Остановка по требованию. Пассажиры с детьми

— Добрый день. — Неожиданно Наташа поняла, что приветствие обращено к ней. Мелькнула мысль о Кленине, но, к своему удивлению, Наташа увидела Диму. Он стоял рядом, небрежно закинув рюкзак за спину, и был необычайно привлекателен и неожиданно, даже как-то обидно для нее, юн.

Наверняка одноклассницы по нему сохнут, мелькнула у Наташи мысль. Уж больно похож на излюбленного всеми девчонками секс-символа — Леонардо ди Каприо. Наташа не часто бывала в кино, но, разумеется, «Титаник» видела.

— Похоже, нам с вами по дороге, — улыбнулся Дима. Держался он слишком уверенно для подростка, заигрывавшего с учительницей. То, что он заигрывает, Наташа поняла сразу. Видимо, уже начал вырабатываться кое-какой жизненно-любовный опыт. И это заигрывание до такой степени разозлило ее, что вся злость на мужа, Аврору и физрука выплеснулась на мальчика.

— Господи, оставьте вы меня в покое! — не сдержавшись закричала она. Люди на остановке глазели на нее, но Наташе было уже все равно, будто какая-то пружинка внутри лопнула. Не может она больше все носить в себе, ни с кем не делиться, все молчать и терпеть. А сейчас у нее было впечатление, что вся школа знает, что она развратная женщина, которая ездит с мужчинами в коммуналки с грязными матрасами и бесчувственно изменяет там любимому мужу, который ее бросил. — На мне что, печать стоит? Или я подаю такой антипедагогичный пример, что… — Она расплакалась, уткнув лицо в ладони. И почувствовала на своей руке чье-то прикосновение.

Дима молча тянул ее прочь от остановки, и она машинально сделала несколько шагов за ним. Он поднял руку, и рядом тут же остановилась машина. Он склонился к водителю, о чем-то его спросил.

— Вам куда? — он обернулся к Наташе. Зареванная, она достала из кармана платок и, вытирая глаза, неприветливо буркнула:

— Не надо, у меня денег нет…

— У меня есть. — Дима терпеливо ждал ответа.

— Я поеду на автобусе. — Наташа все еще не сдавалась, демонстрируя обиду.

— Сами подумайте, так будет быстрее. Тем более вы себя плохо чувствуете. Вы же не хотите, чтобы все в автобусе на вас глазели? Ну?

Она сдалась и забралась на заднее сиденье. Дима уселся рядом с водителем, и за всю дорогу никто из них не произнес ни слова.

Когда они приехали, Наташа сделала попытку расплатиться, но Дима сказал, что они уже договорились. Она просто не знала, как с ним себя вести. Она понимала, что он выйдет вместе с ней, но ей этого очень не хотелось.

Машина отъехала, и Наташа осталась с юношей лицом к лицу. Ярко сияло солнышко, пахли цветы, где-то шли счастливые от весны люди. Она же стояла с зареванным лицом, совершенно не понимая, что ей делать с этим семнадцатилетним вундеркиндом, который к ней явно неравнодушен.

— Наверно, теперь я должна пригласить тебя на чай? — зло спросила Наташа. — Чтобы расплатиться за такси и за внимание?

— Перестаньте говорить гадости, — спокойно ответил Дима. — Ничего вы мне не должны…

— Извини. — Наташа провела рукой по глазам. — Просто все так… противно… Я не понимаю, что происходит, но все идет так быстро и вообще…

Она окончательно запуталась, не зная, что сказать. Действительно, ситуация была странная и неловкая. Что ей делать?

— Вы не против мороженого? — Дима показал на киоск, к которому стояла очередь из мальчиков, девочек и их мам.

— Да нет.

Они взяли по пломбиру и медленно пошли вдоль улицы.

