Остаться человеком

Сама Ольга по специальности была хирургом-травматологом. Снимала однушку в спальном районе и с родственниками мужа практически не общалась. Они откровенно недолюбливали невестку, за глаза обзывая сироткой. Втайне надеялись, что сын когда-нибудь расстанется с ней и время от времени подыскивали ему выгодную партию. При Косте Виктор и Мария лицемерно притворялись любящими родителями, но стоило ему уехать на вахту в Москву, снова прозрачно намекали, что Ольга совсем не пара их отпрыску. Ольга стойко терпела их, а потом, по мнению Задорожных, нанесла им подлый удар - забеременела. Разумеется, самое обидное из новых беспочвенных обвинений звучало как "нагуляла на стороне". Поддерживало Ольгу лишь то, что сам Костя никогда не сомневался в ее верности, зная, что он первый и единственный мужчина в ее жизни.

Беременность протекала с осложнениями из-за жуткого токсикоза. На третьем месяце плод еще не шевелился. Стала актуальна версия о том, что ребенок вовсе не родится. После таких слов Ольга не сдержалась и потребовала от свекрови оставить ее в покое. Оскорбившись, семья Задорожных на время забыла о невестке, пока не случилась катастрофа.

Они избежали многокилометровую пробку и "Тойота" бодро покатила по прибрежной трассе в сторону "Алой слободы". Ольга нервничала и не оставляла попыток дозвониться Косте. Свекор, вцепившись в руль, жал на газ так, что машину опасно кренило на резких поворотах.

– Виктор Иванович, пожалуйста, можно ехать помедленней?
– попросила она.

– Олечка, давай обойдемся без нравоучений, - отозвалась Мария, - Витя сам знает, как ему ехать.

Свекор, на секунду сбросивший скорость, опять вдавил педаль акселератора в пол под пристальным взглядом деспотичной супруги.

Внезапно из придорожных кустов метнулась тень, раздался резкий удар, треснувшее лобовое стекло залило кровью. Взвизгнув тормозами, "Тойота" вильнула и вылетела на обочину, врезавшись в опору рекламного щита.

Рома Дохлый был никчемным человеком. Даже он сам прекрасно это осознавал. В свои без малого сорок лет он ничего не достиг, кроме начинающегося цирроза печени и двух судимостей за поджоги, один из которых был с реальным сроком лишения свободы за причинение смерти по неосторожности. Настоящая фамилия Ромы была Жуков, впрочем не имевшая к маршалу победы никакого отношения, а Дохлый - прозвище, прилипшее к нему еще со школы за болезненную худобу. Его мать скончалась задолго до катастрофы от паленой водки, оставив в наследство однушку. Рома упорно продолжал семейное дело по самоуничтожению, но к разочарованию соседей каждую ночь слушающих пьяный галдеж гулянок и разборки с битьем морд, и ломанием мебели, все никак не мог прийти к логическому финалу своей бессмысленной жизни. После эпидемии, к удовольствию Дохлого, большая часть жильцов покинула квартиры, в спешке эвакуируясь из столицы. Остались лишь Панкратовы с первого этажа. У них мать-одиночку Людмилу Юрьевну парализовало после аварии. Пытаться увезти ее из города, кишащего ожившими мертвецами было весьма затруднительно. За матерью ухаживали семнадцатилетняя красавица-дочь Светлана и четырнадцатилетний сын Артем, спортсмен и отличник. Короче, тоже довольно мерзкие людишки, ведущие якобы праведный образ жизни. Конечно же у Ромы были и друзья-собутыльники, он ведь не алкаш, чтоб пить в одиночку. Здоровяк и непроходимый тупица Костик (для корешей просто Костолом), приехавший откуда-то из глубинки. Петрович, мрачный работяга со стройки неподалеку. Одинокий, ненавидящий всех вокруг, а больше всего собственного сына Ваньку, обременявшего его самим фактом своего существования. Его сильно раздражало, что сын в последнее время повадился дружить с Артемкой.

Вчера собутыльники натаскали спиртного с соседнего супермаркета, попросту выбив витрину. Пили втроем до посинения, Рома в какой-то миг решил, что надо бы слегонца притормозить и пить поменьше, чего с ним никогда не случалось.

Дохлый, кряхтя с похмелья, добрел до унитаза, где глядя на опостылевший и затертый до дыр, эротический журнал, одну за другой родил пару интересных идей. Почему-то самые толковые мыслишки к нему всегда приходили именно в туалете. Водки, сигарет и еды хватало, а вот с женской лаской давно был дефицит. Он вернулся к холодильнику, судорожно вылакал банку пива, закурил и принялся оформлять мысли в подобие плана, отшлифовывая неровности. Сплюнув, он взял гвоздодер и поднялся на пятый к квартире Надьки-продавщицы. К его удивлению, дверь была не заперта. Он быстро нашел то, что искал. На кухне, под откидным сиденьем узкого диванчика стоял целый ящик дорогого бухла с запиской сверху: "Чтоб вы подохли, гады!". Рома щербато оскалился; "Надька, она такая, знала кто найдет".

