да и сколько можно? Не мальчики уже.

— Ну? — возбужденно спросил Пашков, обращаясь к Микитскому. — Поработаем?

— Слушай, ну затрахал ты уже меня! Может быть, ты свою задницу уже подставишь?

— Потом!

— Вот ведь, бля, новый русский, — тихонько пробурчал отставной майор и пошел под навес надевать «страшный» костюм. Вышел он во двор картинным увальнем с длинными рукавами, из которых торчала вата.

— Чужой! — дурным голосом крикнул Пашков, и полдюжины собак кинулись на подставного, привычно и с удовольствием рвя, душа и раздергивая его до того момента, пока Черных не отогнал их, позволяя им остаться довольными и счастливыми от того, что они по-прежнему исправно исполнили свой долг.

По дороге в Москву умиротворенный Пашков вспомнил, как во время поминок вдова Матвея шепнула ему, показав глазами на стремительно пьянеющего, а больше притворяющегося Злоткина: «Обокрали меня, Виталий».

20 января. Подмосковье. Вечер

Все последние дни Руслан находился в отвратительном настроении. Все, что он и его родственники за последние годы создали в Москве, рушилось со страшной силой. А как было все хорошо! С начала девяностых годов, Когда шальные деньги прямо под ногами валялись, ему с братьями удалось завоевать свое место под солнцем. Только если они с земляками в основном занимались прямым криминалом, то он налаживал связи с чиновниками, с московскими криминальными авторитетами, с крупными коммерсантами. Конечно, не будь за его спиной Аслана, вряд ли ему удалось бы так много сделать. Но что теперь вспоминать прошлое! Что сделано, то сделано. А где и чьи заслуги, дело десятое.

Самое главное, что ему удалось наладить, это поставку в Москву качественных наркотиков. Все было отработано до мелочей. И это не какая-то там мелочевка. Это настоящий крупный бизнес, на котором он хорошо поднялся не только сам, но и все участвующие в деле.

При попустительстве и, как он догадывался, с ведома первого президента свободной Ичкерии в двух селах — одно в горах, недалеко от границы с Грузией, а второе в равнинной части, недалеко от Терека, — было налажено производство очень хорошего героина. Когда все это только затевалось он столько сил и денег потратил на то, чтобы найти специалистов по изготовлению зелья. Но ничего, нашел. Даже двоих. А Аслан под видом тяжело больных переправил их на родину, где химики задаром, за одну жратву, наладили изготовление качественного товара. Все совершенно безопасно. Каждую неделю десятки килограммов зелья вывозились с обеих фабрик и растекались по огромной России, принося большие деньги.

Руслану удалось договориться со многими людьми, которые были заинтересованы в получении прибылей от героина. Это пусть дураки думают, что геру перевозят в желудках и в каких-то там куклах. То есть перевозят, конечно. Мелочь всякая, те, кто старается заработать себе на машину или там квартиру. Или еще что-то такое в этом роде. Такие деятели тоже нужны. О них много говорят, за ними гоняется милиция. Взять тех же негров. Грязные, жадные, они даже жен своих используют для транспортировки, набивая их желудки контейнерами с отравой. Ни фантазии, ни размаха. Ну разве можно так провести десять или двадцать килограммов? Да и риск какой!

У него все было организовано четче и проще. Герметичные упаковки с наркотиком шли в центральную Россию в мешках с удобрениями, в бараньих тушах и даже в гробах убитых в Чечне солдат. Недалеко от Москвы поставка делилась на несколько партий и продавалась оптовикам. А чтобы не было проблем на территории России, транспорт и продажу прикрывала купленная милиция и другие авторитетные люди. Кроме того, что русские участвовали в самой торговле, они еще автоматически становились друзьями, по крайней мере в их понимании. А это значило, что не было с их стороны ненужных и опасных наездов, не было войны. За деньги, которые они сами же и зарабатывали, они еще и соблюдали мир. Как все хорошо устроилось, как хорошо! Все были довольны. Русские даже предложили расширить бизнес и начали вкладывать в него свои деньги, платя за сырье и оборудование из своего кармана. Все было отработано до мелочей. Деньги шли отсюда, оттуда шел товар. Даже военные проблемы в Чечне, из-за которых возникли трудности с поставками, и те удалось обратить на пользу, переместив часть производства в другие места, на что было потрачено немало средств. А взамен предполагалось увеличить поставки оружия и боеприпасов, о чем были достигнуты твердые договоренности с поставщиками, что тоже должно было принести некоторую прибыль. Московские деньги на Украине превращались в оружие, которое, попав в Чечню, становилось наркотиками. Замкнутый производственный цикл, на каждом участке которого был человек, отвечавший за безостановочное вращение шестеренок. Остановись любая из них — и весь отлаженный механизм рухнет, сломается, взорвется! И вот этот проклятый момент настал, и во всем винят его, Руслана. Если бы не было сейчас такой напряженности в Чечне, то с этой ситуацией можно было бы, не торопясь, справиться. Он бы сам нашел виновных и вышиб у них бы деньги вместе с их мозгами.

Но сейчас это не получалось. С одной стороны, его теребили родственники — когда он рассчитается с убийцами брата. С другой — очень влиятельные люди требовали ускорить поставку оружия, без него они не соглашались отпустить ни одного грамма наркотика, намекая при этом, что подозревают Руслана в нечестной игре. Поставщики требовали денег, без них они ну никак не хотели это оружие отдавать. И еще москвичи требуют, либо товара, либо возврата денег и при этом еще что-то мудрят.

Руслан совсем потерял голову. Несколько дней назад он был уверен, что русский вор в законе Муха поможет ему, но его убили. Руслан кинулся к Калите, обеспечивающему прохождение товара по России, но тот вместе с прикрывавшим операции милицейским начальником сначала подвел к нему авторитета Мамая, который от всего открестился, а потом перевалил решение проблемы на Руслана. Он оказался должен всем и кругом! Как крайний! Как последний баран!

А на следующий день оказалось, что Мамай все знал и организовал нападение на гадов, убивших Аслана и укравших деньги! Только его самого повязали спецназы ФСБ, а тех троих, чьи шеи были, можно сказать, у Мамая в руках, просто поубивали.

Руслан понял, что его сделали крайним. И в первую очередь Калита. Жадный, все ему мало. Уже в могилу смотрит, а все набивает мошну. Он думает, что он самый умный! Он думает, что Руслан ни о чем не догадается. Он ошибается. Он очень сильно ошибается. Потому что Руслан тоже не дурак и у него тоже есть люди, которые ему помогают. И в милиции есть, и в других местах. Ему твердо сказали, что денег у того гада, у Матвея, не нашли. Так, мелочь какая-то. Тысячи на три долларов тянет. А то, что именно этот Матвей убил Аслана и украл деньги, — точно. Значит, где деньги? Спрятаны. Значит, их нужно найти. И он их найдет!