Остаться в живых

— Значит, они ждут нас.

Порсон развернулся и быстро зашагал на улицу, а следом за ним — хвостом — и я. Так мы и проследовали к танцевальному залу.

В этом огромном двухэтажном сарае раньше держали лошадей. Теперь внизу валялись старые повозки и всякая прочая рухлядь, включая полуразвалившуюся уборочную машину, а наверху, где пол был до блеска отполирован складывавшимся там когда-то сеном, устраивали танцы или собрания горожан. Сбоку на второй этаж вела длинная, шаткая и неустойчивая лестница. Устало тащась по ней за Дэном, я воображал, будто поднимаюсь на плаху. Мы уже почти добрались до площадки, когда Дэн вдруг замер и, вскинув голову, огляделся вокруг.

— В чем дело, Дэн? — спросил я. Дыхание у меня перехватило — я испугался, что в последнюю минуту парню изменила вся его отвага.

— Ничего, — вздохнул Порсон. — Просто пришло в голову.

Так и не договорив, он опять стал карабкаться наверх. Но я и без слов сообразил, в чем дело. Дэн хотел бросить последний взгляд на окружающий мир. Именно так — последний! Полагаю, звезды казались ему просто великолепными, как и мне в тот момент, — в сотню раз ярче и прекраснее, чем когда-либо. Я удивлялся, что раньше не замечал их красоты! Как я мог не обращать на них внимания? Эх, лежать бы все ночи на спине, смотреть на небо и восторгаться ими, изучать и наблюдать их, узнавая имена и неповторимые очертания каждой…

Оказавшись — неожиданно для себя — у двери, я на долю секунды ослеп от озарявших зал потоков света, а придя в себя, услышал, как Дэн Порсон спрашивает кого-то:

— Братья Экеры здесь?

И как гром с небес прозвучал ответ билетера:

— Нет! Ни Джош, ни Том не приходили!

Глава 8 БОББИ МИД

Воистину, это был гром среди ясного неба. Я ушам своим не верил и, боясь выдать крайнее изумление, напряженно уставился в пол.

Но я увидел, что Дэн все равно покупает билеты. Зачем? Мы явились, мы спросили об Экерах. Почему бы не оставить все как есть и не отправиться с чистой совестью обратно, не заходя на танцплощадку?

— Подождите, — услышал я голос билетера. — Вы — те самые парни с ранчо Порсона?

— Да, — ответил Дэн. — Я — Дэниел Порсон.

— Что ж, я слыхал, Том Экер ждет твоего приезда. Надо послать весточку — и он тотчас будет здесь. Это не займет много времени. Давайте входите.

Он чуть ли не насильно втолкнул нас в двери. От множества ярких огней я захлопал глазами, а потом увидел разноцветные ленты, развешанные между балок, десятки фонарей, сверкающий, как водная гладь, пол — вот только он не давал такого ясного и четкого отражения. И сквозь все это сияние до меня вновь донесся голос билетера:

— К нам сюда приходит лучшая девушка в городе, так что вам вряд ли придется скучать, поджидая своих друзей Экеров.

Как раз в этот момент в зал вошла стройная девушка лет восемнадцати — девятнадцати, и, несмотря на то что вся ее фигурка, за исключением рук и шеи, была скрыта от постороннего взгляда, любой признал бы ее необыкновенной красавицей. Мы уже успели отойти на некоторое расстояние и не могли ясно разглядеть черты лица незнакомки, и все же чувствовалось, что она просто восхитительна.

Билетер назвал ее лучшей девушкой города — и не солгал. Я и без всяких слов это понял.

В каждом городе, не имеет значения, насколько он мал или велик, обязательно найдется девушка, которая во всех отношениях превосходит остальных, действительно — лучшая. Она красивее других, смелее, умнее, ласковее, добрее, сильнее, искреннее… и сияет каким-то внутренним светом. Она именно та, кого пожилые мужчины хотят видеть своей дочерью, молодые парни — женой, а маленькие мальчики — подружкой.

Вот такая-то девушка шла по залу вместе с тоненьким молодым человеком, которому, приближаясь к нам, сказала:

— Поторопись, Слим. Лети со всех ног, как можно быстрее, хорошо?

— Будь спокойна, — заверил ее Слим и моментально бросился к выходу.

А девушка изящной поступью подплыла прямо ко мне и неожиданно одарила улыбкой. Впрочем, улыбка эта казалась немного натянутой и чересчур ослепительной, из числа тех, что привлекательные юные особы пускают в ход с каким-то скрытым намерением, и, как правило, они не сулят добра.

— Это ты — Дэн Порсон? — полюбопытствовала девушка.

— Нет, но… — Я начал было поворачиваться к Дэну, и, поверьте, он уже сам готов был к ней подскочить, как вдруг незнакомка сказала:

— Все в порядке. Я хотела познакомиться с любым из вас. Меня зовут Роберта Мид, но все тут, в Кэтхилле, называют Бобби.

— А мое имя — Нельсон Грэй, — представился я. — Хотя у нас на ранчо все называют меня Нелли Грэй.

Она слегка кивнула и еще раз пристально посмотрела на меня. Улыбка ее вдруг стала более живой и естественной.

Я представил Дэна, и Бобби подала ему руку и потащила знакомить нас с полудюжиной местных обитателей. Каждый из них смотрел на нас либо подозрительно прищуренным, напряженным взглядом, либо вытаращив глаза и непрерывно мигая.

Дэн пригласил девушку на танец.

— Я не могу, мистер Порсон, — извинилась она. — Ваш друг пригласил меня раньше.

Музыканты играли в другом конце зала, на невысоких подмостках. В состав оркестра входили тромбон, корнет, скрипка, барабаны, а также старенькое пианино, звучавшее так, будто в него напихали множество пустых консервных банок. Но тем не менее музыканты держали приличный ритм, и я с огромным удовольствием кружил девушку по залу. Наш танец приковал к себе всеобщее внимание, многие даже остановились посмотреть на нас.

— Тебе стоило бы потанцевать с Дэном, — попытался я прервать молчание. — Уж он-то — мастер в этом деле.

— Ты вполне нормально танцуешь, — с некоторым раздражением отозвалась Бобби. — Но что привело вас обоих сюда на ночь глядя?

— Ну, у нас были все основания тут оказаться. По правде говоря, мы получили приглашение.

— Ты имеешь в виду, Том Экер пригласил вас?

Мне не хотелось никого обвинять, так что я просто пожал плечами. Девушка быстро заполнила пробелы в моих объяснениях, размышляя вслух:

— Том решил снова встретиться с Дэном Порсоном. Его брат выздоровел. Значит, тебя Дэн позвал с собой за компанию. Так?

— Ну, раз ты так говоришь, не стану отпираться.

— Давай-ка сделаем перерыв. В любом случае я собиралась скорее обсудить кое-что, а не танцевать.

Мы отошли в уголок, и Бобби продолжила допрос:

— Тебя взяли, потому что ты хорош в бою, не так ли? Ты не побежишь, когда начнется стрельба, а, Нельсон Грэй?

Я подумал о том смертельном холоде, что засел во мне, леденя сердце и мозг, с той самой минуты, как стало ясно, что поездки сюда не избежать, и невольно рассмеялся. И меня порадовало, что я еще способен смеяться.