Осознание

– Зона обрела себя. И она становится сильнее… с каждой минутой.

Атила мысленно выругался. Ну вот, снова заладил свое! Сейчас Артюхов, который Знахарь, покрутит пальцем у виска… Но программист лишь произнес:

– А где ее ядро, понимаешь?

– На АЭС, конечно.

– Точно. Но как туда попасть? И даже если можно попасть – как справиться с этим?

– Пока не знаю. Когда ты понял про осознание? То есть про движок?

– Он называется «Альфа». Это как имя… А понял я всего час назад. Разбирался с интерфейсом, сверял параметры в алгоритме поведения мутантов – до и после Отключения… Так я называю событие, когда игроки потеряли возможность выходить из игры. Кстати, я почти поднял старый чат, завязанный на внутриигровой коммутатор.

Вот это да! Атила приподнялся на локтях, его по-прежнему игнорировали – все были увлечены беседой. Яна, вытаращив глаза, замерла с поднесенной ко рту ложкой, Большой скомкал в кулаке конец бороды.

– Через чат можно предупредить об опасности всех игроков? – уточнил Картограф.

– Не совсем, только тех, у кого инсталлирована не самая последняя версия клиента «Сталкера-Онлайн». Там коммутатор был предусмотрен, а в последней версии его уже убрали, мы оставили только связь через ПДА, как более отвечающую духу и букве мира «Сталкера».

– Когда заработает старый чат? – спросил Атила.

Знахарь коротко глянул на него, затем посмотрел на люк в полу.

– Если сбоев не произойдет, отладка завершится минут через десять. – Он помолчал и заговорил вновь: – Одно мне непонятно: зачем Альфе все это? Зачем он держит игроков здесь?

– Да, пока что неясно, – согласился Картограф. – Хотя, если предположить…

– А может, вы все нам объясните наконец?! – Яна стукнула ложкой по столу и, со злостью отодвинув тарелку, скрестила руки на груди.

Атила встал. Закружилась голова, и он схватился за стенку. Подождав, когда перед глазами прояснится, шатаясь, подошел к столу и сел на свободную табуретку. Подвинул к себе миску и молча начал есть остывшую гречку с тушенкой.

Вкус был почти как у настоящей каши. Понятно, что это чистая условность, игровая пища ему не поможет, если в реале тело умирает от голода. Но любой человек привыкает к еде, к ощущению еды, к тому, что ее пережевывание вызывает определенные вкусовые ощущения. Толстяки вообще от еды «торчат», как наркоманы – от дозы. Это привычка всей жизни, большинство людей, да сам Егор, едят не когда наступает голод, а когда хотят сделать себе вкусно.

Покончив с кашей, Атила потянулся к колбасе, намазал хлеб маслом и положил сверху круглый ломтик. Закусил огурцами из банки. Удались огурчики! Хрустят, остренькие… Он наслаждался пищей и одновременно размышлял, что ощущения напоминают гипноз, когда гипнотизер касается руки подопытного обычной деревяшкой и говорит, что это раскаленный металл. На коже появляется самый настоящий ожог… Так и сейчас – мозг создает во рту ощущение вкуса колбасы, хлеба, огурцов.

Обманув себя виртуальной едой, Атила откашлялся и прохрипел:

– Вы сейчас нам все расскажете. Мне надоело шататься по Зоне, ничего не понимая. Что значит «Зона обрела себя»?

Знахарь вздохнул, постучал пальцами по столешнице:

– Ну, во-первых, вы знаете, кто я?

– Модест Андреевич Артюхов, главный программист игры, – вставил Большой и кивнул на Картографа. – Он нам сообщил, ага.

– Правильно, и сейчас мое тело находится в офисе «Русо-Вирта», лежит на койке, соединенное с компьютером. Когда произошло Отключение, я вошел в игру, чтобы разобраться на месте. Около получаса после этого Си-Терминал – Central Terminal, – он махнул рукой на люк, – еще работал, но потом он добрался и до него…

– Кто – он? – перебила Яна.

– Он или она… Зона. Теперь она разумна, – Знахарь развел руками. – Она осознала себя.

– Как? – не понял Атила. – Что вы говорите? Я тоже программист, и я не верю. Это антинаучно… Невозможно!

Знахарь снова вздохнул, хрустнул пальцами и принялся крутить в руке пустой стакан. Картограф не пытался помочь ему с объяснениями, он чуть склонил голову набок и, по своему обыкновению, «залип».

Знахарь покусал нижнюю губу, изучая гостей, наконец резко перевернул стакан днищем кверху, стукнул им по столешнице и заговорил:

– «Альфа-Рэй», так называется движок «Сталкера», один из самых сложных в мире. Его практически в одиночку сделал Андрей Алексеевич Вархамов, главный программист «Русо-Вирта», который когда-то совместно с Зиговичем основал компанию. Вархамов исчез, обстоятельства были странные… В общем, сейчас неважно. Мы занимались Альфой дальше. Движок контролирует поведение мутантов, погоду, периодичность выбросов и все связанные с ними изменения, появления аномалий, артефакты, целые полчища неписей… Мы постоянно совершенствовали его, в здании «Русо-Вирта». Весь пятнадцатый этаж отдан под отдел программирования – под моим началом несколько десятков человек. Не знаю, понимаете ли вы, какие огромные деньги вращаются в «Сталкере». Серьезные люди и конторы вкладывают средства в артефакты, криогенетики – в фермы мутантов, военные используют локации для тренировок спецподразделений, МЧС на симуляторе отрабатывает модели предотвращения аварий на атомной станции и других объектах… Игра должна соответствовать. У движка есть эвристические механизмы самонастройки и доналадки, он способен даже наращивать себя. Понимаете? Вархамов вложил в него возможность самопрограммироваться. Такого алгоритма нет больше ни у одной программы в мире.

– Ваш Альфа превратился в искусственный интеллект? – спросил Егор.

– Искусственным интеллектом он был и раньше. ИИ, завязанным на обеспечение стабильности законов игры и ее планомерное развитие. Но теперь он осознал себя. Зона осознала себя! Стала разумной в полном смысле слова. Вот только это очень… странный разум.

Большой поерзал на стуле и спросил:

– И Альфа запер игроков внутри, как сказать… Внутри себя? Отрубил экстренное отключение и терминалы?

– Именно, – кивнул Знахарь.

Яна принялась грызть ногти, спохватилась и спрятала руки под стол. Большой надул щеки и яростно затеребил бороду. А Егор поймал себя на том, что раскачивается на скрипучем табурете.

– Но контролирует он здесь пока не все, – добавил Знахарь. – Не все, потому что ресурсов не хватает.

Снаружи что-то загрохотало, раздался топот. Взвыли оставленные у порога слепые волки, подчиняющиеся Знахарю. Он вскочил, опрокинув стул, положил ладонь на плечо поднявшегося Картографа:

– Сидите здесь. Незачем вам зря рисковать.

Схватив с лавки обрез, Знахарь зашагал к выходу, помедлил у порога и вышел, прикрыв дверь. Яна, проводив хозяина взглядом, обратилась к Картографу:

– Что ты за человек? Голос у тебя странный. И ты что-то недоговариваешь. Какое ты ко всему этому имеешь отношение?

– Неважно, что я за человек и человек ли вообще, – отрезал Картограф. – Важно, что я могу помочь вам, а вы – мне.

Большой хлопнул себя по бедрам, встал и принялся расхаживать по комнате, поглядывая на запертую дверь.