Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька)

— Ладно. Зови Яшку.

Яшка был занят тем, что привязывал к мачте для просушки свои башмаки и рубашку. Шлепая босиком по мягким циновкам, он перебежал на корму.

Собрание было коротким, но далеко не таким спокойным, как океан в этот день. Собственно говоря, только один Яшка не претендовал на то, чтобы стать капитаном. Он легко согласился на должность матроса. Зато Витька, Серега и Алек не сразу пришли к соглашению о распределении обязанностей. Ясно было, что радистом должен быть Витька, потому что только он один умел разбираться в радиоприемниках и знал азбуку Морзе. Серега, со своей стороны, считал, что он лучше всех знает морское дело — он прочел решительно все приключенческие романы, где описывались плавания на парусных кораблях. Алек считал, что капитан дальнего плавания обязательно должен знать английский язык. Иначе, как же он будет объясняться с капитанами встречных судов? Трудный вопрос о выборе капитана разрешил Яшка. Он заявил, что сам-то согласен быть матросом, но капитаном надо сделать Витьку. Во-первых, потому, что он из них самый рассудительный, а во-вторых, потому, что Витька и так уже всем командует. Серега должен быть боцманом, потому что он лучше всех знает морские обычаи, а Алек должен быть первым помощником.

— А вообще, — сказал Яшка, — все это ерунда! Надо не капитана выбирать, а распределить дежурства у руля и поскорее заняться едой, а то с утра ничего не ели.

Первым вызвался дежурить Серега. Витька потребовал, чтобы он привязал себя веревкой. Серега согласился. У норвежцев, когда они плыли на плоту, тоже было такое правило.

Витька выбрал подходящий кусок веревки и обвязал Серегу вокруг пояса. Серега требовал, чтобы эту веревку все называли «концом» — так полагается на море.

Алек взял трансформатор и направился в каюту.

Прошло всего лишь несколько секунд, и ребята увидели бегущего обратно Алека.

— Ты чего? — спросил Яшка.

— Ребята!.. Там кто-то есть! — испуганно шепотом сказал Алек.

— Где?

— В каюте. Я как вошел, так оно сразу заворочалось, в том углу, где лежат спальные мешки.

— А что — оно? Ты-то хоть видел?

— Там темно. Я только заметил, что заворочалось, и сразу к вам побежал!

— Наверное, летучая рыба залетела, — сказал Серега.

— Тоже мне рыба! Оно большое!

— Может быть, осьминог! Мне что-то помнится, я читал в книге Тура Хейердала, что осьминоги забирались на плот, только они были маленькие.

— А этот большой!

Ребята стояли на корме в полной нерешительности. Витька как капитан плота должен был принять решение.

— Ребята, а у нас оружие есть?

— У меня ножик. Перочинный, — сказал Яшка и вытащил из кармана обычный ученический ножик.

— Я не о том. Такой и у меня есть. Я спрашиваю: у них, у норвежцев, на плоту оружие было?

Ребята молчали.

— Не помню, — сказал Серега. — По-моему, кроме гарпуна, у них никакого оружия не было.

— А где гарпун? Кто видел?

Гарпун никто не видел. Ребята слишком недолго были на плоту и еще не успели разобраться в своем хозяйстве.

— Ну что же, придется так идти. Пошли, ребята!

Первым шел Витька. За ним Яшка. Последним шел Алек. Яшка и Витька держали наготове раскрытые перочинные ножи. Ребята пробрались по правому борту вдоль стенки каюты, и Витька осторожно заглянул внутрь, Яшка и Алек держались сзади. Витька секунду молчал, вглядываясь в полумрак, потом решительно шагнул вперед и громко сказал:

— Гуд монинг! Доброе утро!

На ящике с консервами сидел торговец марками.

Он имел очень расстроенный и несчастный вид. Шляпа съехала на затылок, черные усики топорщились еще больше, галстук был на боку. Плот мерно раскачивался на волнах. И каждый раз, когда он проваливался во впадину между волнами, торговец марками судорожно хватался руками за края ящика, на котором сидел.

— Вот это осьминог! Настоящий спрут! — сказал Яшка.

— Я не спрут и не осьминог. Я Иенсен. Эллоиз Иенсен, — неожиданно по-русски сказал торговец марками.

— А как вы сюда попали?

— Просто шел гулять и зашел посмотреть плот… А что плот? Самый обыкновенный плот! Тогда я подумал: наверное, самое интересное внутри, в этой хижине. Я залез и стал смотреть. А потом… Силы небесные! Плот вдруг так встряхнуло, что я упал и ударил головой этот сундук и лежал без памяти, пока не пришел молодой джентльмен, который говорит по-английски.

— Откуда вы знаете русский язык? Вы норвежец?

— Ай, это длинная история. Во-первых, я не норвежец. Я только живу в Норвегии, и поэтому меня зовут здесь Иенсен. А во-вторых, я британский подданный, и по паспорту моя фамилия Джонсон.

— Ну, а русский-то язык вы откуда знаете?

— Как же мне не знать русский язык, если моя мама с Одессы?

— Значит, вы раньше были русским?

— Зачем — русским? Раньше, до того, как я принял британское подданство, я был румынским гражданином, и тогда меня звали Ионеску. А еще раньше, до вашей революции, мы жили в Одессе, и у моего папы было там дело.

— Какое дело?

— Дело — это есть дело, гешефт, бизнес, торговля. Мой папа имел в Одессе очень хорошее дело: «Торговля греческими губками Эллоиза Ивандопуло». Это было очень хорошее дело. И моего папу тоже звали Эллоиз, как и меня.

— Так вы грек?

— Пожалуй, мой папа был грек. Но он был турецкий подданный и всю жизнь прожил в Одессе.

Яшка не удержался и фыркнул.

— Ничего не могу понять! — сказал Витька. — То грек, то румын, а в общем турецкий подданный! Но все это к делу не имеет отношения. Сейчас я должен вам официально заявить: вы находитесь на плоту «Кон-Тики», который совершает плавание по Тихому океану под командованием капитана Виктора Лозовского — это я, — единогласно избранного командой плота. Требую от вас беспрекословного подчинения дисциплине и соблюдения порядка на борту!

— Я и не думал вовсе делать беспорядок! Зачем мне нужно делать беспорядок? Я только хотел бы знать, когда мы вернемся в Осло.

— В Осло мы должны вернуться завтра вечером, согласно договоренности со смотрителем музея «Кон-Тики»!

— Если позволено будет спросить, я хотел бы знать: каким способом уважаемый господин капитан рассчитывает за двое суток проплыть на плоту из Тихого океана к берегам Норвегии?

— Каким образом — это наш секрет. А в общем могу сказать: тем же способом, каким мы попали из Норвегии в Тихий океан.

Иенсен-Джонсон-Ионеску-Ивандопуло недовольно пожевал губами и промолчал.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться? — с полной официальностью спросил Яшка.

— Спрашивайте, матрос Букин! — ответил Витька.

— Какие будут распоряжения насчет обеда?

— Да, поесть было бы неплохо, — сказал Витька. — Давайте-ка займемся, ребята. Алек, тебе Хаугланд объяснил, где лежат продукты?

— Они в том ящике, — сказал Алек, указывая на ящик, на котором сидел Иенсен-Ивандопуло.