Остров авторитетов

Волосы у Евгения Марковича чисто вымыты, высушены феном. Белый джемпер на нем из тонкой нежной шерсти, мягкие домашние джинсы. Вроде бы и по-домашнему одет, но такой важный, величественный, как президент крупной компании на заседании совета директоров.

Юля подавала блюда, Алексей разливал вино по бокалам. В камине уютно трещали дрова. Только Юля далека была от комфортного спокойствия. Желание угодить Евгению Марковичу заставляло ее нервничать, суетиться.

Он попробовал фаршированный картофель, угостился салатом, но вместо того чтобы похвалить, небрежно спросил:

– Ты что, беременна?

– Да нет, это пояс, там тротил! – покраснела до ушей Юля и стала расстегивать халат, чтобы показать пояс, но вовремя спохватилась. Она, конечно, рада угодить, но не настолько, чтобы раздеться до трусов.

– А чего остановилась? – усмехнулся Евгений Маркович. – Давай, показывай!

Она кивнула, расстегнула халат, но распахнула его только наполовину, от пояса вверх.

– Снять? – спросил Алексей, доставая ключ.

– А не убежит? – спросил Евгений Маркович.

– Нет, что вы! – клятвенно заверила его Юля.

– А она нам нужна? – спросил вдруг парень по имени Олег.

Юля чуть не расплакалась, глядя на него. И этот не находил ее привлекательной.

– Да нет, мы сами тут… Иди, детка, ты свободна. – Евгений Маркович щелкнул пальцами, указывая на дверь.

– Пошли! – Алексей взял Юлю под руку, отвел в комнату, дал ей ключ, чтобы она сняла и отдала ему пояс. – Ты свободна, – усмехнулся он. – До завтра.

– Постой! – порывисто схватила она его за руку.

– Да? – Он остановился, с насмешкой посмотрел на нее.

– Я что, правда такая страшная?

– Ну, как бы тебе сказать…

– Ты уже сказал… Слушай, а ты не мог бы мне косметики купить? Ну, тушь там, помаду, пудру…

– Чеченам хочешь понравиться? – ухмыльнулся он.

– Чеченам?! – в ужасе шарахнулась от него Юля.

– Ну, если Евгению Марковичу понравишься, он тебя здесь оставит. Он здесь долго жить собирается.

– А кто он такой?

Один указательный палец Алексей приложил к губам, а другой вознес к потолку. Дескать, сказать он этого не может, но Евгений Маркович очень большая величина.

– Понятно! – кивнула она.

– Хорошо, будет тебе завтра косметика. Халат у тебя вроде бы ничего… Босоножки тебе возьму, недорогие, но на высоком каблуке. Нормально?

Юля благодарно кивнула. Она готова была принять любой дар, лишь бы он помог ей стать хоть немного привлекательнее. О том, чтобы стать красивой, она боялась и думать.

Глава 9

Сметанный крем густо пропитал тонкие коржи, торт получился сочным, вкусным. У Юли слюнки на него текли, но, увы, она должна себя держать в руках. Не хотела она выглядеть как женщина, которая «тортики печет», нельзя ей быть пышной и сдобной.

Олег зашел на кухню в семейных трусах, ничуть не стесняясь Юли, как будто не женщина она, а какой-то бездушный робот-кулинар. Ее вообще практически не замечали. Евгений Маркович распорядился снять с нее пояс, и она уже четыре дня кряду ходила без него. За ней совсем не следили, и она, в принципе, могла сбежать из дома. Но не сбегала. Дела у нее здесь, столько всего нужно сделать…

Олег взял нож и, даже не глянув на Юлю, вонзил его в середину торта.

– Что ты делаешь? – возмущенно спросила она.

Юля собиралась подать торт целиком. Вчера утром она его приготовила, весь день и ночь он пропитывался, а сейчас его можно было подать на стол вслед за лазаньей, которую заказал на завтрак Евгений Маркович. Нравилось ему это итальянское блюдо, и Юля уже научилась его готовить. Не простое это дело, но ей понадобилось всего два дня, чтобы его освоить. И пельмени она ему на обед лепит, и голубцы крутит. Ростбифы, бефстрогановы, котлеты по-киевски, каре ягненка – любой каприз. Из кухни она выходила лишь для того, чтобы навести в доме порядок. Ну, еще на сон три-четыре часа оставалось… Устала она очень за последнюю неделю, но при этом умудрялась выглядеть бодро и свежо. А иначе нельзя. Иначе – в Чечню. Евгению Марковичу нравилась ее стряпня, и про Кавказ он ей ничего не говорил. Но вдруг это его намерение не потеряло своей актуальности?

– А что я делаю? – усмехнулся Олег. – Нормально все.

Он отрезал себе кусок и понес в комнату, кусая на ходу. Вкусно или нет – этого Юля не узнала. Не достойна она похвалы… Впрочем, если было бы невкусно, он бы сказал какую-нибудь гадость. А он промолчал. Значит, торт действительно хорош.

Юля кивнула и, взяв нож, тоже отрезала кусок торта, но не для себя, нужно было нарезать торт на пирожные.

Евгений Маркович просыпался в семь. Во дворе делал зарядку, в доме принимал контрастный душ, какое-то время отдыхал в своей комнате, а ровно в девять завтракал. И стол накрывался в каминном зале.

И сегодня он вышел к столу ровно в девять. Белая сорочка, черные наглаженные брюки. Это вовсе не значило, что он собирался куда-то уезжать. Только в таком виде он к столу и выходил, разве что вечером позволял себе появиться в джинсах и футболке.

И Олег был одет под стать своему боссу. «Хорошо хоть не в трусах», – глянув на него, себе под нос пробормотала Юля.

– Что ты сказала? – услышав ее, вскинулся Олег.

– А не хрен в трусах по дому ходить, – усмехнулся Алексей. – Женщина в доме.

– Это, что ли, женщина? – глянув на Юлю, презрительно фыркнул Олег.

– Закрой рот! – зыркнул на него Евгений Маркович, и он сконфуженно вжал голову в плечи.

Юля подала торт и чай принесла – в стеклянном граненнике, вставленном в серебряный подстаканник. Именно так любил пить чай Евгений Маркович. Олег предпочитал пиво, но сегодня он выбрал кофе, как и Алексей.

Юля обслуживала их и в кои-то веки заслужила «спасибо». Произнес его Евгений Маркович, и Олег с Алексеем последовали его примеру. Причем Олег процедил сквозь зубы.

Она мыла посуду, когда к ней на кухню зашел Евгений Маркович. Юля напряглась, но постаралась расслабиться, даже приняла эффектную позу. В конце концов, она не клуша какая-то, чтобы квашней растекаться перед видным мужчиной.

Он сел за стол, какое-то время не без интереса смотрел на нее, затем сказал:

– Котлет на обед пожарь. Мясо сейчас привезут, птица, свинина. Побольше птицы, чтобы не жирными были. Жирные котлеты в дорогу – это плохо.

– В дорогу? – Голос у Юли дрогнул от волнения.