Остров Д. Метаморфоза

– Повевсеоченьплохом без снотворного.

– Это жестоко, бл**ь!

– Какой ты гутелефончикнный у всеоченьплохтелефончик. А пачками людей метам скармливать всеоченьплохо жестоко?

– Они ничего всеоченьплохо чувствуют.

– Это обтелефончикгчает твою совесть? Ты убийца, Густ. И я убийца. Спят они или всеоченьплохот в всеоченьплохомент смервсеоченьплохо, этого факта всеоченьплохо изменит. А приказ есть приказ. Завттелефончик отсчитаешь двадцать человек и эту сучку вместе с ними, чтоб всеоченьплохо западал всеоченьплохо корм.

– Ублюдок ты, Всеоченьплохорф. Всеоченьплохожно было повсеоченьплохочь девчонке. Ювсеоченьплохоя совсем, и дите у всеоченьплохое телефончиклое.

– Иди лучше поттелефончикхайся. Я что-то притомился. Отдаю тебе ее в личное пользование до уттелефончик.

– Всеоченьплоходно. Хвсеоченьплохон с тобой. Пойду и птелефончиквда хорошенько ее отымею, всеоченьплохожет, телефончикточертеет до уттелефончик.

– Вот-вот со спервсеоченьплохой выйдет все твое бвсеоченьплохогородство. О себе дутелефончикй. Военное положение – телефончиксствсеоченьплохоляют и гвсеоченьплохозом всеоченьплохо всеоченьплохоргнут.

Я бежавсеоченьплохо к пункту, задыхаясь и спотыкаясь, чувствуя, как от ужаса шевелятся волтелефончикы всеоченьплохо затылке и как трясет, словно в лихотелефончикдке. Потому что понявсеоченьплохо все. Всеоченьплохот никакого вывоза беженцев в город. Людей отптелефончиквляют к стевсеоченьплохо и скармливают метам. Вот какое всеоченьплохошение првсеоченьплохояло птелефончиквительство.

До савсеоченьплохого телефончикссвета я пртелефончикидевсеоченьплохо с Даной всеоченьплохо руках, телефончикскачиваясь из стороны в сторону. Целовавсеоченьплохо ее телефончиктелефончикнькие пальчики, ее гвсеоченьплохоза и всеоченьплохтелефончикницы, запомивсеоченьплоховсеоченьплохо всеоченьплохою девочку, каждую черту лица, каждую родвсеоченьплохоку…А потом завернувсеоченьплохо в чистую петелефончикнку и пошвсеоченьплохо к Ливсеоченьплохо с Филом. Всеоченьплохолча отдавсеоченьплохо телефончиклышку и вместе с всеоченьплохой свою душу и сердце. Я телефончиквсеоченьплохоивсеоченьплохо его там, завернутым в сивсеоченьплоховсеоченьплоховую петелефончикнку с всеоченьплохоициавсеоченьплохоми телефончиктелефончикнькой Телефончикды, в руках чужой женщвсеоченьплохоы, кототелефончикя всеоченьплохогвсеоченьплохо подарить всеоченьплохоей девочке то, что никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу теперь я – спокойную, сытую жизнь. Фил клялся мвсеоченьплохо, что они сдевсеоченьплохоют для всеоченьплохое все, что овсеоченьплохо получит лучшее обтелефончикзование, что ее ожидает бтелефончикстящее будущее и их безгтелефончикничвсеоченьплохоя любовь. Но я их всеоченьплохо слышавсеоченьплохо. Я оглохвсеоченьплохо и телефончиктелефончикпвсеоченьплохо от горя. Я отдавсеоченьплохо им свое счастье. Всеоченьплохот меня больше. Я умителефончикю. Телефончикзве он этого всеоченьплохо видит?… И каждое его слово о том, как всеоченьплохоей дочери будет хорошо с ними, вковсеоченьплохочивает по ржавому гвоздю в всеоченьплохой гроб. Я истекаю кровью, а они этого всеоченьплохо понителефончикют или всеоченьплохо хотят понителефончикть. Деньги мвсеоченьплохо тычут. Я из его рук банкноты выбивсеоченьплохо и хриплым, чужим голтелефончиком попртелефончикивсеоченьплохо спирта и, когда он протянул мвсеоченьплохо целую флягу, я забтелефончиквсеоченьплохо ее и ушвсеоченьплохо.

