Осторожно, альфонсы, или Ошибки красивых женщин

Я не могу не согласиться с тем, что альфонс – это не самое популярное занятие и не самое психологически комфортное. Хлеб альфонса не сладок. Альфонс – это не мужчина, а мужчинка, который сидит на шее у женщины. Она его кормит, поит, одевает и тычет его носом, что и как нужно сделать. Говорят, что между альфонсом и жигало существует большая разница. Альфонс – человек, который существует за счет женщин, а жигало получает деньги за секс, точнее, это мужчина-проститутка. Лично для меня и те и другие попали в категорию мужчин совершенно случайно, и мне хочется, чтобы эта книга стала пособием для моих дорогих читательниц, как не попасться на их удочку, ведь они очень хорошие психологи, мастера красивых слов и обещаний. У меня иммунитет к таким сладкоречивым мерзавцам и крайне негативное отношение. Мне неприятны мужчины, у которых все мужское самоуважение уходит в постель.

И все же зачастую мужчин-альфонсов делаем мы сами. Сначала мужчинам становится неудобно, когда мы даем им деньги в долг, а потом они к этому привыкают и воспринимают это как должное. Ко мне приходит масса писем от женщин, у которых мужья – самые настоящие альфонсы. Женщины работают на трех работах, кормят семьи, а мужья сидят на диванах, смотрят футбол, пьют пиво и читают объявления о поисках работы, и эту работу они ищут годами. На самом деле они ее уже давно не ищут. Зачем? Им и так неплохо. К хорошему привыкаешь быстро. Они просто создают видимость, что они все еще находятся в поиске. Муж-альфонс – тяжелое испытание для женщины. Подобные браки все равно рано или поздно распадаются. Все зависит от того, насколько у женщины хватит терпения, а затем становится жаль времени, нервов, сил, которые уходят на то, чтобы заставить мужа найти работу. Если мужчина хочет найти работу, то он обязательно ее найдет, а если он хочет сидеть на шее, то он будет сидеть на ней до последнего, и его будет достаточно тяжело скинуть. Даже если вы будете пытаться это сделать, он будет всячески за нее цепляться и давить на вашу жалость, поэтому делать нужно это достаточно резко и даже грубо, чтобы он тут же не поспешил на нее обратно залезть. Я знаю, как тяжело жить без мужчины, но все же нервы будут в порядке и самоуважение будет на месте.

Есть категория мужчин-неудачников, но мы почему-то боимся называть их альфонсами. Подобные мужчины всегда ищут работу, а когда ее находят, то долго на ней не задерживаются. Все свои неудачи они списывают на женские хрупкие плечи, выжимают из женщины все, что можно, и, лежа на диване с газетой «Из рук в руки», строят грандиозные планы, но дальше пролежней от дивана это, увы, не заходит. Эти мужчины подобно вампирам питаются жизненными силами живущей рядом с ними женщины, психологически ее подавляют и приписывают все ее успехи и достижения себе. В браке с подобными мужчинами женщина очень быстро сдает, а мужчина, наоборот, расцветает, накапливает жирок от бездействия и собственной лени. Когда я нахожу свои фотографии в далеком замужестве, то и сама удивляюсь, сколько же у меня тогда было терпения. Молодая, измотанная, жутко уставшая, обессиленная женщина, работающая в круглосуточном режиме, с несчастными глазами и бледным лицом, и довольный жизнью муж, миссия которого состояла лишь в том, чтобы создавать видимость, что он при деле. Я смотрю на фотографию и сама не верю, что это я. Сейчас я работаю ничуть не меньше, только вот выгляжу в сотни раз лучше, да и на лице никогда не исчезает улыбка. Просто сейчас рядом со мной нет того мужчины, который тянул меня в омут безрадостной и мрачной жизни. И все же я считаю бывшего мужа одним из главных учителей своей жизни. Я поняла, что в этих отношениях я слишком многое отдавала и ничего не получала взамен. Я извлекла много уроков, и пусть все эти уроки были болезненными, но все они были необходимыми. Разрыв наших отношений научил меня самому главному в этой жизни, я научилась прощать. Жизнь дана нам для того, чтобы постоянно двигаться вперед, и для женщины вполне нормально иметь за своими плечами опыт неудачного брака, а может быть, даже и не одного, а сразу нескольких.