Он с перерывами допер драгоценную ношу до третьего и замер у двери Петровича. Его осенило. В четко продуманной схеме Петрович самое слабое звено. Даже нет! Он лишний. У Дохлого вспотели ладони. Он затравленно огляделся, но лестничная площадка по-прежнему пустовала. Тихо, чтобы не разбудить дрыхнущего на паласе в прихожей Костолома, он выудил с антресолей хорошую охотничью финку (увел как-то у мужиков во дворе по случаю) и вернулся к апартаментам Петровича. Дверь раскрылась от прикосновения, похоже в апокалипсис и живые люди тупели до состояния зомби, забывая закрываться. Петрович храпел на старой пружинной койке. Дохлый задохнулся от волнения. Первоначальная идея ударить собутыльника ножом в грудь показалась ему глупой и даже опасной. Ведь по сердцу можно и промахнуться, а Петрович мужик крепкий. Значитца, надо по горлу, вон он как удобно на спине лежит. Рома прицелился, приложил острое лезвие к плохо выбритому кадыку и, зажмурившись, с силой полоснул финкой. Хриплое бульканье возвестило об удачном дебюте доморощенного киллера, который испуганно ретировался на лестничную площадку. Грудь и лицо испачкало брызнувшей кровью, но ему это было только на руку.

Рома спустился к себе и растолкал Костолома. Тот ошарашено уставился на поддатого, перемазанного красным и с финкой в руках дружбана, и незаметно дистанцировался:

– Дох... Ром, ты чего?!

– Что? А, да не ссы. Петрович, падла, заховать от нас синьку хотел. Закрысячил нычку. Не по понятиям это. Ну я его пописал, - напористо сообщил Дохлый, не давая собеседнику опомниться, - Бери монтажку, надо добить, а то встанет и нам всем хана!

Кореша добрались до ящика со спиртным и Дохлый предъявил неопровержимый аргумент:

– Во, видал? Пригрели змеюку на груди!

Они вошли в квартиру бывшего собутыльника, который уже начал восставать из мертвых, мстительно клокоча перерезанной глоткой и устремляя на вошедших бешенные глаза.

– Вали его!

Все-таки удар у Костолома был, что надо. Ему забойщиком в шахте цены бы не было. Петрович с проломленным черепом рухнул, как будто его выключили. Навсегда.

– Все теперь не встанет, - как бы подтверждая, веско сказал громила.

– Да, - согласился Дохлый, - Надо пащенка его найти.

– Зачем?

– Чтоб в спину не ударил за батю. Знаешь, они гниды какие? Я сразу просек, как их встретил.

– Дак он наверно у Артемки сейчас сидит. Где ему еще быть-то?

– И Артемку этого надо валить! Мы ж им всем тока мешаем. Тока и ждут, чтоб мы подохли, чтоб жить себе припеваючи.

– А че, баб тоже будем валить?

– Не, баб не надо. Они пригодятся. Ну там посуду помыть, белье состирнуть, смекаешь?

– Так Людка ж парализована...
– недоумевал бугай.

– Да и хрен с ней!
– оборвал его Дохлый, - Зато Светка с ногами, которые можно раздвинуть. Дошло?

– А-а, - Костолом понятливо заулыбался, - Ну че, пошли тогда?

– Погоди, покараулим. Сами выйдут за едой. А то зашкерятся, фиг выцарапаем. Дверь-то железная. Пойдем лучше обрез возьмем и топор, чтоб наглушняк их положить.

Они заняли позицию в прихожей Ромы с приоткрытой дверью, чтобы не пропустить момент вылазки пацанов.

Подростки вышли в половине десятого. Они всегда в это время отправлялись на вылазку на двух спортивных велосипедах. У Ваньки еще была Артемкина пневматика, а сам Тема разжился где-то металлической бейсбольной битой.

Как и договорились, Рома сразу же без разговоров выстрелил в голову Ваньке, а Костолом набросился с топором на Артема.

– Дядя Костя, не надо! Не на-а-а!...
– заорал пацан, закрываясь руками, но против соперника втрое превышающего по весовой категории у него не было шансов.

Расправившись с ребятами, они влетели в чистую уютную квартиру, схватили голосившую Светку и, расхохотавшись в лицо беспомощной Людмиле, скрылись в обители Дохлого. Пришла пора воплотить в реальность все самые запретные сексуальные фантазии.