Остановись, мгновенье, ты ужасно

К дверям он подошел в тот момент, когда они раскрылись, и в крохотный проход между ними и залом кафе вошла Багира.

Она не выглядела особенно взволнованной. Скорее, озабоченной. Увидев Федора Туманова, остановилась, прислонилась спиной к стене.

– Если бы только ты знал, в какое дерьмо я влезла, – сказала она ему.

– Я знаю, – произнес Федор с сочувствием, разглядывая лицо Багиры.

– Знаешь? Откуда? – оживленно спросила Багира.

Федор указал на серьги, которые велел ей надеть перед тем, как отправить ее к ресторану «Три мушкетера».

– В них вмонтированы передающие устройства. С их помощью мы смогли определить, в каком из домов ты находишься, и что Мамедов задумал устроить тебе проверку, – сказал Туманов.

Багира оскалилась в нехорошей улыбке.

– Он – сволочь. С удовольствием бы убила его. Он велел мне оставить пакет со взрывчаткой здесь. Хочет взорвать это кафе.

Туманов взял из руки Багиры пакет, заглянул в него. На дне его лежал вполне безобидный сверток из газеты, к которому скотчем была прикреплена черная пластмассовая коробочка с проводком вместо антенны. На вес этот смертоносный сверток весил грамм сто пятьдесят. Максимум – двести. Но даже с таким весом эта штукенция, начиненная шариками, наделает делов, если ее внести в зал и положить под один из столов. Другое дело, если пакет оставить тут в коридоре. Людей придется вывести через запасной выход, чтобы сидящий в джипе Мамедов не заметил паники до взрыва. Тогда сразу заподозрит неладное. А главное, Багира будет раскрыта. Но взрыв нужен, хотя бы для того, чтобы доверие Мамедова к Багире укрепилось.

Федор подозвал к себе директора кафе.

– Твое кафе застраховано? – спросил майор.

На лбу у того появились капельки пота, которые он вместо носового платка вытирал бумажной салфеткой, взятой с одного из столов.

– Вообще-то, да. Только что вы имели в виду, спрашивая о страховке? – В голосе директора отчетливо слышалась настороженность.

У Туманова на лице появилась легкая улыбка. Он обвел рукой ту часть зала, которая была видна отсюда, и сказал:

– Сейчас здесь будет небольшой фейерверк.

Директор изменился в лице.

– Господа, умоляю вас, – взмолился он, едва не встав перед Федором на колени. – Не надо никаких фейерверков. Вы же мне здесь все разнесете.

Туманов упрямо покачал головой.

– Не все. Что-нибудь да останется. И плюс, вы получите страховку.

Директор еще толком не понимал, что имел в виду Туманов под фейерверком, но на помещение кафе он посмотрел прощальным взглядом. А Федор крикнул Греку с Ваняшиным, чтобы они быстро выводили людей из зала на улицу через задний вход.

Бегая по залу, Грек боязливо поглядывал на пакет, который Багира держала в руке. И повод у Сан Саныча для этого был весьма основательный. Вдруг Мамедов задумает сейчас избавиться от Багиры, нажмет на кнопочку… Вместе с ней погибнут и они. Хотя лично Сан Саныч не торопился на тот свет.

Сама же Багира все также стояла в коридоре, прислонившись спиной к стене, и отрешенным взглядом наблюдала за тем, как Грек с Ваняшиным выгоняют людей и персонал кафе из зала. Когда они остались с Тумановым вдвоем, она посмотрела ему в глаза.

– Боже, что я делаю? – проговорила она тихо.

Федор осмотрел пустой зал кафе. Какая-то из посетительниц в спешке даже забыла на спинке стула свою сумочку.

Багира улыбнулась, догадываясь, что Туманов не хочет встречаться с ней взглядом. Нарочно отводит глаза. Она шагнула к нему и, обхватив свободной рукой за шею, чуть вытянулась на мысках и поцеловала его в губы. Но поцелуй был коротким.

Туманов отстранился.