ЕСЛИ ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ОБМАНЫВАТЬСЯ, ТО НИКТО ЕЁ В ЭТОМ НЕ ПЕРЕУБЕДИТ.

На мой почтовый ящик пришло письмо со странным обратным адресом, в котором было написано только два слова: от жигало. Улыбнувшись, я открыла письмо и внимательно с ним ознакомилась. Оказалось, что написавшего мне жигало зовут Эрик, что он живет в городе Ростове-на-Дону и предлагает мне написать про него книгу, которая бы называлась: «Исповедь последнего жигало». Дорогой Эрик, я действительно написала книгу, но только она называется «Осторожно: альфонсы». Я не могу воспевать то, к чему отношусь негативно. Да и как можно рассуждать о последнем жигало, если вашего брата сейчас так много, что хочется просто кричать «Караул!» и хвататься за голову от того, что гвардия подобных вам мужчин наступает на пятки одиноким, самодостаточным и успешным женщинам. Вы пишете, что готовы открыть мне тайны этого удивительного искусства, и предлагаете мне совершенно безвозмездно почувствовать на себе то, что испытывают ваши клиентки, потому что иначе я не смогу понять мир их ощущений, но, Эрик, мне не нужен мир этих ощущений даже даром, потому что я не могу относиться к этому миру как к искусству и хочу видеть в мужчине мужчину, у которого еще сохранилось чувство собственного достоинства и широкая мужская спина, за которую хоть изредка, но можно спрятаться для того, чтобы защититься от людской молвы и сильного ветра. Мне приятно, что мое неуемное желание освещать различные аспекты нашей суровой действительности при помощи пера вам импонирует. Вы называете себя свободным художником или импровизатором и говорите, что между альфонсами-профессионалами и обыкновенными альфонсами такая же пропасть, как между гейшами и девочками, стоящими на трассах. Возможно, вы правы. Я не могу не согласиться с вами, что все жигало совершенно разные и у каждого свой уровень профессионализма. Вы пишете, что у вас есть свой кодекс чести не разбивать женских сердец, но здесь мне хочется с вами поспорить, потому что само слово «альфонс» и честь совершенно разные и нигде не пересекающиеся понятия. Честь есть у других мужчин, которые никогда не посмотрят на женщину как на источник материального дохода и не станут использовать ее в корыстных целях. Издавна на Руси мужчина всегда считался добытчиком. Я понимаю, что в последнее время мы уже перестали смотреть на мужчин как на добытчиков, потому что добываем на пропитание себе и своим детям сами, но все же не каждая из нас пожелает, чтобы ее откровенно использовали и питались ею же созданными благами. Вы также пишете о том, что не разбиваете сердец и что за то время, которое вы проводите рядом с женщиной, вы даете ей возможность почувствовать себя счастливой. Не могу согласиться с вами ни по поводу разбитых сердец и ни по поводу предложенного вами сомнительного счастья. Вы не можете контролировать женское сердце, потому что даже не каждая его обладательница на это способна. Да и счастье за деньги тяжело называть тем женским счастьем, о котором мечтает каждая женщина. Эрик, я ничего не имею против вашего профессионализма и мастерства, но все же желаю вам сделать хотя бы одну женщину по-настоящему счастливой, свив ей уютное семейное гнездышко, в котором будут слышны детские голоса, детский смех и милые карапузы будут встречать вас на пороге вашего дома. Поймите, осчастливить продажной любовью всех женщин невозможно. Можно осчастливить только одну, и в этой любви не должно быть корысти и выгоды.

