Останься со мной навсегда
Шрифт:
Это решение двадцатилетней девушке далось тяжело, ей пришлось заглушить своё эго, принесшее до сих пор только боль, перешагнуть через свою обиду и гордыню, чтобы понять необходимость такого шага.
«Из истории средних веков народов, населявших северо-западную часть евразийского континента, вспоминается почему-то легенда о Проматери Юммо. Весной, когда земля согревалась и оттаивала от последних снежных покровов, а молодая поросль травы только начинала пробиваться через обновленную и отдохнувшую зимой землю, у народов мордвы начинались народные игрища. Обязательным ритуалом в это время года считалось катание на качелях. По легенде Юммо спускалась с небес на лодке и благословляла землю на плодородие, и всех женщин человеческого рода к деторождению. Старые идолопоклонники знали, что если земля будет плодоносить, то и род их не прервется, нужно только следовать установленным и незыблемым со времен зарождения Земли правилам. Ведуны не зря грозили незамужним и рассказывали страшные притчи о гневе Проматери Юммо, предупреждая, что, как только люди на Земле перестанут слышать послания Проматери и не будут покорны
Легенда о Юммо забылась и осталась лишь намеком в детских сказках… истощилась Земля, Юммо всё реже и реже спускается на землю… Женщины теряют свою способность рожать, мужчины перестают быть мужами… И даже безвредные качели стали редкостью в огромных городах и деревнях…»
Анара остановилась в этом месте и задумалась: Действительно, почему мы люди, забываем о старых преданиях и легендах? Казалось бы, это выдумка, но в каждой из этих историй есть свое рациональное зерно. Пусть даже древние народы не имели возможности более красочно и красноречиво описывать те или иные явления, но сегодня за витиеватостью слов мы забываем смысл и значение сказанного? Почему с самого рождения, мы близки с космосом, но по мере взросления перестаем это чувствовать? Не потому ли, что извращенные всезнанием из пары — двойки источников мы чувствуем себя уже умными, не доходя до самой сути? Интернетизация лишила нас стимула, если раньше, чтобы докопаться до истины человеку приходилось трудиться, перелопачивая многослойные книжные пласты, сегодня это упрощено и сведено к минимуму. Даже самый слабенький студент уже не сомневается в том, что сможет найти необходимый один единственный тезис, ограничив себя одним «кликом» в интернете. Труд мыслителей и гениев обесценивается, вот таким кощунственным поверхностным прикосновением компьютерной кнопки. Еще, каких — то двадцать лет назад люди стояли в очередях, чтобы стать обладателем редкой книги, чтобы стать свидетелем гениальной игры или изумительного пения мастеров. Сегодня всё можно найти в этой огромной рутине, окутавшей всю планету, и которая проникла своими микронами в сам человеческий организм. Люди стали слишком умными, вернее считают себя таковыми, хотя не замечают очевидного изъяна во всем этом прогрессивном буйстве, они просто перестали быть людьми, они забыли свое первоначальное предназначение. Они стали настолько беспечны и неосторожны в своих эгоистических желаниях обладания всем, что потеряв бдительность, подверглись роковой опасности приближающей их к неотвратимой пропасти исчезновения, как биологического вида и, увлекшись псевдо эволюционными догмами, стали просто деградировать на биологическом уровне. За двадцать лет произошли геномные изменения даже на уровне появления зародыша в яйцеклетке, мужская хромосома стала преобразовываться и потеряла свой изначальный вид.