– Перестань, – мягко проговорил он. – Сейчас не самое удачное время для поцелуев, особенно если учесть, что наша с тобой жизнь висит на волоске, – указал майор взглядом на торчащий из пакета конец проводка.

Багира улыбнулась.

– Ты боишься смерти? – спросил она.

Федор не ответил. А Багира закивала головой, проговорив:

– Ах, ну да. Я же забыла, ты ведь у нас женатый человек. У тебя есть смысл в жизни. А у меня, его нет. Я не боюсь умереть. Уходи, майор, потому что если уйду я, то через полминуты здесь будет взрыв. Так что поторопись. – Заметив, что майор Туманов хочет что-то ответить, она почти прокричала: – Уходи.

Он был прав, сейчас не самое удачное время, чтобы плакаться ему о тех унижениях, которым подвергает ее Мамедов. И она лишь тешила себя мыслью, что справедливость восторжествует. Так уверял ее сам Туманов. И она верила ему. Теперь глядя на него, быстро идущего через зал, отвернулась, чтобы не расплакаться. Наверное, он так никогда и не узнает о ее истинных чувствах к нему, потому что не хочет. Ну и пусть. Так даже лучше. С тех пор, как она осталась одна, душа ее загрубела, и она разучилась признаваться в любви.

Услышав, как хлопнула за ним дверь, она положила пакет тут же в коридоре и, выйдя на улицу, быстро пошла по тротуару. Теперь самое главное не оглядываться. Знала, Мамедов сидит в машине и внимательно наблюдает за ней. Мысленно она отсчитывала секунды, о которых он говорил. Их не так уж и много. Поэтому надо спешить.

Стараясь не привлекать внимание прохожих, она едва ли не побежала. Свернула за угол дома, остановившись и прижавшись к стене, чтобы хоть немного отдышаться.

И тут же она услышала приглушенный хлопок, и звон разбитого стекла, обсыпавшего асфальт возле дверей кафе множеством мелких осколков. Задерживаться здесь было нельзя. Мамедов может расценить это как бегство. В какой-то момент ей хотелось, чтобы было именно так. Возвращаться к нему было страшно. От того угла до сквера, в котором она может скрыться не более двадцати шагов. Преодолев их, она избавит себя от дальнейших мучений. Но как потом глядеть в глаза Туманову. Она подумала об этом, и повернувшись, вышла из-за угла и быстро подошла к поджидавшему ее джипу.

Мамедов открыл ей дверь. По его улыбающейся роже не сложно было догадаться, что он доволен.

– Садись. Надо скорей уехать отсюда, – сказал он.

Она села.

Почти все посетители кафе благополучно удалились на безопасное расстояние. И когда прогремел взрыв, никто не пострадал.

Роль пострадавших пришлось сыграть работникам кафе и Ваняшину с Греком. Этим двум досталось больше всех. Они должны были изображать убитых. Поэтому обоим пришлось улечься на пол, недалеко от двери, где был эпицентр взрыва.

Директор кафе добровольно отказался принимать участие в этой инсценировке, поэтому Туманову пришлось насильно облить его томатной пастой. Банку с ней майор приглядел в кухне.

Толстая повариха, увидев, как майор вылил пару черпаков томатной пасты на голову их директору, не стала дожидаться, когда подобная процедура коснется ее. Сама плеснула из банки себе на лицо и грудь, и лихо, глянув на Федора Туманова, спросила:

– Ну как, похожа я на раненую?

Федор поднял толстый палец вверх.

– Во. Только колпак, пожалуйста, снимите с головы, – попросил он.

Двух девушек, официантку и барменшу тоже не миновала сия участь. Лица, одежду спереди им тоже пришлось подпачкать томатной пастой.

– Ничего, девчонки. Потом отмоетесь. Нам сейчас главное разрисовать вас так, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что все вы серьезно пострадали от взрыва. Сейчас приедет «скорая». Телевизионщики.

– Так нас что, в таком виде будут снимать на камеру? – директор схватил полотенце, но Федор не дал ему обтереться.