Останься. В плену у зверя

– Передай, что я извинюсь, если ей это важно. Не для себя же прошу. Там бывшие пленники дохнут, как мухи снова. И ещё. Если всё, что ты сказала, в том числе про отвары, правда, то я сделаю тебя правой рукой Эррин в центре и не позволю на тебя даже смотреть неуважительно, не только подойти к тебе ближе, чем следует. Но если ты солгала…

– Я сказала правду, Эрнард, – её глаза загорелись.

Сделав себе мысленную пометку всё проверить, я отправился провожать женщину к выходу. У самого крыльца она коснулась моих губ целомудренным поцелуем, вроде как в последний раз. Не ответить ей я причин не нашёл. Но в этот момент услышал за спиной грохот.

У лестницы стояла Элисса, а перед ней лежал разбитый стакан с молоком. Белое пятно растекалось по полу и ковру. Явно для Эмина предназначался ужин. Долбанное дежавю, только в прошлый раз застала меня тут с Эррин.

Девочка неотрывно смотрела на мои губы огромными глазами, потом оценивающе прошлась взглядом по фигуре моей спутницы, её губы скривились, будто собралась плакать, и бросилась наверх к себе в комнату.

– Неловко вышло, – стушевалась Элика, но уже не глядя на неё, я кинулся вслед за парой.

Глава 11

Нашёл её с затравленным взглядом, полным обиды у подстилки с Эмином. Девочка обнимала его и что-то горячо шептала в лохматое собачье ухо, а на её глазах и правда были слёзы.

– Что случилось, Элисса? Почему ты плачешь?

Осторожно и медленно приблизился, не имея сил отвести взгляд от трогательно шмыгающего носа и больших глаз в уголках которых блестели солёные капельки. Чем больше мы общаемся с ней, тем более красивой и притягательной она мне кажется. Даже этот её голосок с нотками упрёка:

– Вы не… сказали…

Отодвинулась от меня и вжалась в стену. Её нижняя, такая нежная, розовая губка дрожала, сама она всхлипывала. От этого я изо всех сил пытался держаться, чтобы не начать обнимать и гладить её по этим невозможно милым, светлым кудряшкам. И как же это сложно.

– Что я не сказал?

– Что теперь у Вас новая… пара…

Кто? Элика? С чего вдруг такие выводы? Удивила так удивила. Присел рядом прямо на пол, чтобы ей не приходилось запрокидывать голову, глядя на меня.

– Почему ты решила, что она мне пара?

– Вы… её… как меня… А когда теперь… мне собираться?

– Куда на этот раз?

– Ну… она же не захочет, чтобы я была тут… Можно Эмин останется?

– Элисса, – всё же взял её за ручку и даже не разозлился. Совсем, – никто никуда не уходит. Тем более, эта женщина не моя пара.

– Но Вы её…

– Что я её?

Серьёзно не понимал, как она определяет, кто кому пара. У нас же нет отличительных знаков. Вот, например когда видела со мной Эррин, почему-то не думала, что она моя пара. И до этого знала, что ко мне кто-то приходит, за что после разговора с Эликой теперь было ещё более стыдно, но всё равно, парой не считала. А тут-то что? Элисса перевела взгляд на мои губы.

Так вот как она определяет…

– Целовал?

Кивнула.

– И что? Я могу целовать любую, не обязательно пару, – ведь это чистая правда. И не думаю, что в ней есть хоть капля ревности по этому поводу.

Но её глаза расширились, словно всё это время я жестоко обманывал, а сейчас раскрылась правда… Так она думала, что я целую её только из-за того, что пара? Это потому, что до этого никто из наших не целовал, так решила? Или считает, что без парности меня уже никто целовать добровольно не готов?

Даже усмехнулся своему последнему предположению. Я ведь «ужасный», ну да. Настоящая, единственная и такая наивная пара замерла, глядя на мои губы.

– Вы… улыбаетесь, – прозвучало как-то неуверенно.

Будто она сомневалась, что я и на это способен.

– Улыбка у меня тоже страшная? – просто у неё сейчас было такое лицо…

– Ну… нет… просто Вы никогда не улыбаетесь. Это Вы… надо мной смеётесь?

– Нет, Элисса, конечно, не над тобой. Я просто рад, что мы разговариваем, а не ругаемся.

– Вам тоже… хочется… говорить со мной?

Из её вопроса я услышал главное – «тоже».

– Да. Тоже хочется. Но не потому, что ты моя пара. А потому что мне хочется говорить именно с тобой, кем бы ты мне не была. И даже если случится невероятное, и связь между нами исчезнет, то я никуда тебя не прогоню. И Эмина тоже, раз уж он с тобой. Он же с тобой, не передумала?

Она энергично закивала головой, видимо, всё ещё опасаясь, что я избавлюсь от этого наглеца.

– Ну вот. Поэтому не нужно собираться каждый раз, как у тебя возникают сомнения.

Она снова посмотрела на мои губы. Так, будто они испачканы чем-то. Я даже подумал, что может ей всё же хоть немного неприятно, что касался кого-то, как её. Но толком порадоваться этому не успел, как она приоткрыла ротик и сразу же закусила губу. Уже так выучил этот жест.

– Что, Элисса?

– А можно тогда меня больше не… ну…

Раскатал губу, болван. Ей просто не хочется с тобой целоваться! Едва подавил желание схватить её за шею и впиться в нежные губы. Так, чтобы стонала только от этого! Чтобы поняла наконец, что это не наказание, а наоборот! Я ведь очень приятно целуюсь! Ну правда. Честно.

Но ведь с ней так не сработает, поэтому ответил спокойно другое:

– Можно.

Она кивнула. Да. Прям образцовые отношение с женой: я вожу к себе кого ни попадя, она просит не целовать себя. Отличная семья, ничего не скажешь. Хотя я и не собирался целовать её в то время, пока встречаюсь с другой (хрен знает как с таким отцом моё воспитание было не совсем уж беспринципным), но всё равно её просьба задела. Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы я перестал так реагировать на её ко мне настоящие чувства?

– Но Вы теперь… снова злитесь…

– Я не злюсь, Элисса!

Она съёжилась от громкости моего голоса, которую случайно не отрегулировал, как следует, подтянув колени к животу, а пёс глухо зарычал на меня, ощетинившись. Девочка смотрела мне прямо в глаза. С каким-то ожиданием что ли.

– Я правда не злюсь. И сам собирался с тобой поговорить сегодня. У меня к тебе есть предложение…

Кажется, она напряглась.

– Точнее просьба. Я хочу, чтобы ты попробовала пообщаться с одним специалистом.