Остаться твоей

Передо мной сидел тот самый майор. Руки заведены назад и привязаны к спинке стула. Ублюдок дрожал всем своим жирным телом и обильно потел.

— Я не знаю… что вы от меня хотите, — он был жалок до тошноты, — Виктор… он всегда был себе на уме… Я не знаю, где он… мы потеряли связь давно…

Я подошел к нему, поставил ногу на стул рядом с его бедром, наклонился и прошипел в лицо.

— В твоих же интересах помочь мне найти его… Коля. Поверь.

Мои люди, стоящие у двери красноречиво хмыкнули. Гаденыш затрясся всем телом и прошептал.

— Я не знаю, правда, не знаю…

В следующую секунду комната наполнилась его криком. Лезвие ножа как по маслу вошло в бедро, и я послал ему самую невинную свою улыбку.

— До артерии ровно пять миллиметров, — сообщил равнодушным тоном, — ну что, память не появилась?

Он судорожно сглотнул, смотря на меня ошарашенным взглядом, и начал говорить.

Через десять минут мы выходили из подъезда, получив адрес квартиры, в котором у Полякова был запасной штаб. Я не стал звонить Зарецкому. Возможно, мы ищем не в том месте. И сначала я сам хотел убедиться в том, что мы на верном пути.

* * *

Квартира оказалась не так уж далеко, в одном из захудалых районов города. Покосившийся дом с облупившимися стенами, классические хрущовки. Нашли нужную дверь. После долгого звонка услышали мужской голос с той стороны.

— Кто???

— Я от Виктора, — ответил наугад, не надеясь на то, что нам откроют.

Но после небольшого промедления дверь распахнулась, в ней показался мужчина.

— А где он…

Договорить я ему не дал. Точным движением ноги ударил в солнечное сплетение и двинулся вглубь квартиры. Слышал, что мои парни идут за мной, но все мои мысли были заняты другим. В комнате, развалившись с банкой пива перед телевизором, сидел еще один урод. Увидев нас, он резко подскочил и вытаращил глаза.

— Вы кто такие, мать вашу?!

Владимир щелкнул затвором, взяв мужика на прицел.

— Где Виктор?

На мой вопрос ублюдок не ответил, лишь как-то сжался сразу же всем телом. Его взгляд нервно бегал из угла в угол, выдавая его состояние. На секунду глаза задержались на неприметной двери, и я сразу же двинулся в ту сторону. Дверь была заперта.

— Открой дверь! — обратился к мужчине.

Тот слабо покачал головой и сделал шаг назад.

— Я не повторяю два раза, — начал объяснять ему, как непослушному ребенку, — так что встал и сделал, что я сказал.

Мужчина подошел к двери, трясясь всем телом, достал ключ и дрожащими руками вставил в замок. Тут же отскочил в сторону, пытаясь убежать в коридор, но ему преградили путь.

Повернул ключ и толкнул дверь. Внутри было темно, и сначала я не смог ничего разобрать. Нашел сбоку выключатель и щелкнул, освещая помещение. И тут я увидел ЕЕ.

Я окаменел. Смотрел на лежащую прямо на полу девочку и не мог сделать ни шага. Глаза отмечали пятна крови на ее одежде, порванную одежду, следы борьбы. Впервые в жизни я потерял контроль…

Дальше все происходило, словно в тумане. Кинулся назад, и через мгновение ублюдок давился своей кровью. Я не думал ни о чем, просто выпустил весь свой гнев и ярость на эту тварь. Удары были стремительными и отточенными. Я ничего не чувствовал, лишь поглощающая пустота безумия наполняла мой разум, доводя мою кровь до кипения.

Меня пытались оттащить несколько рук, но развернувшись на 180 градусов, я врезал тому, кто мне пытался помешать вершить суд.

— Бл*ть! Антон, твою мать! — сквозь гул в ушах я слышал крики Владимира, — успокойся, хватит! Он мертв!

Тяжело дыша, я сделал шаг назад, отпустив кусок плоти, что удерживал до этого. Постепенно стало возвращаться ясное сознание, и кровь наполнилась ужасом за малышку. Я бросился в комнату и опустился прямо на колени перед ней. Дрожащими руками проверил пульс и только после этого сделал судорожный выдох. Она жива. В этот момент я поблагодарил Господа, в которого никогда не верил.

На Надю было страшно смотреть. Она лежала на полу, такая маленькая… такая беззащитная… Взгляд отметил каждую царапину и ссадину на ее нежной коже, и я услышал собственное рычание. Мой Лучик… он потух, так и не превратившись в ослепительное солнце. Мне хотелось выть от боли за нее, хоть как-то выплеснуть все то, что переполняло меня. Чистый, светлый ребенок…

Я боялся к ней прикоснуться. Сидел все также на коленях и не знал, бл*ть, что делать! Поднес руку к нежной щеке, отмечая, как дрожат пальцы. Осторожно убрал влажную прядь волос.

— Антон, ей нужен врач, — кто-то положил руку мне на плечо, — нужно ехать. Я возьму ее, пошли.

— Не смейте ее трогать, — мой голос был похож на рычание, — НИКТО! НЕ! СМЕЙТЕ! К НЕЙ! ПРИКАСАТЬСЯ!

Со всей осторожностью, на которую был способен в этот момент, я взял малышку на руки, встал и направился к двери. Мои люди, молча, направились следом.

— Позвони доктору Купрюшину, — отдал приказ.

Проходя мимо коридора, я заметил, что второй подонок так и лежит в том же положении, как и был после моего удара. Плевать!

— Уберите тут, — бросил своим парням и стал спускаться по лестнице.

Я сам не заметил, что, выйдя из квартиры, стал шептать девочке какие-то успокаивающие слова. Я понимал, что она не слышит, но остановиться не мог.

— Еще немного потерпи, маленькая моя, — сел на заднее сиденье, как можно осторожнее прижав Надю к себе, — еще немного, Лучик.

НАДЯ

Когда я пришла в себя, то первое, что я почувствовала, была сильная головная боль. Сквозь ресницы попадал свет, и глаза начали слезиться. Я закусила губу, чтобы не застонать вслух. И второе, что я поняла — я нахожусь не на столе. А на чем-то мягком…

Сердце начало колотиться в груди, грозясь не выдержать всей этой неизвестности. Где я? Они перевезли меня?

Я напряглась, силясь сквозь головную боль и шум в ушах, расслышать хоть что-нибудь. Мне удалось расслышать чей-то шепот. Но как бы я ни пыталась разобрать хоть что-то или понять, как далеко от меня они находятся, у меня ничего не получалось.

Боль стала просто невыносимой и я, не задумываясь, перевернулась набок, ища более удобную позу. Тут голову пронзила новая боль, видимо, от удара. Не смогла сдержать стон, и тут же поднесла сжатый кулак ко рту и укусила себя. Боже, сделай так, чтобы они не услышали. Я больше не могу. Столько боли. Мне нужна передышка, хотя бы еще чуть-чуть.

— Надя? — спокойный, незнакомый голос. Я подтянула колени к груди и с силой зажмурила глаза. Но тут же с ужасом открыла их, села прямо и опустила голову. Я была без штанов. Неужели, пока я была без сознания, они воспользовались мной? Сжала в кулаках простынь… Стоп. Простынь?!