Оставь мне музыку!
Шрифт:
– Но в учебный планшет не помещается и трети всего необходимого! Да, есть библиотека, но она не всегда под рукой. Я не могу прийти туда после одиннадцати или рано утром. Знаете, бывает, что мне надо посидеть и ночью…
– Ночью вам следует спать, мисс, – заметил Тодо. – Вы итак не очень хорошо выглядите. Мы не имеем права вредить вашему здоровью!
– Я не говорю, что собираюсь сидеть за книгами каждую ночь, но изредка… Это же так удобно!
– Я вас отлично понимаю, мисс Вирджин, – печально начал Тодо. – Но, боюсь, что касательно вас Кирэй-сама настроен весьма твёрдо.
– Ну неужели совсем ничего нельзя сделать? – Вирджин была в отчаянии. Её план провалился, хотя Тодо
– Я даже не знаю, – замялся он. Было видно, что его терзают разные чувства. В конце концов, он нашёл выход. – Я могу выписать вам личный планшет. Его памяти точно хватит на половину учебной библиотеки. Правда, на большее не рассчитывайте. Мне придётся заблокировать Сеть и убрать все развлекательные приложения.
– Я согласна!
В конце концов, это было хоть что-то. Тодо откланялся и ушёл, а Вирджин устало села на узкую кровать. Что ж, по крайней мере, теперь она сможет слушать ту самую серьёзную классику каждую свободную секунду!
Глава седьмая, в которой что-то начинает меняться
– Мисс Вирджин! Так какая форма у этой прелюдии? Вы нашли каданс в последнем предложении? – строгий голос профессора по анализу музыкальных произведений заставлял Вирджин сжаться от страха.
Она тщетно смотрела в ноты в поисках злосчастного каданса. Благодаря Лукасу, Вирджин уже знала это проклятое слово и что под ним скрывается, вот только в этот раз система не сработала. В прелюдии что-то было не так, и она это явно выпускала из виду.
– Какая у вас тональность в конце? – Профессор уже стоял прямо над ней, и его тень падала на планшет с нотами.
Взгляд Вирджин быстро скользнул к ключу, стоящему вначале строки.
– Си-бемоль… минор?
Тяжелый вздох профессора возвестил об ошибке.
– Увы, мисс Вирджин. Похоже, вам снова придётся поработать после уроков. Разберите эту и ещё три следующие прелюдии самостоятельно и пришлите мне анализ до завтрашнего утра.
«Да где же я ошиблась?» – недоумевала Вирджин. Она вновь взглянула на ключевые знаки – пять бемолей. Может, это мажорная прелюдия? Эх, она безнадёжна! Вирджин уже по обыкновению принялась тереть виски: голова раскалывалась. С проклятым анализом она просидела уже три ночи безвылазно, и кажется, возненавидела Шопена! Словно назло ей вечно попадались именно незнакомые произведения. Только вчера она прослушала первые десять прелюдий и парочку последних и надо ведь, чтобы ей досталась та, что в середине, да ещё самая длинная и сложная! Эти профессора просто издеваются над ней! К счастью, прозвенел звонок, и Вирджин вздохнула с облегчением. Следующий урок ей нравился значительно больше.
– Ре-бемоль мажор, сложная трехчастная, – проходя мимо неё, произнёс худощавый смазливый мальчишка. – А ещё она звучит в рекламе зелёного кофе!
