Остатки

– В нас с самого начала воспитывали суровость и ненависть. Никто не учил взаимопониманию. Но все же мы никогда не предавали друг друга. Что-то нас объединяло. Может одиночество. Мы кончено всегда понимали, что наша злоба никогда не закончится, пока что-то не подтолкнет к избавлению от нее. И это одиночество держало нас вместе, помогало выжить. Мне всегда казалось, что мы словно ущемленные. Будто каждого кто-то когда-то обидел настолько, что прощение или сжатый гнев казались нереальными. От этого стали черствее, злее, эгоистичнее.

– И ты не смог, значит, с этим мириться?

Нико внимательно слушал парня, не пропускал ни слова, полностью вливаясь в тему разговора, посвятил всего себя для того, чтобы Феликс смог полностью раскрыться, не боясь того, что Нико двойственно что-то замышляет, или попытается как-то использовать сказанное бывшим врагом. Нет, он даже не считал Эрнаста врагом. Действительно парень казался ущемленным в чувствах. Будто половина его была умерщвлена. Нико сразу захотелось проявить теплоту, попытаться помочь забыть то, что парень не хотел помнить.

– Я обычно спокоен. Мне было не понятно, как можно жить с таким сильным гневом, как они. Из-за этого ребята часто подтрунивали, называя мягкосердечным. Часто сомневались, интересуясь, что вообще я делаю в Крестоносцах.

«Скорее всего, выходцы Крестоносцев – те, кто что-то потерял или кому нечего терять. С какой-то стороны, получается, их Глава помогал им, спасал от настоящего одиночества. Он объединил всех тех, кому нечего делить», – начал понимать Нико. И одновременно стало неприятно от того, что в Тени берут в основном лучших из лучших, не обделенных ничем – ни душой, ни сердцем, ни способностями, ни даже внешностью. К ним забирали в основном тех, кто был счастлив, чтобы потом использовать их полноту и заполненность во всем, не только в умениях. Ведь иногда сердце помогает выжить и спасти, если оно способно сочувствовать. Теперь уже стало труднее понимать, где хорошее, а где плохое, и кто поступает правильно? Тот, кто собирает падших людей вместе, или тот, кто забирает от хорошей жизни?

Феликс, говоря, тепло улыбался, даже немного скучая и слегка стыдясь того, что бросил товарищей.

– Когда Сэм нашел меня, сразу предложил уйти. Я не хотел, но потом он предложил то, от чего было сложно отказаться… Наверное, моя мечта в том, что я хочу помочь ребятам, я хочу, чтобы они снова начали жить, без мысли о том, кого убить завтра или кому отомстить сегодня. Они просто забыли, и им некому напомнить. Поэтому я бы хотел помочь им всем. Этим Его Величество и подкупил меня.

– Все продается, главное правильно установить цену, – заключил Нико.

– Именно. Я пришел не для того, чтобы убивать их. Только помочь.

– Да мы с тобой одного поля ягоды,- улыбнулся Нико – Ты чем-нибудь занят?

– Никак нет.

– Отлично. Вот и поможешь мне с моим планом.

– Планом?

– Знаешь, у дураков мысли сходятся, – намекнул король с дьявольской улыбкой, которая зацепила Феликса.

– Думаете, этот вирус сработает? – спросил Феликс, сидя в высоком кресле и украдкой рассматривая спину, поясницу и ноги Нико.

– Думаешь, Феликс, ду-ма-ешь, – поправил Нико, болтая ногами и лежа на полу, писал в компьютере – Меня тут приучили к одной вещи.

– К какой?

– Молочные коктейли, – с колдовской улыбкой сказал парень – Они обалденные на вкус. Не хочешь попробовать?

– Не думаю, что мой статус позволяет…

– Буду считать, что это да. Сейчас попрошу, чтобы нам принесли.

«Но на вопрос он так и не ответил. Только свел тему…» – подумал Эрнаст.

Кира уже успел потерять Нико, даже не пытаясь представить, куда тот мог пойти. Прошло несколько часов с тех пор, как невнимательный король сообщил о том, что возвращается и, задрав нос, заверил, что никакая помощь ему не нужна.

– Ну когда я уже пойму, что слушать этого болвана – себе дороже. Вот где его сейчас искать, – злился парень, раздраженно растрепывая волосы.

– Да не кипишуй ты. В кабинете он, – потягивая сок из соломинки, бросил Дик.

Кира испепелил шпиона взглядом. Сам не додумался.

– Чтобы я еще раз отпустил его куда-нибудь. На цепь посажу, – вздохнул Кира, выходя из кабинета, отведенного для компьютерных систем. В нем, как у себя дома, расположились Дик и Алекс.

– Радуйся, что хоть еще не у Сэма, – злорадно хмыкнул Дик, снова принимаясь за сок.

– Ты чего взмыленный? – стакан не успел коснуться губ, как в комнату вломился Кира.

Завидев, как какой-то военный вместе с королем мило разговаривают, попивая коктейли, еле сдержал себя от цепкой заметки в сторону недалекого ума возлюбленного.

– Вы тут... чем занимаетесь?- сдерживая дыхание, вежливо спросил телохранитель.

– Работаем. Чем ж еще? – наивно ответил Нико.

– Ваше Величество, почему вы не соизволили предупредить меня о том, куда идете?

– Не до этого было, – пожал плечами король.

– Настолько заняты?

– Конечно. Сегодня вечером ребята выходят. Последние приготовления заканчиваю.

– Вам помочь? – подостыл наемник.

– Ну иди к нам, хоть вникнешь в суть вопроса, – похлопал рядом с собой Нико.

Кира мысленно клял все на свете, но не смог удержаться от того, как предложил Нико. Этот хитрец прекрасно понимал, что если бы не Феликс, он бы схлопотал по первому числу. К тому же он знал, какую очаровательную власть имеет над Кирой, и не преминул ею воспользоваться.

Вскоре Киру вели в курс дела, рассказали даже о вирусе и своем плане. Так же Нико вкратце рассказал об Эрнсте.

– И пока никаких результатов?

– Они отклонили предложение о встрече, – показал Нико сообщение от противников, насквозь пропитанное угрозами, злобой и ненавистью, ясно дающими понять о том, что они не передумают.

– Горбатого могила исправит, – буркнул Кира, и ощутил явственный толчок локтем под ребра от возлюбленного. Феликс, услышав относительно циничное высказывание, похожее на приговор, незаметно поник.

– Не думаю, что Сэм будет церемониться и станет жалеть, – потер лоб Нико задумчиво – Даже не представляю, что делать. Если уж они так отозвались, думаю, мы элементарно не успеем чем-либо помочь. Нам не дадут времени.

– Так то оно так… Но хотелось бы им открыть глаза…

– А может они себя ведут так именно потому, что они зрячее всех нас вместе взятых, – предположил Кира.

– Да ты блещешь светлыми мыслями, мой дуг, – просверлил его глазами король, помня об Эрнесте.

– Феликс, я сочувствую тебе, но тут уже ничем не поможешь. Правда. Они уже как на приступе бешенства. Ты им пальцем пригрози, они руку оттяпают.