В процессе мутации человечество может стать одним из простейших видов организмов эволюционной цепочки. Неужели мы как дождевые черви начнем размножаться самоделением? — Анара сама удивилась ходу своих мыслей. Это было с одной стороны кощунственно, но наедине с собой она имела право говорить всё, что ей захочется. Её тревожила мировая статистика роста смертности среди матерей и новорожденных, причем эта тенденция только росла. На первом курсе факультета журналистики Анара готовила материал о росте онкологических заболеваний среди жителей стран бывшего Советского Союза, но тогда она не придавала особого значения ни цифрам, ни причинам возникновения симптомов. Но сегодня для неё это имело огромное значение, теперь она наконец осмыслила своё желание жить в гармонии с природой, находя прямую взаимосвязь с физиологическими, интеллектуальными изменениями общества с явными техногенными воздействиями на сферу жизни общества. Будучи любознательной по природе и, получившая в наследство от своих родителей безграничную тягу к познанию, а не всезнанию, Анара старалась теперь докопаться до самых корней заинтересовавшей её проблемы. Её мало волновала сиюминутная выгода, она видела в этом посыле лишь инструмент воздействия на умы алчных людей. Она понимала, что вся информационная помойка, рассказывающая о преимуществах того или иного технического ноу-хау, лишь иллюзорна, мастерски придуманная и продуманная стратегия заморачивания мозгов людей, заставляющая думать их о других ценностях. Ей становилось смешно, когда банковские магнаты с рекламных билбордов уже не просто обещали низкие процентные ставки, а заботились о завтрашнем дне, когда стиральные машинки берегли, то, что дорого сердцу, когда вдруг какой-то замысловатый кофейный напиток становился настроением, или когда, только выкурив или выпив очередной немыслимого цвета энергетический напиток, человек становился настоящим. Разве это обо мне заботится? Разве это мне доставляет радость и дает жизненную силу? И что меня может сделать сильнее? Ха! Только не то, что мне хотят внушить. Анара понимала всё это и видела, что окружающие её сверстники в погоне за мнимыми высотами, смотрят на неё как на ограниченную книжным миром ботаничку. Но она лишь скептически усмехалась и продолжала бороться за экосистему своего участка
земли, понимая, что пока охватить планету ей одной не под силу, а участок пока ограничивался территорией одного города и области, в зоне распространения газеты, в которой она работала внештатным сотрудником.Отложив свою работу, Анара заглянула в соседнюю комнату. Солнце, переливаясь, проникало нежно-золотистыми лучами через капроновый тюль, и стены комнаты персикового цвета излучали тепло. Возле стены складное кресло-кровать и рядом детский манеж. Анара на цыпочках подходит к кроватке и смотрит на мирно посапывающую сестренку. Ей уже четыре месяца, ночью у неё случился жар. Сначала Анара испугалась и позвонила своей тётке Тамиле, но после осмотра и получения от Тамилы указания, она успокоилась. Оказалось, что у малышки начали резаться зубки.
Зазвонил домашний телефон, Анара так же тихо вышла из комнаты и прикрыла дверь.
— Алло, пап, все нормально. Да, да… она спит, не переживай. Я люблю тебя, пока.
Это Атай звонил и справлялся о малышке.
Ноябрь заканчивается, синоптики обещали к выходным похолодание и снег. Сегодня уже суббота, а снегом даже не пахнет, — подумала Анара. Она каждый раз слушала прогноз погоды, и каждый раз оставалась недовольна:
— Ну почему они никогда не рассказывают о циклонах, которые могут надвигаться на нас с какого-нибудь северо-атлантического побережья, или об атмосферном давлении? Все ограничивается лишь скоростью ветра и осадочностью. Почему люди не должны знать? А потом в мировых новостях сообщают, что песок со дна Аральского моря вдруг обнаружен на юге Франции? Но потом вдруг засмеялась, потому что понимала, что люди опять же в гонке за значимостью сделают это модой и вдруг начнут искать, где и когда пройдет дождь с Карибского залива, чтобы попасть под него в Берлине, к примеру, и ездить за этим.
Вечером, ближе к шести, подул ветер с запада, он поднял пыль и понес опавшие и высохшие листья по улицам города, в одночасье город остался, наверное, голым, для дворников предстояла большая работа. Атай вернулся поздно. Непогода всегда хорошо для таксистов. В этот день многие спешили попасть домой, и недостачи в клиентах не было. Анара покормила отца и, спросив его о новостях, отправилась в ванную стирать белье малышки. Атай, выкурив на балконе сигарету и продрогнув, вернулся в комнату. Он помыл руки и растёр немного лицо, чтобы не было холодным, затем тихо вошел в детскую комнату.
