Осторожно: снежный человек!

– Посмотрим, – уклонился Алешка от ответа. – Недолго осталось.

Я вздохнул, и мы снова взялись за работу. Юные воздухоплаватели...

Короче говоря, к вечеру наш пузырь был готов. Мы даже приспособили для получения «вонючего дыма» (то есть теплого воздуха) старую садовую печку, в которой Арчил сжигал сухие листья и всякий мусор. И рыболовная сеть очень подошла – она была легкая, сплетенная из тонких нейлоновых нитей, а по краям у нее болтались грузила – легкие алюминиевые кольца. Словом, то, что надо. Алешка, видимо, сочувствуя мне, как будущему герою, предложил даже привязать к шару не простую скамейку-дощечку, а одно из кресел.

– Тебе будет удобно, Дим. Я тебе так завидую. Ты только не гордись и очень высоко не залетай.

Стоп! А ведь об этом мы и не подумали вовсе. Что если шар не остановится, как любопытный, напротив окон, а как любознательный, поднимется намного выше? И что я там буду делать? Особенно, если меня понесет к морю. Унесет за сто морских миль, и как я буду добираться обратно? Верхом на дельфине?

– Это ерунда, Дим...

– Это тебе ерунда...

– Веревку привяжем, я ее держать буду.

– Ага! – напугал его я. – Представляешь, летят сюда на самолете папа с мамой и вдруг как все пассажиры заорут!..

– Чего это они заорут? – искренне удивился Алешка.

– Два раза заорут. Первый раз от интереса: «НЛО летит!» А второй раз от страха: «Там чьи-то дети болтаются! Оболенские, это не ваши сыновья?»

У Алешки заблестели глаза. Я думал, от жалости к нашим бедным родителям. И добавил:

– И вот они видят, как по небу летит бумажный пузырь, под ним сидит в кресле бледный Дима, а еще ниже болтается, вцепившись в веревку, бледный Алешка. Клево!

Алешка прибалдел.

– Так, да! Очень правильно сказал! Совсем как Арчил. – Глаза у него блестели вовсе не от непролитых слез жалости, а от восторга.

Я все-таки, наверное, сброшу этот пузырь в колодец.

– Дим, у тебя чернила есть?

– Откуда? Шариковая ручка есть.

– В сакле есть, – и он снова побежал за добычей. Только вот зачем ему чернила? Я крикнул ему об этом вслед.

– Каждый корабль, Дим, – ответил он загадочно, – даже воздушный, должен иметь название.

Господи, а ведь наша мама думала, что вторым ребенком у нее будет дочка. Сидела бы сейчас рядом со мной какая-нибудь Аленка на берегу и лепила бы из морского песка куличики... Так нет, наградили меня братцем, и подавай ему покорение воздушного океана на корабле с названием.

Впрочем, если подумать, кого другого, а не брата Лешку, мне не нужно. Мне он сильно по душе. Клевый парень. Запустит он меня завтра под облака, будет бежать следом, задрав голову и спотыкаясь, и орать изо всех сил:

– Дим! Класс! Клево! Только на море не садись – шар размокнет, жалко!

Глава V «И КУДА ЖЕ Я ЛЕЧУ?»

Я плохо спал ночь накануне полета. Мне снились всякие кошмары. Вроде того, будто я лечу над горами на бумажном пузыре, довольный и счастливый. А тут подлетает ко мне крылатый козел-архар и бац в шар рогом. В нем – дырка, воздух шипит, я падаю. Задним местом в самый колючий куст. А когда вылезаю из него, рядом хохочет Алешка: «Дим, ты на дикобраза чем-то похож!». «Чем же?» – думаю я и с этой мыслью просыпаюсь. И так десять раз за ночь, в разных вариантах, но с одинаковым результатом.

...В комнате уже светло. Легкий утренний ветерок слегка колышет занавески. Где-то кричат чайки. И что-то колет в попу.

– Это я тебе две колючки подложил, – входит Алешка, – чтобы ты не проспал.

Спасибо, родной.

Алешка ставит на подоконник Арчилову кисточку для бритья и полупустой уже пузырек с чернилами.

– Название писал, – объяснил Алешка. – Не очень ровно получилось. Ты готов?

– Очень готов. Так, да. Только есть хочется.

– Тебе нельзя.

– На что ты намекаешь? – обиделся я. – Я не боюсь.

Алешка засмеялся. И объяснил:

– Лишние килограммы, Дим. А ты что подумал?

Что я подумал – мое дело.

– И чего ты штаны надел, Дим?

– Я без штанов не полечу.

– Лишний вес, Дим.

Я послушно разделся, оставшись в одних плавках. И надеясь, что полет все-таки не состоится.

Мы вышли из бунгало. Утро было великолепное. Солнце светило в небе и сверкало своими лучами на поверхности моря. Горизонт был на месте.

Мы быстренько искупались и пошли к месту старта. Наш великий бумажный шар лежал на земле бесформенной кучей. Кое-где на нем виднелись корявые кривые буквы – название воздушного корабля, разобрать которое пока было невозможно. Здесь же лежала расправленная сеть и стояло парусиновое кресло.

На печку мы нахлобучили обрезок водосточной трубы, которую нашли за саклей, где хозяйственный Арчил складывал всякий хлам.

Рядом с креслом валялся моток веревки, один конец ее был привязан к кольцу колодца. Я забыл сказать, что в камни, ограждающие колодец, были вделаны два стальных как бы уха. Может, в них когда-нибудь в старину вставлялся ворот для подъема ведра с водой, может, они были еще для чего, но издалека колодец с этими скобами здорово походил на бадейку-ушат.

– Крепко привязал? – спросил я Алешку.

– Двойным морским узлом, Дим. Не отвяжется. – На лице его не было ни тени волнения, только жгучий интерес: «как щас Дима полетит и что он там увидит».

– Растапливай печку, Дим, – скомандовал Алешка.

– А дрова где?

Он ни секунды не задумался:

– У Арчила возьмем. У него много.

Бедный Арчил.

Мы натаскали дров, я стал растапливать печь, а Лешка забрался на ореховое дерево, перекинул через него тонкую бечевку.

– А это еще зачем?

– Щас увидишь.

Он, как всегда, шустрой обезьянкой соскользнул вниз, обвязал бечевкой верхушку шара и подтянул его вверх. Шар корявой колбасой повис под деревом. А его нижняя горловина оказалась прямо над дыркой дымовой трубы. Соображает парень!

Печка разгорелась, и скоро из верхнего конца трубы туго загудел горячий воздух, почти без «поганого и вонючего» дыма. Мы, как смогли, расправили шар.

И что вы думаете? Он стал наполняться! Он надувался и все больше становился похожим на настоящий мяч. Только кривобокий. На борту его красовалась пляшущая буквами надпись «Ваздушный шар им. Крякутина».

Мы отвели шар немного в сторону, сбросили бечевку и накинули на него сеть. Он сразу же опустился под ее весом. Но нас это не смутило – идея была правильной.

Мы снова стали наполнять шар горячим воздухом – он становился все полнее и полнее, и вскоре его уже нужно было удерживать от стремления вверх.

– Держи его! – закричал Алешка. – Я сейчас сиденье подтащу.

Я уцепился за два края сетки и крепко держал шар, который упруго покачивался над печкой и ощутимо тянулся к небу.

– Надо его покороче привязать, – сказал я Алешке. – А то без меня улетит.

– Щас, – сказал Алешка. – Кресло присобачу.

Он подтащил кресло к печке.

– Завидую тебе, Дим... Ты куда? Стой! Ну ты даешь!