Остров Бога

* * *

У въезда в ЦФАТ, должно быть написано: «Убедись, что за ангелом смерти ты посылаешь ленивого человека».

На острове всё, не как у остальных людей: чудеса и мистические откровения, даже стыдно сказать — повседневность, быт заурядный. Отсюда вышли, и распространилось по свету заумные откровения и всякие потусторонние страсти. Самое противное, особенно для затверделых материалистов, что всё это, ещё и самым наглым образом, сбывается.

Странный городок Сафед, он же Цфат. Как лучше? А как вам больше нравится. Один из четырёх святых городов евреев, место, откуда может начать своё шествие Машиах, если Иерусалим, по каким, то своим причинам, затрудниться принять его первым, и впечатление от его строений, странное: то ли Бердичев, толи Толедо, недаром он расцвёл по настоящему только во времена испанских изгнанников. И личности здесь живут, мягко говоря, странные, а это, между прочим, столица Кабалы!

Идут, опустив глаза к земле, тонкие юноши в белых шапочках с маленькими помпонами-кисточками, вьются по ветру лёгкие пейсы, плывут круглые жизнерадостные старцы, видно что, в конце концов, осиял их Господень свет. Быстро, мужскими твёрдыми шагами, глядя в никуда, проносятся девицы на выданье, пищат чумазые толстощёкие младенцы, из которых и вырастет потом всё выше перечисленное. Сегодня по всему миру каббала стала такой: «модный штучка», «наука кабала», «путь к пониманию жизни». Одним из первых, кто объявил об отмене всех ограничений на изучение Каббалы, был Марокканский кабалист Авраам Азулай, написавший в своей книге «Милосердие Авраама», что, начиная с 1540 года запрещения на изучение Каббалы, сняты. Почему такая точная дата? А не знает никто! И корыстные ребята, по сей день благодарящие этого сефардского раввина за такую прыть, бросились зарабатывать на желании трудящихся без особого напряжения приобщиться к «тайным знаниям» и слиться с «духовной элитой». Вот певица Мадонна, не Дева, утомившись от перманентного распутства и пуская пузыри в волнах климактерических приливов, решила, что это так на неё озарение накатило, накупила книжек с картинками, учителей по волшебству наняла, и ныне уже «просвещена». Иудаизму вообще чужда любая мистика, но там где она прорывается, она только продолжение учения. Надо жизнь прожить и изучить все, что написано в Пятикнижии, в Талмуде и безумном количестве умных книг, что бы приблизиться к Кабале. И вдруг, Мадонна становиться «посвящённой». Ну, для начала ей бы надо было, хотя бы яйца отрастить — вот тут мистика и началась бы! Женщины Тору не изучают и к Кабале соответственно допуска не имеют. Или ею овладел диббук, какого то несчастного юноши-недоучки, помершего не ко времени и заставляет её считать, что она приблизилась к истине? Диббуки, это не нашедшие умиротворения души, что стараются придвинуться поближе к тёплым живым сердцам, и получить успокоение, хотя бы в чужой, но всё- таки, настоящей, жизни. С другой стороны, я певицу уважаю, за откровенную безнравственность, что делает её своей рубахой-девкой, среди других лицемерок. Но, пардон, не «эмансипе» у нас тут. Весьма почитаемый раввин — кабалист Бааль Сулам сказал: «Тысяча человек приходит к изучению каббалы, но лишь один выходит к свету». По его же формулировке Каббала, есть: «…Мудрость эта представляет собой не более и не менее, как порядок нисхождения корней, обусловленный связью причины и следствия, подчиняющийся постоянным и абсолютным законам, которые связаны между собой и направлены на одну возвышенную, но очень скрытую цель, называемую „раскрытие Божественности Творца Его творениям в этом мире…». Вот как мудрёно, но всё-таки не очень сложно для «неученого» усвоения! Кабалисты, те, что по консервативнее не раскрывали «глупцам» методику развития с помощью Каббалы, поскольку это является «большим преступлением», или как говорили мудрецы: «Как является обязанностью раскрывать то, что будет правильно понято, так является нашей обязанностью не раскрывать того, что правильно понято, не будет». И я, и я, и я того же мнения! Хотя и не кабалист, но полагаю, что приступать к изучению Каббалы, без совершенно свободного знания иврита, и, не потратив годы на прочтение и понимание всей огромной литературы иудаизма от Торы до агады [28] , это всё равно, что, зная только таблицу умножения, попытаться закрутить роман с высшей математикой.