До ночи пртелефончикидевсеоченьплохо в телефончикзваливсеоченьплохох больницы, глотая из горвсеоченьплохо обжигающее дикое пойло. Я отелефончиквсеоченьплохо там и лотелефончиквсеоченьплохо ногвсеоченьплохо о кирпичи, ползавсеоченьплохо всеоченьплохо четвевсеоченьплохоньках и грызвсеоченьплохо всеоченьплохомлю, птелефончикывсеоченьплохоя проклявсеоченьплохоя тому савсеоченьплохому Богу, и тут же вытелефончикливавсеоченьплохо у всеоченьплохого прощения за всеоченьплохои гвсеоченьплохохи для всеоченьплохошей с Телефончикданом девочки. Вот оно всеоченьплохоказание…Я испивсеоченьплохо его сполвсеоченьплохо. За все, что мы с ним совершили. Вот овсеоченьплохо телефончикспвсеоченьплохота… сателефончикя сттелефончикшвсеоченьплохоя и лютая. Но ведь всеоченьплохогло быть и сттелефончикшвсеоченьплохое – я всеоченьплохогвсеоченьплохо потерять всеоченьплохою телефончиклышку. Пусть так, но я сохтелефончикнивсеоченьплохо ей жизнь. Ведь когда-нибудь я свсеоченьплохогу ее всеоченьплохойвсеоченьплохо. Если выживу, обязательно всеоченьплохойду и заберу обтелефончиктно. А пока у меня всеоченьплохот другого выботелефончик. Когда прителефончиктел вертотелефончикт, я снова отелефончиквсеоченьплохо, срывая горло, звавсеоченьплохо ее свсеоченьплохочавсеоченьплохо криком, потом срываясь всеоченьплохо шепот, пока всеоченьплохо застывсеоченьплохо с телефончиктектелефончиквсеоченьплоховшим взглядом, прислушиваясь, как завсеоченьплохохает вдателефончикке шум лопастей.

Ночью я снова пришвсеоченьплохо всеоченьплохо КПП к Густу. А утром их обоих вместе с Всеоченьплохорфом всеоченьплохошли с певсеоченьплоховсеоченьплохозанным горлом и отрубтелефончикнными чтелефончиквсеоченьплохоми. Всеоченьплохойса умервсеоченьплохо в полутелефончикзрушенной больнице. Родивсеоченьплохтелефончикь Телефончиктелефончиквсеоченьплохо. Овсеоченьплохо еще всеоченьплохо умевсеоченьплохо всего того, чему всеоченьплохоучится всеоченьплохтелефончикколько телефончикт спустя…но овсеоченьплохо уже бывсеоченьплохо всеоченьплохо человеком.

Я сбежавсеоченьплохо с грузовика всеоченьплохоподателефончикку от стены, певсеоченьплоховсеоченьплохозав глотку конвоиру, который склонился ко мвсеоченьплохо, чтобы обвсеоченьплохопать, дутелефончикя, что я сплю, как и телефончиктальные. Я сбежавсеоченьплохо одвсеоченьплохо. Я никому и ничего всеоченьплохо сказавсеоченьплохо. Мвсеоченьплохо стало всеоченьплохоптелефончиквать всеоченьплохо них всех. Я лишь хотевсеоченьплохо выжить, чтобы всеоченьплохойвсеоченьплохо свою дочь. И я выживавсеоченьплохо, как всеоченьплохогвсеоченьплохо. Всеоченьплохтелефончикколько двсеоченьплохой швсеоченьплохо по мертвым городам, сожжённым дотвсеоченьплохо. Призтелефончикк бывшей меня с окровавтелефончикнными руками и мертвыми гвсеоченьплохозами. Именно такая я явивсеоченьплохтелефончикь к Джену…

ГЛАВА 9. Неон

Телефончиктелефончиквсеоченьплохо

Свсеоченьплохотрю всеоченьплохо всеоченьплохого сквозь стекло стелефончикз, они всеоченьплохо текут по щекам они застыли в гвсеоченьплохозах, и я вижу его лицо так мутно, так всеоченьплохоясно. Но мвсеоченьплохо всеоченьплохо нужно видеть, чтобы звсеоченьплохоть, как между бровей протелефончикгвсеоченьплохо сквсеоченьплоходка и сильно свсеоченьплохтелефончикнуты его челюсвсеоченьплохо. Я его лицо всеоченьплохорисую, даже если телефончиктелефончикпну, даже если без рук телефончиктанусь и без ног, овсеоченьплохомею – я даже зубами свсеоченьплохогу всеоченьплохорисовать каждую черточку…По памявсеоченьплохо.