Дочка спала. Её смешные рыжие завитушки колечками лежали вокруг круглой головки, она спала, вскинув свои ручки кверху. Атай нежно посмотрел на ребенка и тихо, прикасаясь, поцеловал дочь, вдыхая её запах. Он готов был вдыхать его бесконечно, такой теплый и молочный, напоминающий ему о Наристе.
— Ты моя, сладкая! Жаным! — столько нежности было вложено в эти слова. А девочка даже не проснулась, она продолжала мирно спать, чему-то улыбаясь.
Утром Атай ушел затемно. Поцеловав перед уходом девочек, он сказал полусонной Анаре, что сегодня будет много работы.
Анара проснулась намного позже, она сквозь сон услышала возню на кроватке и, вскочив быстро, оказалась возле неё.
— Алтышка, привет! — заулыбалась Анара, ей в ответ послышалось агуканье ребенка. Она подняла девочку и закружила её по комнате, — ты мой сладкий малышон! Малышон-карандашон!!! Девочка рассмеялась. Анара счастливая прижала сестренку к себе, продолжая кружить по комнате. — Ты проснулась? Какая же ты у меня красавица, ты моя конфетка, ты моя шоколадка, съем тебя! Ха-ха-ха! Съем!
И тут она застыла, она удивленно начала рассматривать девочку, потом снова с неистовой силой стала кружить по комнате:
— Ура! У нас зубки вылезли!!! Теперь ты такая большая у нас!!! Алтышка, моя Алтышка! — вся комната превратилась в карусель. Немного успокоившись, Анара умыла сестренку, покормила и снова зашла в комнату, чтобы уложить её в манеж. Её внимание привлекло окно. Она только сейчас заметила, что за ночь на подоконнике и ветвях деревьев появился снег. Всё еще держа на руках ребенка, она подошла к окну и раскрыла шторы. В комнате сразу стало светлее. Снег все еще шел. Он сначала гонимый ветром шёл косыми рядами, а затем, когда ветер утих, стал падать большими хлопьями медленно и торжественно. Анара наблюдала за снегом, девочка на её руках изумленно наблюдала за белыми снежинками, она широко открывала глаза и, взмахивая своими тонкими, как у маленькой пианистки пальчиками, пыталась поймать их, что-то при этом лопоча.
— Смотри, Алтыша, это снег…. Он как наша мама, такой же чистый, легкий и честный…
Послесловие
Осенью 2008 года по проекту фонда Ага-Хана, я поехала в Талас проводить тренинг для местных журналистов. Проехав перевал Тоо-Ашуу, мы остановились перекусить в местечке, называемом Париж. Нас вез молчаливый таксист, который за всю дорогу лишь несколькими словами перебросился с женщиной пятидесяти лет. В Таласе он развез всех пассажиров до нужных мест, в том числе и меня. Я остановилась в городской гостинице. Наутро мне нужно было встретиться с руководителем ресурсного центра СМИ Гульбарой Иманкуловой. Она познакомила меня с участниками тренинга, журналистами и руководителями радио и газет.
Вечером, вернувшись после работы в гостиницу, я встретила свою старую знакомую, продюсера общественного телевидения Динару Эсенгулову, которая привезла молодых артистов на гастроли, она пригласила меня на концерт, и я согласилась пойти, тем более, что смотреть телевизор одной в номере мне не хотелось. Концерт проходил не в доме культуры, на тот момент он находился на ремонте, а в музыкальной школе. Зал вмещал себя около трехсот человек. Я на правах знакомой Динары села в первых рядах и так случилось, что моей соседкой оказалась моя попутчица из Бишкека. Она, увидев меня, тоже приветливо поздоровалась. Во время концерта мы с ней переговаривались и к концу мероприятия даже шутили. Зрители остались довольными. Когда зал опустел, мы с Динарой и её командой стали выходить, я снова увидела ту женщину. Она ждала возле выхода.