Остров Блаженных

– Тебе конец, Серый. Даже в самых смелых своих мечтах я не мог предположить, что ты закончишь свои дни полным идиотом, больным на всю голову психопатом. Самое время застрелиться…

К изумлению всех Ключник приставил ствол пистолета к виску. В течение минуты над поляной висела тишина. Все, включая Коробцова, ждали, что безумец спустит курок, но он вдруг расхохотался и опустил пистолет.

– Шутка. Я в полном порядке, Руслан Ашотович. Томаса де Торквемаду нельзя обмануть. Он видит всех вас насквозь. Еретик отказался признать свою вину. Что ж… Бросьте оружие и собирайте сухой хворост, сеньор Коробцов. Сейчас мы позабавимся. Ну же… Быстро или я буду стрелять!

Коробцов положил «калаш» на землю и поднял сухую ветку.

– Хворост… Зачем нам хворост?

– Складывай к ногам еретика! Его бессмертную душу спасет только пламя! Великий очистительный огонь! Ты готова, жаба, предстать перед Создателем?

– Руслан Ашотович, слушай сюда, – Юрий воспользовался тем, что внимание Серого переключилось на Артура. – Он погубит нас всех. Самое время снять с меня наручники. Я помогу вам справиться с безумцем, а потом мы будем решать наши проблемы.

– Еще чего, – проворчал Коробцов, собирая хворост. – Мало с меня этого сумасшедшего, так еще и тебя освободить? Нет уж. В твоей помощи я не нуждаюсь. Попробую справиться сам…

– Зря, Руслан Ашотович… Ох, зря.

Вскоре у ног Артура выросла гора хвороста. Серый заставил Корнилова и Коробцова сесть напротив дерева и приблизился к истекающему кровью мутанту.

– Еще раз спрашиваю: собираешься ли ты отречься от ереси?

– Еще раз отвечаю, кретин: пошел в задницу!

– А-а-а! Да взовьется над тобой праведное голубое пламя! – завопил, сверкая выпученными глазами, Серый. – Я объявляю тебя клятвопреступником и беззаконником, гнев Божий да разразится над тобою. Я отлучаю тебя от церкви. На всех землях твоих отныне интердикт. С этого дня ты – враг Бога и людей.

Безумец выстрелил Артуру в колено и обернулся к зрителям.

– Кто хочет выступить в защиту колдуна? Никто. Отлично. Приступаем! И… Пусть готовится к допросу следующий еретик.

Серый вытащил из кармана зажигалку, присел на корточки перед кучей хвороста. Корнилов почувствовал, как пальцы Коробцова касаются его ладони.

– Черт с тобой. Держи ключ. Он действительно не угомонится, пока не угробит всех нас.

– Дошло, наконец, – шептал Юрий, пытаясь попасть ключом в прорезь замка. – Имей в виду, старый хрыч, если с Артуром что-то случится, я убью твоего Ключника, сам займу место Великого Инквизитора и лично очищу тебя от грехов, подбрасывая дровишек в костер.

– Эй, проклятые еретики, о чем шепчетесь? – Серый поджег хворост, обернулся и пристально посмотрел на Коробцова и Корнилова. – Сговор с целью навредить святой церкви буду карать нещадно! О, Господи… Что с моими глазами? Почему все вокруг… Откуда эта синяя хрень?

Серый начал тереть глаза рукой. Юрий воспользовался этим. Швырнул расстегнутые наручники безумцу в лицо, прыгнул на него. Вцепился в руку и выворачивал ее до тех пор, пока противник не выронил пистолет.

Неожиданное нападение только на время обескуражило Ключника. Он вцепился Корнилову в плечи и отшвырнул метра на два.

– Ха! Вот это по мне! Хаджимэ [8] , как говорится, Корнилов, хаджимэ!

– Хаджимэ…

Противники кружили по поляне, оценивая возможности друг друга. Юрий видел – огонь безумия в глазах Серого померк. Наверное, воспоминания, о любимом виде спорта в какой-то мере нейтрализовали излучение, и он стал узнавать окружающих.

