Оставь окно открытым

— А ты что больше всего любишь? — вдруг спросил Взялииобидели.

— Я? — Веснушка оперся ладонями позади себя о спичечный коробок, запрокинув голову, беспечно рассмеялся. — Люблю, когда светло и тепло.

Меховой коврик беспокойно шевельнулся.

— Значит, все летаешь? — спросил Веснушку Взялииобидели.

— Все по командировкам, — скромно кивнул Веснушка.

— Батюшки! — изумился Взялииобидели. — По командировкам. Меня вот никогда не посылают…

— Потому что от тебя никакого проку нет, — вежливо объяснил Веснушка. — Ну, я пошел…

— Постой, постой, человечек, — испугался Взялииобидели. — А что ты там делал, в командировке-то?

— В горы к альпинистам летал. Кому костер помогал развести, кому в темноте светил. Столько дел, что и половину не переделаешь. А потом еще снег растаивал. Понимаешь, эти снежные горы такие неряхи. Вечно с них что-то падает, сыплется, съезжает. Вдруг слышу писк из-под снега. И что ж ты думаешь: лавина засыпала с головой маленький подснежник! Пришлось организовать спасательную экспедицию. Не представляешь, как он пищал, пока мы с ребятишками до него добирались.

— Из-за какого-то цветка в командировку, тьфу! — хмыкнул Взялииобидели. Но тут же сделал постное лицо, — вздохнул с сочувствием. — Что ж, цветок, он тоже живой. Небось тоже пить-есть хочет.

Веснушка с беспокойством оглянулся на вечернее глубокое небо, где зажглась первая, еще бледная звездочка.

— Ну, я пошел…

Взялииобидели сложил руки на животе, засмеялся.

— Бряк-бряк-бряк! Вот уж не поверю, что ты можешь снег растопить. Не может этого быть. Никогда не поверю.

Веснушка вспыхнул, лицо его запылало.

— Вот будет зима — сам увидишь. Первый же, совершенно незнакомый сугроб…

— Доживу ли я до зимы, кто знает? — Взялииобидели грустно и задумчиво покачал головой. — Да что нам зима, когда у нас холодильник имеется. Только ничего у тебя не выйдет, наперед знаю.

Да, Веснушка вовремя соскочил с коробка спичек, тот уже начал угрожающе дымиться.

Веснушка мигом подлетел к холодильнику. Взялииобидели услужливо распахнул тугую белую дверку… Веснушка вскочил на ледяную корочку, да так вбуравился в нее горячим лицом и руками. Одна за другой звучно зашлепали капли.

— Видишь? — с торжеством крикнул Веснушка.

— Вижу! — злорадно захихикал Взялииобидели и резко захлопнул дверцу холодильника.

— Открой! — послышался из холодильника голос Веснушки. Голос звучал глухо, как из подземелья.

Кот Ангорский моментально из коврика превратился в огнедышащего дракона комнатных размеров. Вздыбил жидкую шерсть, глядя сверкающими глазами то на нежно любимого хозяина, то на говорящий холодильник.

— Попался человечек! — Взялииобидели чуть не задохнулся от злобной радости.

— Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно выпусти меня! — возмущенно крикнул холодильник.

— Ни за что! — Взялииобидели в изнеможении пал на стул, с трудом перевел дух, обмахнулся концом шарфа. — Уф!.. Лучше всю жизнь буду без холодильника страдать, а не выпущу. Жаль только, десяток яиц у меня там остался. Эх, диетические! Не позавтракать мне теперь вами, не поужинать.

Вот почему, по какой причине Веснушка не вернулся к Кате ни в этот вечер, ни в следующий.

Выбраться из холодильника он не мог.

Взялииобидели теперь каждый день подходил к холодильнику, любовно гладил его белые бока, хлопал, как любимую лошадку.

— Эй, маленький человечек! — кричал он и стучал пальцем по дверце. — Что тебе, светло да тепло?

Но Веснушка только кряхтел в холодильнике. Ничего не отвечал, ни словечка.

Глава 20. Удивительная история десяти диетических яиц

Да, мой читатель, недаром говорят: "Собака — друг человека".

Все это совершенно верно. Никто и не спорит. И все-таки… Давайте лучше скажем так: "Собака — друг хорошего человека". Именно хорошего!

И вот тогда нам станет ясно, почему честный Пудель целые ночи напролет ворочался у себя в углу и томился бессонницей. Он то упрекал себя за то, что не в силах бездумно обожать своего хозяина, как повелевает ему собачий долг. То с трудом сдерживался, чтобы вдруг не вскочить посреди ночи и не завыть от жгучего возмущения и гнева.

Но если бы Взялииобидели знал, если бы он только догадывался, что творилось у него в доме, едва лишь он выходил во двор посидеть на лавочке, а заодно испортить кому-нибудь настроение!

Пудель тут же бросался к холодильнику. Неуклюже, двумя лапами тянул на себя ручку дверцы. При этом он изо всех сил давил носом на черную кнопку.

Причем каждому ясно, что это вовсе не так уж приятно, давить мягким чувствительным носом на совершенно твердую кнопку.

Но так или иначе, Пудель неплохо наловчился открывать холодильник.

— Ну как? — спрашивал он, сгорбившись от сочувствия.

— Ох-хо-хо! — Веснушка зябко ежился, обхватив себя руками, тер плечи, стучал зубами, никак не мог согреться. — Так хочется удрать отсюда. А нельзя. Надо дело до конца довести. Ох, и окоченел я! Просто одеревенел. Только не знаю, может ли быть деревянный луч. Это надо обдумать… Спросить бы у Солнышка! Посоветоваться…

— А эти как там?.. Скоро?.. — Пудель, вытянув шею, с волнением заглядывал в холодильник.

— Не знаю, — вздыхал Веснушка. — Дело не простое. Работа тонкая, можно сказать, ювелирная. Чтоб не больше и не меньше. Ох, Пудель, дружище, о чем я только не передумал в этом проклятом холодильнике. Порой такая тоска нападет… Мысли в голову лезут все холодные, озябшие, совсем замороженные. Только работа и спасает. Бегаешь, бегаешь от одного к другому, хоть немного забудешься. Да вот беда, отлучиться мне нельзя отсюда ни на минуту. Слушай, а как там моя Катя? Беспокоюсь я!..

— Ужас!.. — печально качал головой Пудель. — Просто на себя не похожа. Не тявкает, из своей конуры не выходит, не играет. А объяснить я ей ничего не могу.

— Как бы ей передать весточку? — мучился Веснушка. — Слушай, я придумал! Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно отнеси ей весточкукосточку!

У Пуделя как раз нашлась обглоданная куриная косточка. Веснушка, как сумел, выжег на ней Солнышко.

Ну, а что было дальше, мы уже знаем. Пудель в тот же день отнес эту куриную весточку Кате.