Останься со мной

Я испытала такое удовлетворение, что жутко стало от самой себя. Наверное, беременность влияла на психику. Я осознавала свое материнство уже почти в полной мере и готова была на все, чтобы защитить свое потомство! А в отце я видела угрозу номер один. Однако не могла идти против воли Власа. Слишком ценила его мнение и все, что он сделал для меня. Вот только мне не удастся совсем избавиться от своей черной мысли. Прости, любимый, я не смогу пока… И если однажды увижу шанс, то использую его. Клянусь, использую!

Кто-то из малышей толкнул меня пяточкой в ребра, отвлекая от гнетущих размышлений. Думаю, это дочка. Я уже отличала, кто есть кто – она росла у меня забиякой, тогда как сынок только спал и ел. В желудке как по команде заурчало. Мне кажется, я теперь ела круглыми сутками… И лежала. Ела и лежала, ну и иногда ходила в туалет. Чувствовала себя тюленем, блин! Врач сказал, я хорошо набираю, но мне казалось это нифига не хорошо. Я толстела не по дням, а по часам! Прямо как хулиган Смоки.

Выдержав еще минутку, я все же поднялась с постели и вышла из комнаты. Мохнатый, разумеется, выскочил следом со мной. Как же, будет он упускать возможность чем-нибудь полакомиться…

Следуя по коридору в направлении кухни, я машинально задержалась у двери маминой комнаты. Эта привычка, наверное, уже никогда меня не оставит. После того, как она пыталась покончить с собой, выпив гору таблеток, я постоянно присматривала за ней и прислушивалась к происходящему в комнате. Порой заходила без спроса по ночам, чтобы убедиться, что мама дышит.

Она пообещала мне, что больше никогда так не сделает. Объяснила, что ей было очень плохо, но теперь гораздо лучше, однако я не могла до конца успокоиться. Врач тоже убеждал меня, что мама выкарабкалась. Хотя ей предстоял длительный период восстановления, ломка уже позади. Если только она не сорвется однажды…

Прислонившись ухом к двери, я почти сразу услышала низкий мужской баритон и смущенно отшатнулась. Одновременно с этим в груди прошло облегчение. Евгений тоже глаз не спускал с мамы, после случая с таблетками. Я, конечно, поняла, что она ему нравится и интерес этот неспроста, но все же доверяла ему. Он берег ее с самого начала, относился очень внимательно и понимающе к ее состоянию. Тем более начальник охраны прошел с ней самое тяжелое время.

Вздохнув, я только хотела продолжить путь, как вдруг услышала мамин голос:

– Скажи, чего ты хочешь?! – несдержанно воскликнула она. – Чего, а?! Трахнуть меня хочешь?! Так сделай это и разойдемся…

– Прекрати, – прервал ее стальной голос Евгения.

– Нет, Женя… Я хочу закончить эти игры прямо сейчас! За мной не обязательно ухаживать, чтобы трахнуть! Просто пойми… Я прекрасно знаю свою цену! И ты знаешь… Знаешь, сколько мужиков через меня прошло в том гребаном притоне! Сколько свиней меня лапало, сколько спермы на моем теле осталось…

– Замолчи! – рыкнул он. – Я не трону тебя. Даже не прикоснусь без твоего разрешения!

Она всхлипнула и горько усмехнулась.

– А что если я никогда не разрешу? М-м?..

– Это твое право, – угрюмо отозвался начальник охраны. – Мне ничего не нужно от тебя, Вера.

– Раз не нужно, так какого черты ты приходишь?! Не ходи тогда сюда! Не таскайся каждый божий день! Не жалей меня…

Она осеклась. В комнате резко настала тишина. Я услышала громкие размашистые шаги и торопливо отступила, прежде чем дверь резко распахнулась. Евгений не увидел меня. Он двинулся к лестнице, на ходу оправляя пиджак, быстро сошел по ступеням, и вскоре хлопнула входная дверь.

Я удрученно вздохнула. Переступила Смоки, который настойчиво терся о мои ноги, и вошла в мамину комнату без стука. Конечно, она жестко обошлась с начальником охраны, но на это имелись веские, серьезные причины. Я хотела убедиться, что с ней все в норме.

Мама стояла в легком летнем платье у окна, нервно обнимая себя руками. Мельком оглянувшись на меня, она неловко опустила взгляд и вновь уставилась в окно. Я приблизилась, встала рядом. Не удивилась, увидев Евгения – его широкоплечая фигура мелькала в свете фонарей на дороге, ведущей к воротам.

– Ты в порядке? – участливо обратилась я к маме.

Она неровно вдохнула и повела плечом.

– Кажется твоя мать последняя идиотка…

– Вовсе нет, – мягко возразила я, беря ее за руку. – Просто ты боишься. И имеешь на это полное право.

Не поднимая глаз, мама ласково коснулась моего живота ладонью. По ее губам прошла едва заметная дрожь. Она уже сожалела, что прогнала этого сурового, но влюбленного мужика. И напрасно думала, что не может ему нравится как женщина. Тем более так преобразившись за последние недели.

Я с удовлетворением отмечала, как исчезают торчащие кости с ее тела, как переливаются здоровым блеском светло-русые волосы, которые мама убирала в аккуратный пучок, как розовеют щеки и наполняются жизнью голубые глаза.

– Почему ты не спишь? – озадаченно поинтересовалась она.

Я усмехнулась, посмотрев на свой живот.

– Нам есть захотелось.

Мама прищурилась и бесцеремонно констатировала:

– Бандита своего ждешь.

– Мам…

Она отвернулась, будто отмахиваясь от неприятной темы. Несмотря на все, что Влас сделал, мой выбор ей не нравился, учитывая, через что я прошла с ним… Точнее мама не считала это выбором, а безысходностью немногим лучше мерзавца Альберта. В какой-то степени я действительно не имела вариантов, однако сейчас совершенно не чувствовала себя заложницей ситуации. Да и как их можно сравнивать?!

– Ну а что не так? Бандит он и есть бандит, – глухо проговорила она.

Однако я была категорична:

– Не хочу, чтобы ты его так называла. Тем более, совсем скоро Влас станет моим мужем!

Мама вскинула взгляд.

– Что?..

Загадочно улыбнувшись, я протянула ей руку, демонстрируя роскошное обручальное колечко. Напряженно разглядывая его, она уныло скривила губы.

– Что ж… Ты хотя бы его любишь, – задумчиво отметила. – Да и он хорошо к тебе относится. И вообще… давно это уже нужно было сделать, ведь ты носишь его детей!

Наши глаза встретились. Мама притянула меня в объятия и нежно провела рукой по волосам.

– Поздравляю, моя девочка… Только будь счастлива!

– Ты тоже разреши себе, наконец, быть счастливой, – вставила я, отстранившись и взяв ее лицо в руки. – Хватит выпускать колючки!

Натянуто улыбнувшись, она ничего не ответила. Я оставила ее готовиться ко сну, а сама продолжила путь на кухню, пока мохнатый хулиган не исцарапал мне все ноги от нетерпения.

Подкрепившись сэндвичем с семгой, я вернулась в спальню, где выдержала от силы еще минут двадцать. Даже не заметила, как уснула, а проснулась среди ночи уже в горячих мужских объятиях. И сердце окончательно успокоилось.