28

агада — сказания. Часть Талмуда.

В Цфате стоят древние синагоги, и лежат на кладбище мудрецы именами, которых эти синагоги названы. Много странного рассказывают о кабалистах. О том, как один из них вызвал к недельному чтению Торы праотцев Израиля, и как подходили к биме [29] , выступая из серой тьмы, Авраам Исаак и Иаков. А другой мудрец показал императору Рудольфу всех родоначальников двенадцати колен израилевых, и грозного Иуду и крошечного Бениамина. Причём принимал он императора в огромном замке, который перенёс для этой цели из дальних германских земель, — очень уж ему не хотелось, смущаться скудностью своего жилища. Знание каббалы это умение правильно обратится к Богу, для того что бы «включить», например, мрачный обряд «Пульса де-нура»- «огненную плеть».

29

Бима — возвышенное место в синагоге, откуда читается Тора.

В соответствии с твёрдыми убеждениями любого монотеиста, этот обряд не может «насылать» Божий гнев, не по силам нам! Кабалист способен, только, правильно обратится к Богу, за Справедливым судом, если считает, что грех, совершаемый неким человеком, смертельно опасен для Острова. Любые сведения о проведения этого обряда разглашению не подлежат! И если решение о проведении обряда будет принято, то человек, призывающий Гнев Суда, должен знать, что и сам попадает под пристальное внимание Небес, и тогда, если «обвиняемый» невиновен, наказание падает на голову его призвавшего. В тот же час, один из трёх ангелов смерти Абаддон, Азраил или Самаэль, нисходит в мир и убивает того из двоих, кто более грешен. В иудаизме сложилась практика не обрекать гибели единоверца — нельзя иудею предать смерти иудея. Это заповедано свыше, ибо желающих подвести «народ Израилев» под мечи, всегда было в достатке. Но есть, один очень древний закон, «Дин Родеф», который оправдывает убийство иудея, предавшего народ, и отдавшего землю врагу. Премьер-министры Израиля Ицхак Рабин и Ариэль Шарон, были подвергнуты проклятию именно за это. Рабин через месяц после проклятия был убит, а Шарон, через полгода, получил такой удар «огненной плетью», что несгибаемый «Бульдозер», быстро превратился в недвижимый кирпич.

Другой закон, «Дин мосер», приговаривает к смерти доносчика, сообщившего о любых еврейских замыслах врагам. Смерти достоин даже тот, кто только захочет донести, пусть и в будущем, из чувства мести или обиды. Смерть доносчика, считалась делом времени, и осуществлялась не за счёт вмешательства Высшего суда, а за счёт вполне человеческих побуждений людей пострадавших от доноса.

Великий еврейский законодатель и теолог Маймонид, писал что «Мосер» заслуживает смерти и может быть убит даже в наше время, когда религиозные суды не выносят смертных приговоров. Это замечательное слово «Мосер», трансформировалось в российский каталажках, в хорошо всем знакомое слово «мусор» или «мусорок», что гораздо благозвучнее, хотя на результаты «резьбы по мясу», вовсе не влияет.

«Предатели есть у каждого народа. Народ предателем не бывает».

* * *

Мне лучше всего в Цфате зимой, когда льют дожди, вот счастье то, какое! В камине гудят сосновые поленья и теплое сладкое вино с корицей и кардамоном, веселит оживающую душу странника. В Цфате есть целый городок художников, в основном тихих пейзажистов, иногда, правда, впадающих в художественное буйство, и создающих нечто, вполне в духе этих мест. Между прочим, существует и кабалистическая живопись: ряды сфирот — мирообразующих сил, силуэты людей сложенные из древних букв, складывающихся в молитвы, и виденья грядущего-схождения Храма, непременно на своё законное место. Есть в городе и осуществлённая мечта отца Фёдора — свечной заводик. Свечечки делают миленькие, какого-то туманного расплывчатого окраса.