Мужчина, решающий финансовые проблемы за счет женщин, никогда не сможет стать в ее глазах достойным МУЖЧИНОЙ. Женщине нужен человек-опора, на кого можно опереться в этой нелегкой жизни. Я никогда не смогу согласиться с тем, что альфонсы – это работники сферы услуг, и я терпеть не могу все, что несопоставимо с мужским достоинством. Я не могу и не имею права осуждать альфонсов, и я никогда не смогу понять тех женщин, которые их содержат, чувствуя при этом душевный комфорт. В подобной ситуации женщина может потерять намного больше, чем деньги, – самоуважение например.

И все же альфонсы – творение наших женских рук. Пока есть спрос, есть предложение, и зачастую альфонсами наших мужчин делаем именно мы, проявляя к ним совершенно ненужное сострадание и даже самопожертвование. Мужчине можно помочь, и его можно понять, если его нестабильная финансовая сторона – явление временное, но если оно переходит в состояние постоянности, то ни о какой помощи тут не может быть даже и речи. Меня часто спрашивают о том, не являюсь ли я феминисткой. Нет, не являюсь, хотя бы потому, что я очень сильно люблю мужчин. Я люблю сильных, целеустремленных, интересных мужчин с чувством собственного достоинства. Я люблю МУЖЧИН, а не мужчинок, и слава господу богу, что они еще есть и мы имеем возможность ими гордиться.

Этот роман мне хочется посвятить моей давней почитательнице Кристине.

ПРОЛОГ

Услышав, как со скрежетом в железной двери открывается окошечко, я вздрогнула.

– Я не хочу есть, – еле слышно произнесла я и поджала под себя ноги.

– Давай, жри, спидоноска несчастная!

– Я не хочу, – вновь повторила я. – Я плохо себя чувствую.

– Ты что, подыхать, что ли, собралась?

– Скорее бы…

– Пожри, пока живая. Когда сдохнешь, тебе пожрать уже никто не предложит.

Посмотрев с грустью на тюремную баланду, я отодвинула тарелку в сторону и вновь уставилась в одну точку. Сегодня пошел уже восьмой месяц, как я сижу в одиночной камере. Восьмой месяц я не живу, а существую. Ни о чем не мечтаю, ничего уже не жду, а хочу лишь одного: чтобы все это закончилось как можно скорее… Когда же этот кошмар прекратится и я обрету покой… Я не знаю, есть ли жизнь после смерти… Если есть, то, может быть, в другой жизни мне повезет намного больше. А может быть, я вообще больше никогда не рожусь человеком, а стану какой-нибудь кошечкой, живущей у хороших и добрых хозяев. Стоп! А если жизни после смерти нет? Ведь никто точно этого не знает. Если там пустота и я никогда снова не рожусь, то, по большому счету, и не надо… Мне и этой жизни хватило сполна.

Вчера у меня был день рождения. Никогда не думала, что мне придется его справлять в тюрьме. Впрочем, о каком дне рождения можно вообще рассуждать? Да и рассуждать-то я уже разучилась. Я деградирую. Наверно, это был уже последний мой день рождения в этой жизни. Я сделала тюремный торт и, так себе ничего и не пожелав, вспоминала свою нелегкую и непутевую судьбу. Только не думайте, что тюремный торт имеет хоть какое-то отношение к настоящему. Совсем нет! О настоящем торте я даже и не мечтаю, хотя всегда была сладкоежкой. Было время, когда я могла съесть за один раз несколько порций мороженого и выбрать для себя в магазине аппетитный торт, украшенный моим любимым кремом. Приготовление же тюремного торта занимает совсем немного времени, да и вкус у него другой. Совсем не тот, что у настоящего. Рецепт этого нехитрого лакомства таков. Берется кружка, в нее кладется маленький кубик маргарина, который иногда нам дают на ужин. Затем маргарин тщательно перемешивается с сахарным песком. После этого я наливаю в кружку немного кипятка и, пока вся эта смесь не остыла, в срочном порядке съедаю ее с хлебом.