Вполне возможно, вот только Вирджин была отрезана от Сети уже второй месяц и едва ли могла знать что-то о недавней рекламе. Она проводила взглядом спину мальчишки. Вроде бы его звали Никото, и он играл на арфе. Профессор Свон был весьма им доволен, впрочем, многие ученики успешно справлялись на его уроке. Лукас и Джаспер вечно впереди всех! И только она, Вирджин, каждую неделю заканчивает со штрафными баллами. Правда, в последний раз она заметно сократила их до трех, что уже можно было считать серьёзным достижением. И этому, конечно, поспособствовал планшет, принесённый Тодо. Вирджин с ним фактически не расставалась. Она слушала музыку по пути в столовую и в классы, даже тащила с собой в душ. Не вынимала наушников и за трапезой и ложась спать,
нередко просыпаясь ночью от громогласных маршей или патетических частей симфоний. Вот и сейчас, она надела наушники и включила злосчастную прелюдию, и лишь затем подхватила рабочий планшет и направилась в другую аудиторию.– А он прав, – с печалью признала Вирджин уже после первых нот. Прелюдия была мажорной. Когда же она уже научится смотреть в ноты и соображать, а не уповать на свой феноменальный слух?! Прослушав композицию ещё несколько раз, Вирджин устало склонилась над рабочим планшетом. Пора было писать профессору.
– Заключительный каданс в восемьдесят пятом такте, а не в восемьдесят четвёртом, – произнесли за её спиной.
Вирджин резко развернулась. Позади неё стоял Никото и мило улыбался. Пожалуй, он был слишком смазливый для парня и очень походил на девчонку, особенно из-за своих больших голубых глаз с пышными ресницами. Худой и весь такой утонченный, с длинными красивыми аристократичными пальцами. Даже странно, что его не дразнили в школе, и что именно он оказался настолько смелым, подойдя к Вирджин у всех на виду.
– Не боишься? – в лоб спросила она, уставившись на Никото.
– Чего? – непонимающе переспросил он.
– Кого! – поправила Вирджин. – Кирэя-сама, конечно!
– А почему я должен его бояться? – в свою очередь удивился он.
– Ну… ты как бы общаешься с его любовницей…
– А что, говорить с женщинами омэйю уже запрещено? – На лице Никото расплылась насмешливая улыбка, вызвавшая у Вирджин ещё большее недоумение.
– Э-э-э, – протянула она. – Тогда… может, ты мне поможешь? С анализом?
– Сделать за тебя? – нахмурился Никото, и его красивые голубые глаза стали темнее.
– Нет-нет, просто объяснишь! – поспешила его успокоить Вирджин. – Я всё никак не могу понять, как в этих нотах можно что-то разобрать, не зная произведение!
– Хорошо, – согласился Никото. – Я свободен после ужина. Ты всегда можешь меня найти в главной гостиной.
– Ты будешь заниматься со мной там? У всех на виду?!
– А ты хочешь, чтобы я закрылся с тобой в комнате? – хмыкнул Никото. – Боюсь, в таком случае мне действительно попадёт от Кирэя-сама!
Вирджин не поверила своим ушам! Как же так! Лукас же сказал, что её избегают, потому что боятся, а теперь выясняется, что ей можно сидеть в общей гостиной среди одноклассников?! Или же всё дело в том, что она и сама всех избегала? Общая картина упорно не складывалась, как в том же анализе. По-видимому, она тоже упускала из виду нечто важное.
В этот раз Вирджин не особо волновалась, скорее её обуревало любопытство. Правда, спускаясь в гостиную, она всё же ощутила неловкость. На неё всё-таки косились! Да что там! Многие откровенно провожали её взглядом. От этого и вовсе становилось не по себе, но… анализ сам себя не сделает, а Вирджин уже надоело быть круглой идиоткой, и если, чтобы что-то исправить, нужно вытерпеть излишнее внимание к себе – она справится! Всё-таки она же мисс Нахалка, было бы даже странно, если бы подобное остановило её.
Гостиная, к слову, была просторной комнатой с высокими потолками. Здесь помещались несколько длинных диванов и с десяток мягких кресел, рядом стояли небольшие столики, на полу лежали ковры. Никото обнаружился за одним из письменных столов, стоящих в ряд возле окон. Вирджин торопливо обошла компанию, собравшуюся рядом с Джаспером. При виде неё они сразу замолкли.
– Мисс Нахалка решила снизойти до простых смертных? – не упустил шанс бросить очередную колкость Джаспер.
Вирджин предпочла проигнорировать его слова. Она стремительно обогнула диван, желая как можно скорее обойти возникшее неудобство.