Для Хануки [30] , для поминовения, и просто, для красоты, волшебные обязательно, но это так, к слову. В этот городок бежали многие из испанских изгнанников, которых выжили из королевства Кастилия и Арагон, их католические Величества Фернандо и Изабелла. Для евреев изгнание стало чудовищной национальной катастрофой. Инквизиция же судила каждого подозреваемого в исполнении иудейских религиозных обрядов, и жгла их нещадно. Многим это покажется странным, но почти во все времена евреи любили страны, в которых селились, даже больше титульных наций, вот такие полоумные патриоты. На «почве» руководил изгнанием этих испанофилов, конфискациями и занимательными для юношества, аутодафе, незабвенный Томас Торквемада.

30

ханука — еврейский праздник, в честь чуда, когда огонь в лампаде, горел в Храме не один, а восемь дней.

Маленький Томас, родился в обычной испанской семье, где бабушки частенько сознавались, если их правильно пытать, в том, что в детстве были натуральными еврейками. Торквемада проделал путь от монастырского поваренка, до духовника королевы и Великого инквизитора. Эта была такая традиция семейная, у них, у Торквемад — папа маленького Томми, тоже служил в монастыре, у доминиканцев, ну не монахом же, конечно, а иначе Томи не стал бы даже зародышем. В ордене, заведовавшем судами инквизиции, пытками и преследованиями еретиков, им обеим, очень нравилось, а почему не известно. Может «писчу» давали хорошую, и от пуза? Поварёнок Торквемада, мог, наверное, иногда, и умыкнуть, что-нибудь вкусненькое для мамуси и неправильной бабки, а они его журили за это, в тайне им гордясь!

Не всем евреям захотелось соблюдать традицию тихого сидения в лужах крови своей семьи и многие стали мстить. Ах, как я люблю мстить, но только, не вставая с дивана! Лежу и мщу страшно всем своим обидчикам, топлю их, гадов, в болотистых метах, режу специальным ножиком тонко-тонко, как на бекон, а с дивана не встаю, потому что лень и страшно. А вот некоторые повставали с диванов и наладились католиков потрошить, всех подряд, лишь бы подвернулись. Вот оттуда и пошла славная когорта евреев-пиратов, крепивших на рострах своих кораблей, не голую бабу-наяду, а свиток Торы. Я так и вижу, как всматривается в море смуглолицый красавец, человек с весьма красноречивым именем, Самуэль Палаче, он же Шмуэль Фаладжи, который был натуральный раввин и кабалист, а вдаль он смотрел с надеждой, не покажется ли на горизонте испанский флаг. Сонная, не опасная волна раскачивает его шебеку, нежный бриз наполняет бело-голубые паруса, и уносит в несусветную даль, вонь от болтающихся на реях испанцев. Вместе с ним на сладкой ниве отмщенья, потрудились и другие братья по вере.

Мозес Коэн Энрикес, вышел в море, вместе с товарищем, бывшим испанским галерным рабом, дослужившимся до адмирала, голландцем Питом Хейном. Покуролесили они крепко, оттого, что были оба два, злопамятные и ужасно мстительные, а моряки серьёзные, не хуже Нахимова, хотя он и не еврей. А не еврей он потому, о, вы искатели еврейства в людях с подозрительными фамилиями, что был адмирал крещён, и знать не знал, и ведать не ведал, что его предки толи Нахимсоны, толи Нахимовичи, были семитами испытанными. А если и были? Нет, не еврей этот благородный русский военнослужащий, и не заикайтесь даже, хоть нахимовцев пожалейте!

По пути на Кубу, негодяи эти, не нахимовцы, а Коэн с Хейном, утопили тьму «золотых галеонов» и сами озолотились, естественно, а матросиков с идальго ихними, совсем не щадили, потому что очень были настроены против их католических величеств Фернандо и Изабелы, ну и накормили местную ставриду «матросятиной», от пуза. Вот такие обидчивые, звери. Так старались, так старались, что чуть не потеряли из-за перегруза хорошими металлами собственные корабли. Прославился и Яков Куриэль, который прежде чем заняться пиратством, был офицером испанского королевского флота, под славным именем Дуартэ Нуньез дэ Костаа, а после изгнания и конфискаций, на оставшиеся пиастры снарядил быстроходный фрегат, по слухам просто угнал новёхонькую каравеллу «Санта Мария» причём прямо из гавани.