Было время, когда я вздрагивала при слове «тюрьма» и была твердо убеждена в том, что я всегда буду знать о ней только из книг и различных фильмов. А в принципе, по большому счету, ничего нет странного в том, что я оказалась в тюрьме. Я живу в таком государстве, в котором возможно все. В первый день, как только я сюда попала, я билась головой о стену, рыдала, кричала, а теперь… Теперь я уже давно ни на что не реагирую, и у меня не осталось никаких эмоций. Все заключенные, находящиеся в других камерах, ждут освобождения, мечтают о свободе, но я больше не отношусь к их числу. Свобода… А зачем она мне нужна? Что мне с ней делать? За стенами тюрьмы живут злые и жестокие люди, которые ненавидят тех, у кого ВИЧ. Они смотрят на меня, как на изгоя, прячут от меня своих детей и даже надевают марлевые повязки, когда со мной общаются. Люди смотрят на меня, как на ходячий труп. Возможно, они правы, но только я еще живая. Скорее всего я – потенциальный труп. Я часто вспоминаю, что я почувствовала в тот момент, когда узнала о том, что заболела. Первое время я не могла спать. Я потеряла счет времени и сутками лежала на кровати, смотрела в потолок и спрашивала сама себя: почему это произошло именно со мной? В чем я провинилась, что не так сделала и кому в этой жизни перешла дорогу? А когда я немного пришла в себя, то пошла сдавать кровь еще раз. Результат подтвердился. Я вновь испытала шок, стресс и пошла сдавать кровь в третий раз. Когда в третий раз диагноз вновь подтвердился, я не знала, куда мне нужно бежать и что делать. А дальше начался сущий кошмар: я стала сдавать кровь по пять раз на дню в самых различных лабораториях и, получая подтверждение своего диагноза снова и снова, как одержимая, искала очередной медицинский центр, в котором я еще не была. Я падала в обморок от бессонницы и потери крови, мои вены стали похожи на вены настоящего наркомана, но я по-прежнему сдавала кровь и ждала результата. В тот момент хождение по диагностическим центрам было смыслом моей жизни. Когда в Москве меня уже знали в лицо практически во всех медицинских центрах, я села на питерский поезд и, приехав в Санкт-Петербург, стала проделывать то же самое. А затем купила билеты на самолет и полетела в Екатеринбург. После этого я хотела рвануть в Челябинск, но не смогла. Не смогла по той причине, что у меня уже не было вен. Ни вен, ни сил и ни желания. Говорят, что в каждом тоннеле горит свеча. Может быть, но только не в моем. Я точно знаю, что в моем тоннеле будет мрачно, холодно и темно. Я видела четкий тупик. Пропала энергия, стали болеть кости, и меня одолела депрессия.

Иногда по ночам я пыталась представить, что творится в моем организме, как разрушаются клетки моей иммунной системы. Бред какой-то! Люди вокруг живут нормальной жизнью, а я ею жить уже не могла. Теперь мои мысли были заняты только состоянием моего организма. Хотя иногда я все же отвлекалась: вспоминала счастливое прошлое, в котором было светло, уютно и радостно, и мечтала о том, чтобы хоть ненадолго в него вернуться. Мне вспоминалась моя первая любовь, и на глазах выступали слезы. Тогда я была НИКТО, звали меня НИКАК, и, как в таких случаях говорят, у меня не было ни флага, ни родины. Я была совсем юной, но уже слишком амбициозной и самоуверенной. А он закончил институт и имел приличную должность в конторе. Он хотел семью и детей, а я – свободы и независимости… Старенькая чебуречная и мы, сидящие друг напротив друга, пьющие мясной бульон и с огромным аппетитом уплетающие чебуреки… Да, было славное время, но, увы, его уже не вернуть назад. В той прошлой жизни был солнечный свет, беззаботное веселье, море улыбок и вера в будущее.