Впрочем, Корнилову это не сулило ничего хорошего – он прекрасно помнил свой первый поединок с Ключником в туннеле Метро и то, с какой легкостью тот его победил. Серый был серьезным противником. Одолеть его с помощью дзю-до – утопия. А вывести из игры следовало как можно быстрее – боковым зрением Юрий видел, что огонь уже подбирается к ногам Артура. Если не прием дзю-до, тогда что? Граната. Но, чтобы ею воспользоваться, надо увести Серого подальше от Артура.

8

Хаджимэ – команда арбитра, по которой начинается поединок дзюдоистов.

Когда Ключник ринулся в атаку, Юрий развернулся и побежал. В спешке выбрал не то направление и помчался прямо на торсионный генератор. Сквозь нарастающее гудение в голове он слышал хохот и издевательские выкрики Серого.

– Будь мужиком, Корнилов! Будь мужиком!

Юрий собирался свернуть, чтобы не приближаться к генератору, но прежде чем он успел это сделать, воздух вдруг сделался таким плотным, что двигаться вперед стало невозможно. Сфумато защищалось!

Как только Корнилов изменил направление, невидимая преграда исчезла, а Юрий увидел то, что искал: облепленный мхом ствол старого дуба. На бегу вытащил из кармана гранату. Вырвал кольцо чеки, швырнул ее под ноги Серому, а сам перевалился через лежащее дерево. Грохот взрыва больно ударил по барабанным перепонкам. Осколок срезал кусок гнилой древесины над головой Корнилова.

Отряхнувшись от трухи и липких комьев земли, Юрий встал. Серый лежал в полуметре от дымящейся воронки. Ноги его конвульсивно подергивались. Словно почувствовав приближение Корнилова, он поднял голову. Черные от копоти и грязи губы раздвинулись в улыбке.

– Соро-мадэ [9] … Это не… по правилам… как говорится…

Корнилов перешагнул через тело Ключника и поспешил к Артуру. Только теперь он заметил, что лес давно укрыла ночь – события проносились так стремительно, что следить за временем времени не было. Сполохи пламени костра прыгали по стволам, громко трещали горящие сучья.

9

Команда об окончании поединка дзюдоистов.

Почему молчит Артур? Он ведь должен кричать от боли или… Уже слишком поздно?

Выбежав к дереву, Юрий увидел, что огонь охватил нижнюю часть тела мутанта. Не кричал Артур потому, что потерял сознание. Может быть, еще до того, как пламя начало пожирать его плоть – от потери крови. Голова мутанта бессильна свесилась на грудь, а тело, обмякнув, висело над огнем. Корнилов ногами расшвырял хворост, принялся хлопать Артура по щекам.

– Очнись, очнись! Сейчас я… Где же ключ?!

– Ключ у меня, – ответил Коробцов. – Ты бросил его, а я подобрал. Артуру он больше не понадобится, а вот тебе… Я еще не решил.

Руслан Ашотович стоял у соседнего дерева и целился в Корнилова из автомата.

– Да, не решил. Возможно, торговаться с жуковскими не стоит. Они – парни упертые. Гораздо большее впечатление на них произведет… Ну, скажем, твоя отрезанная голова.

– Тварь ты, Коробцов. Все равно ведь сдохнешь.

– Кто знает, кто знает… В любом случае – только после тебя. Я принял решение: все-таки голова… Твоя бесценная голова, Корнилов.

В ожидании автоматной очереди Юрий опустил глаза. Когда затрещал «калаш», собирался упасть. Мертвецам ведь, положено падать. Только почему нет боли? Перед тем, как умереть, он должен почувствовать боль. Что за ерунда?

Корнилов поднял глаза. Стрелял не Коробцов. Стреляли в него. Руслан Ашотович стонал и корчился, обхватив руками ствол дерева. Из кустов вышел человек среднего роста. Не спеша подошел к Коробцову и отшвырнул ногой его автомат. Юрий с удивлением смотрел на противогаз своего спасителя – такой тип приборов защиты органов дыхания был распространен в Метро.

– Сыровато здесь у вас. Аж знобит. Нездоровое место. Так ты точно Корнилов?

– Он самый, а ты…

– Анатолий Томский. Метро. Станция имени Че Гевары.