Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются
Шрифт:
Это взбесило Смирнова.
— Жалко, что моя жена тебя сейчас не слышит, — покраснел он от гнева. — Типичные приемы хама!
— Ладно, давай по делу. — Кленин тяжело дышал. Самообладание давалось ему нелегко. — Твоя жена ушла ко мне, моя выбрала тебя. Нам это не нравится. Их спрашивать будем?
— Нет, — решительно отказался Смирнов.
— Значит, не будем? Тогда обоюдный выход один…
— Какой? — Андрей встал в боевую стойку.
— Жизнь покажет, голубчик, кто кого сделает счастливой. Такой вариант годится?
— Нет! — замахал кулаками Смирнов. — Не
— И ты Ирине не нужен, и она из гордости. Она привыкла, что все перед ней сразу падают, а ты не упал. И то по дурости, потому что до сих пор не понял, какая баба тебе досталась. — Кленин потрепал соперника по плечу, но этот жест был скорее агрессивным, чем успокаивающим. — Да и досталась ли — это еще, — он смахнул с рукава Смирнова пылинку, — большой вопрос!
— А вот этого делать не надо. — Андрей отвел его руки. — Сейчас нормально, по-человечески разговариваем с вами… то есть с тобой.
«В большой гостиной на второй палубе состоится конкурс исполнителей «караоке», — бодро объявило корабельное радио. — Победителей определят сами пассажиры! Первые три призера награждаются ценными подарками!»
Наташа и Ирина не отреагировали. Напившись валерьянки, обе лишились последних сил и теперь тупо лежали на кровати и ждали.
— Как тебе мой-то? — спросила Ирина.
Наташа подумала.
— Он хороший человек, — ответила наконец. — Почему вы разошлись?
— Долгая история, — вяло отмахнулась Ирина.
— Извини, — Наташа замялась, — а ты Андрея сильно любишь?
— К сожалению… — закрыла глаза Ирина.
Радио вдруг захлебнулось шумом, потом чей-то нетрезвый голос объявил:
«Господа! Халява, плиз…»
Раздался звук борьбы, и диктор слегка запыхавшимся голосом изрек:
«Генка, дурак! Извините, помехи в эфире! Поспешите, господа, конкурс начинается…»
— Объясни четко, чего ты хочешь? — Кленин держат Смирнова за отвороты пиджака. — Чтобы мы сошли?
— Я хочу поговорить со своей женой, — стряхнул с себя его руку Андрей.
— Она не хочет тебя видеть!
Смирнов удивился:
— Вот пусть она мне и скажет об этом!
— Обойдешься, — стиснул зубы Кленин.
— Что?! Это шутки, что ли? Пойду сам сейчас у нее спрошу…
Он двинулся к каютам, но Сергей схватил его за галстук:
— Никуда ты не пойдешь!
— Даже так? — Смирнов ударил его ногой, но Кленин не отпустил его. Оба упали и покатились по мокрой палубе.
Не выпуская друг друга из «объятий», они кувыркнулись через перила и с криком упали в реку…
В гостиной вовсю гулял народ. Кудрявая девица, пьяная, но с живым и выразительным личиком, изображала Земфиру, старательно надрываясь: «Ты совсем как во сне!» Остальные пытались танцевать, хотя после сытного ужина у большинства это плохо получалось.
— Там свалились двое! — прибежал к старпому испуганный официант.
— Весело начинается, — вздохнул тот и снял трубку «матюгальника»:
— Гаврилыч! Там аврал, люди за бортом! Стопори!
Он
не спеша положил трубку и посмотрел на взъерошенного юношу. У парня это был второй рейс, и он пока не привык к особенностям национального отдыха.— Давно упали? — меланхолично спросил старпом официанта.
— Только что, — отрапортовал тот.
— Пьяные небось… И заметь, — потер нос старпом, — как к Сиянской протоке подходим, обязательно падают, словно из вредности! Дождись протоки — там острова, мели… Нет, надо в самой глубине свалиться…
И, отругав бестолковых пассажиров, старпом пошел давать указания команде. Официант включил сирену.
Испуганные пассажиры высыпали на палубу.
На воду сбросили спасательные круги.
Наташа и Ирина сначала не поняли, что происходит. Звук сирены был ими воспринят как логическое продолжение кошмарных воплей из гостиной. Но когда радио объявило: «Человек за бортом!» — обе встрепенулись и бросились на палубу, пробиваясь через толпу зевак.
Матросы уже вытаскивали Смирнова, рядом пассажиры помогали залезть Кленину. С мужчин текла вода, они были совершенно синие от холода.
Официант нес одеяла, какой-то сообразительный толстяк прихватил из гостиной водку. Отзывчив все-таки русский народ к несчастьям других!
Мрачные и нахохленные соперники озирались на толпу.
— Ну чего смотрим, — огрызнулся Кленин, заметив настырный взгляд любопытного толстяка. — Утопленников никогда не видел?
И тут, почти одновременно подняв глаза, Андрей с Сергеем увидели своих женщин. Это было странное зрелище: они двое, в мокрой одежде, бок о бок, — и Наташа с Ириной, держащиеся за руки.
Наташа ринулась к борту, расталкивая людей. Соперники замерли…
— Андрей! — на весь корабль разнесся ее крик. Она кинулась на шею мужу и стала его ощупывать. — Господи, Андрюша, разве так можно…
Шатаясь, Кленин отошел в сторону. На лице у него была безнадежность. А Ирина заплакала, уже не стесняясь своих слез.
— Ты с ума сошел… — гладила мужа по голове Наташа.
— Ага! — раздался рядом с ними грозный бас старпома. — Господин Смирнов с супругой? — строго спросил он.
Они кивнули.
— Пойдемте-ка в каюту…
Обнявшись, Смирновы послушно пошли за ним.
Палуба постепенно опустела. Зеваки разошлись. Толстяк напоследок сунул Кленину флягу, и тот с горя приложился к горлышку. Водка потекла по пищеводу, согревая тело, но не душу.
Ирина подошла к нему, закурила.
— Интересно, они в твою каюту пойдут или в мою? — спросила она Сергея. По лицу у нее текли слезы.
Закутанный в одеяло, Сергей взял ее сигарету и затянулся.
— Лучше уж в мою, — кашлянул он, возвращая сигарету обратно. — Потому что завтра солнце с правого борта, а ты не любишь, когда с утра солнце…
Так они и стояли — в полном одиночестве и в темноте. А корабль набирал скорость…
Внимание!