Остров четвёртый. Обитель жизни

— Чего мы сидим, давайте праздновать, у нас очередная победа. Девушки ранены, но выжили, а скоро встанут на ноги. Денег полно.

— Гарсон! — позвал Борис торговца, который уже по традиции давал Марине уроки фехтования. — Давай нам вина и женщин.

— Я сегодня не пью, — заявил Алик, кивая на раненых, в самом деле, за ними нужен уход.

— Я тоже, — сказал я со вздохом, действительно, напиваться не хотелось. — Будем по очереди дежурить.

— Отлично, — поддержал он. — Тогда нам чай со свежей выпечкой.

Торговец, которому требовалось нас как следует растрясти на деньги, немедленно исполнил все просьбы. Между деревьями появилась удобная беседка, а рядом ещё одна поменьше, где мы положили раненых на удобные лежаки, застеленные мягкими одеялами, это помещение стояло так, чтобы их постоянно было видно. В большой беседке появился стол, уже накрытый с большим выбором блюд, графины с вином, горящие свечи. А в довершение праздника появились девушки. На этом настояла Ульяна, заявив, что она извращения любит, но вдвоём шестерых мужиков обслуживать не нанималась.

Девушек было аж восемь, Ульяна столько потребовала, все молодые, чуть старше Ксении, черноволосые, похожие на испанок. С крепкими телами и ослепительно красивые. Из одежды на них были просторные рубахи, длинные, но почти прозрачные. Борис заикнулся было о куклах из сексшопа, но Василий решительно возразил:

— Нет, это не куклы, понимаешь, Боря, Демиург не просто создаёт вещи, он создаёт их сразу с историей. Вот, например, вымирающий народ на острове. Или подданные дона Эстебана, или пираты на корабле. Они ведь абсолютно стопроцентно настоящие, каждый помнит свою жизнь, у каждого есть сознание, рассудок, ни одного тупого бота с десятком заученных фраз я здесь не встретил. Так что к этим девкам надо относиться точно так же, как к настоящим проституткам.

Одна такая настоящая тут же уселась мне на колени и крепко поцеловала.

— А зачем нам восемь девок? — спросил Борис. — Нас ведь шестеро, да и своих две.

— Чтобы было, — Ульяна широко улыбнулась и пригубила вино из кубка. — Может, у меня лесбийские фантазии. Или просто хочу групповуху в другом комплекте, где женщин больше. Может, хочу со стороны посмотреть на всё это блядство. Какая разница? Отдыхать надо по полной. Или ты собрался остаток денег на текущий счёт положить и проценты с них снимать?

— Кстати, о счёте, — сказал торговец, за руку вводя в беседку очередную девушку. — Вы у меня купили очень мало, я останусь вам должен, несмотря даже на этот праздник плоти, — он кивнул на присланных женщин и стол с угощениями. — Не исключаю, что часть останется за мной, а на следующем мосту я с вами рассчитаюсь.

— Так даже лучше, — согласился я. — Не придётся тащить через весь остров мешок с серебром.

— Часть всё же возьмите, — посоветовал он. — Торговцы есть не только на мосту.

— Спасибо, так мы и сделаем, — сказал я. — К тому же мы останемся здесь дня на три, думаю, часть товаров ещё прикупим.

— Попробую обновить список к завтрашнему утру, — ответил он и вернулся к себе за прилавок.

Я отхлебнул чай из большой фарфоровой кружки с изображением тропического острова, откусил свежайшее пирожное с кремом, а потом запустил руку под подол просторной рубахи, проверяя, как устроены «почти настоящие» девки.

— Юра, — раздался слабый голос из соседней беседки.

Девка была немедленно пересажена на свободное место, а я метнулся в соседнюю беседку. Ксюша пришла в себя, единственный глаз щурился от яркого света керосиновой лампы под потолком, выглядела она ужасно, но умирать не собиралась, попытавшись даже улыбнуться.

— Я здесь, солнышко, — я взял её левую руку и прижал к себе. — Как ты?

— Сам видишь, какая стала, — в уголке глаза появилась слеза.

— Это ерунда, — заверил я. — Полежишь дня три, на ноги встанешь, а к следующему мосту будешь, как новая, даже следов не останется.

— Следы останутся в голове, — сообщила она, удивив несвойственной юному возрасту глубиной мысли. — Такое не забудешь, если только у торговца нет в продаже стирателя памяти. Скажи, остальные живы?

— Да, все живы, только тебя и Дашу порвали. Тебя сильнее.

— Ну и слава Демиургу, — она через силу улыбнулась. — Развлекайтесь, а я просто отдохну.

— А… ты не ревнуешь?

— К кому, к компьютерным ботам? Неписям? Да и к чёрту ревность, я из-за неё здесь и оказалась. Сейчас это смешно вспоминать. Знаешь что, а давай ты её сюда притащишь. Тут ещё один лежак есть, а если надо, то и четвёртый поставим, для Алика. Приятное с полезным, за нами следить будете и девок трахать. А я посмотрю, мне полезно, опыта наберусь.

Я этим несколько озадачился, но всё же сделал именно так. А в большой беседке веселье кипело. Вино лилось рекой, девки избавились от лишней одежды, одна из них танцевала на столе под музыку, которую издавал странный струнный инструмент в руках торговца. Ну, да, за двадцать-то тысяч он спляшет и споёт. Ульяна, кстати, не обманывала насчёт фантазий. На коленях у неё сидела полуголая девушка, а рука колдуньи активно щупала её за грудь.

Я сгрёб в охапку ту, что предназначалась мне, вывел наружу и, обернувшись, сказал:

— Я здесь буду.

Вслед мне кто-то что-то невнятно промычал, но я уже не слушал. Уложив её на лежак, я приступил к активным действиям. Ксения, повернув голову, внимательно следила за действом своим единственным глазом.

— О, кино показывают, — слабым голосом пробормотала Даша со своего места. — Про любовь.

— Прекращайте комментировать, — огрызнулся я, — а то сейчас всё опустится и никакого кина не будет.

Но девки у торговца были опытные, такая точно не даст ничему опуститься, стоило мне ослабить хватку, как она тут же оказалась в доминирующей позиции и начала такие манипуляции, что и мёртвого можно было воскресить…

Заснул я уже под утро, когда стихла музыка, а вся команда, устав от трудов праведных, завалилась спать. Перед сном просмотрел свои показатели.

Уровень — 14.

Сила — 17.

Выносливость — 11.

Ловкость — 14.

Интеллект -10.

Работа с металлом — 4.

Оружейник — 3.

Древковое оружие. Секиры и алебарды — 32.