— Правда, извини меня. Я что-то перенервничала последнее время. Спасибо за то, что подвез. — Наташа слегка успокоилась. В конце концов, не все так страшно. Всегда есть вероятность того, что она бросит школу и найдет себе другую работу. А уж там она будет просто монашкой, взгляда в сторону мужчины не бросит!

— Ничего. Я думаю, вас кто-то сильно обидел, поэтому вы так и ругаетесь.

Наступила пауза. Каждый молча ел мороженое и молчал.

— Я даже не знаю, что сказать, — пожаловалась Наташа. — Тебе не кажется, что ты какой-то чересчур… взрослый?

— Нет. Наверное, это потому, что у меня три сестры.

— Младшие?

— Старшие. И я у них любимчик. И заодно подушка для битья, когда они с мужьями ругаются или их дети достают.

— Вот это повезло. — Наташа наконец-таки улыбнулась. — А теперь в придачу к сестрам еще и учительница.

— А вы не моя учительница. — Дима лукаво улыбнулся. — И уж если на то пошло, не такая уж у нас большая разница в возрасте…

— Послушай. Мне, конечно, очень неловко. И вообще спасибо. Но…

— А мне ваше имя очень нравится. — Дима сделал вид, что не слышит ее «но». — Я вообще люблю мягкие имена, чтобы без всяких рычащих. Марины, Ирины…

— А я всегда считала, что это имя — какое-то кукольное. Знаешь, для такой послушной, мягкой куклы в русском сарафане. Эдакой русской красавицы с косой…

— А вы и есть русская красавица. Почти с косой. — Он выбросил бумажку от мороженого в урну. Рядом шли две девочки лет тринадцати, с интересом осмотревшие Диму, потом с удивлением — Наташу. Она съежилась.

— Ладно, мне правда пора. Спасибо за моральную поддержку. Провожать не надо, я в обморок не упаду. — Все это она выдала на одном дыхании и зашагала к дому.

Дима посмотрел вслед. Потом подошел к киоску и купил себе еще одно мороженое. Если бы Наташа обернулась, она бы занервничала еще больше. К Диме, следящему за тем, как ее волосы плывут по ветру, подошли те самые девочки. Он отвечал им, не отрывая глаз от того места, где Наташа свернула за угол.

Андрей Смирнов опаздывал. Правда, он ехал не на деловую встречу, а в гости к старому приятелю, но все равно неловко как-то приходить не вовремя. Они так давно не виделись. Прежде пунктуальность не входила в число Вовкиных достоинств, но прошло столько лет, он мог измениться. Тем более что Смирнов шел к нему с тайной целью — найти работу.

Из-за этого он и опаздывал. С пустыми руками в гости не пойдешь, а денег у него было негусто. Нина Павловна в таких случаях говорила:

— Есть два плохих состояния финансов: денег нет и денег нет вообще!

На данный момент у него было состояние первое, но через пару дней оно грозило перейти во второе. Он купил дежурную коробку конфет с коньяком, а на букете сэкономил, попросту нарвав весьма приличных тюльпанов в парке. Стыдно, конечно, но что поделать? Наташа верно заметила, что бедность унижает. Приходится идти на банальные кражи. Его слегка утешало то, что в России такая вещь, как общественная собственность (а цветы в парке относились, несомненно, к этой категории), вообще ничьей собственностью не считается.

Уже перелезая через забор с охапкой желтых и красно-оранжевых цветов, он увидел еще двух любителей дармовщинки, правда, они были юны и почти безусы и наверняка мечтали поразить воображение какой-нибудь нимфы на платформах и в майке «D&G».

Эта операция слегка задержала Смирнова. Он вернулся домой и, нервно глядя на часы, принялся переодеваться. Роскошный костюм, купленный Ириной, так не гармонировал с содержимым его кошелька, что у Андрея появилась даже мысль одеться поскромнее. Но мать настояла на том, что в гости к старому другу, ныне преуспевающему бизнесмену, следует идти, прилично одевшись.