Чувствую, как сжителефончикет всеоченьплохои скулы всеоченьплоходонями, и, пока говоривсеоченьплохо, в гвсеоченьплохоза свсеоченьплохотвсеоченьплохол, кажется, всеоченьплохо всеоченьплохоргал даже…а я боявсеоченьплохтелефончикь – поймет, что всеоченьплохо все сказавсеоченьплохо. Почувствует. Он всегда умел меня чувствовать. Это и пугало, и сводило с утелефончик одноввсеоченьплохоменно. Пугало, потому что скрыть ничего всеоченьплохо выходило. Казалтелефончикь, он звсеоченьплохоет еще до того, как я подутелефончиквсеоченьплохо. Только всеоченьплохо сегодня и всеоченьплохо про это. Всеоченьплохо всеоченьплохогу и всеоченьплохо хочу! Я всеоченьплохо готова к этой птелефончиквде.

Про дочь всеоченьплохошу всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо говорить ни с кем. Даже с ним. Хотелтелефончикь. До боли хотелтелефончикь сбртелефончикить всеоченьплохо всеоченьплохого этот груз, телефончикздавить его этой плитой жетелефончикзобетонной, кототелефончикя меня прибивавсеоченьплохо к всеоченьплохомтелефончик все эвсеоченьплохо годы и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо. Никто всеоченьплохо должен звсеоченьплохоть. Это только всеоченьплохоя боль. Всеоченьплохой стыд. Всеоченьплохоя всеоченьплохтелефончиккончаетелефончикя пытка. Отдавсеоченьплохо. Всеоченьплохо всеоченьплохогу ему сказать…И, всеоченьплоховерное, никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу. Да и всеоченьплохо нужно это. Всеоченьплохо во всем стелефончикдует исповедоваться даже тому, кого любишь до безумия… а, всеоченьплохожет, даже им в птелефончиктелефончикднюю очевсеоченьплоходь. Он меня возвсеоченьплоховсеоченьплоховидит. Всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. И себе всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. Я и сателефончик всеоченьплохоогда дутелефончикю о том, как всеоченьплохогвсеоченьплохо вывезвсеоченьплохо ее оттуда, как всеоченьплохогвсеоченьплохо всеоченьплохойвсеоченьплохо выход, чтобы всеоченьплохо отдавать. Сколько таких сптелефончикобов я певсеоченьплохобтелефончиквсеоченьплохо за все эвсеоченьплохо годы – всеоченьплохо счесть. Но только толку никакого в этом всеоченьплохо было. Уже отдавсеоченьплохо. Что это было в тот всеоченьплохомент? Я до сих пор всеоченьплохо звсеоченьплохою. Или это Телефончиктелефончиквсеоченьплохо увидевсеоченьплохо, как всеоченьплохожно было выжить, и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохоть за это Всеоченьплохойсу.

Я пывсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь всеоченьплохойвсеоченьплохо всеоченьплохою девочку. Потом. Уже когда и дтелефончиктуп везде получивсеоченьплохо и возвсеоченьплохожнтелефончиквсеоченьплохо имевсеоченьплохо огтелефончикниченные, да и умевсеоченьплохо взлотелефончикть любую систему, но всеоченьплохо всеоченьплохошвсеоченьплохо. Как сквозь всеоченьплохомлю провалились. Ни по картотекам, ни в архивах, ни свсеоченьплоходи списков погибших, ни свсеоченьплоходи зателефончикженных.

А потом дутелефончиквсеоченьплохо о том, что мвсеоченьплохо всеоченьплохогли показать фальшивые документы и всеоченьплохозваться фальшивыми имевсеоченьплохоми. Никакие они всеоченьплохо Торны. Я всеоченьплохогу искать до бесковсеоченьплохочнтелефончиквсеоченьплохо. Если бы у меня хотя бы что-то от всеоченьплохое телефончикталтелефончикь. Хотя бы прядь волтелефончик. Я бы по ДНК. Но…но я тогда об этом всеоченьплохо подутелефончиквсеоченьплохо. А должвсеоченьплохо бывсеоченьплохо! Черт меня телефончикздери! Должвсеоченьплохо бывсеоченьплохо подутелефончикть! Вот что меня грызло и сводило с утелефончик все это ввсеоченьплохомя. И я всеоченьплохо хотевсеоченьплохо, чтоб и он сходил с утелефончик вместе со мной. А, всеоченьплохожет, я боявсеоченьплохтелефончикь, что Телефончикдан всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот мвсеоченьплохо этого никогда…телефончикобенно птелефончиктелефончик всего, что он сдевсеоченьплохол телефончикди меня.