Остров перевертышей. Рождение Мары

— Я на тебя не сержусь, — раздался за спиной басовитый голос.

Томе не надо было оборачиваться, чтобы узнать Джо. Она остановилась и позволила ему себя догнать.

— Я тебя напугал, — продолжил он, поравнявшись с ней.

На лице его не было ни сочувствия, ни каких-либо эмоций вообще.

— Ерунда. Я не должна была тебя трогать.

— Извини.

— Не проблема. Ты домой? Может, вместе пойдем? Или лучше покажешь мне остров?

— Да, — он кивнул.

— Что «да»?

— Остров.

— Ясно, — вздохнула Тома. — Экскурсия будет увлекательной.

Глава 6

День выдался по-летнему безмятежным, море радовало игрой солнечных бликов. Теперь, когда гроза смыла с неба серую пелену, на горизонте виднелись очертания противоположных берегов.

Они гуляли около часа, и Тома не понимала, зачем Джо согласился водить ее по острову. Каждое его слово звучало, как последнее, что он собирался сказать в жизни. Зато для болтуна Нанду он явно был идеальным соседом: не перебивал, а только слушал. Не по собственной воле, а от безысходности, скорее всего. Хотя никто не знал, что на самом деле думал Джо Маквайан.

Прогулка помогла проветрить голову и подумать. Местные пейзажи напомнили Тамаре о любви к рисованию. Сделать красивый портрет для Брин — чем не чудесный примирительный подарок? Иначе точно придется лезть в драку.

Поэтому сразу после обеда… Нет, не так. Сразу после восхитительного, обеда, состоящего из нежнейших тефтелек в густой томатной подливке, длинных плоских макарон, которые отлично наматывались на вилку, а еще грушевого пудинга на десерт, Тома, блаженно икая, вернулась в домик, вытащила из чемодана новенький альбом с карандашами, подарок мисс Вукович, и устроилась на кровати.

Тамара решила изобразить Брин вместе с ее тотемом. На соседку она периодически поглядывала, стараясь рисовать с натуры, а песца пришлось сверять с атласом. Разумеется, Тома остановилась на роскошной зимней шубке, которой и славятся полярные лисы. Вышло мило, любительнице плюшевых игрушек и мягких подушек всех форм и размеров должно было понравиться.

Тома дождалась, пока Брин выйдет из комнаты, написала с обратной стороны рисунка «Прости меня, пожалуйста! Мара» и, положив подарок на видное место, отправилась в главное здание. Она не хотела выяснять отношения и надеялась, что исландка сама все поймет, обдумает и к вечеру будет в нормальном расположении духа.

До пяти часов оставалось немного времени, поэтому Тамара бесцельно слонялась по просторному холлу. Занятия еще не начались, и вся постройка пустовала. В тишине раздавалось только звяканье посуды с кухни. Бедная синьора Коломбо, весь день на ногах! Придется почаще нарываться на наказание, чтобы у нее была хоть какая-то помощь.

По всему холлу были расставлены уютные диванчики, у одной стены громоздился старинный рояль с резной подставкой для нот, у другой — стол для пинг-понга. Старая кряжистая липа за окном густой листвой загораживала свет, поэтому кругом царил приятный для глаз полумрак.

Тома заметила множество фотографий в рамках: группы людей в мантиях выпускников. Цветные изображения, черно-белые. И даже коричневатые, датированные пятидесятыми годами девятнадцатого века.

Висели и картины: отдельные портреты, пейзажи Линдхольма, на которых главное здание выглядело совсем иначе, а домики напоминали деревенские лачуги. Только маяк везде оставался одинаковым. Наверное, ему стукнуло, по меньшей мере, две сотни лет.

Наверх вела широкая лестница из темного дерева и упиралась в огромный флаг со знаком солнца в круге и надписью на латыни: «Sol lucet omnibus».

Скрипнув ступенькой, Тома поднялась на второй этаж: по всему периметру шли балюстрады и двери с табличками. Ханна объясняла, что на втором и третьем этаже проходят занятия, внизу, помимо холла и столовой, располагается главная библиотека, а четвертый этаж целиком отдан профессору Эдлунду. Там и его кабинет, и спальня, и огромная лаборатория, вход в которую разрешен только ему, мисс Вукович и мисс Кавамура. Остальных преподавателей и даже уборщицу миссис Чанг профессор туда не пускал.

Мара подошла к флагу и в задумчивости коснулась полотна.

— Солнце светит всем, — услышала она и обернулась.

Из коридора вышли Джо и Эдлунд.

— Здесь написано на латыни: «Солнце светит всем», — с улыбкой повторил профессор. — Мы с мистером Маквайаном закончили. Пойдем, Мара, я провожу тебя в свой кабинет.

— Тебя подождать? — спросил Джо.

— Я… Я не знаю, — она вопросительно взглянула на Эдлунда.

— У нас будет полноценная тренировка, — ответил тот. — До ужина ты вряд ли освободишься.

— Увидимся в столовой, — кивнул индеец и пошел вниз.

— Вот так да, мисс Корсакофф! — профессор удивленно поднял брови.

— А что? — удивилась она.

— Кажется, ты покорила нашего невозмутимого Джо. Столько слов за один раз даже я от него не слышал.

Они свернули в коридор и вскоре оказались на узкой лестнице. Тома поднималась следом.

— Профессор… — нерешительно начала она, когда они минули третий этаж.

— Да?

— Пока занятие не началось… Дело в том, что мисс Вукович говорила мне… Что Вы знали мою маму.

С его спиной разговаривать было проще: вопросы про маму всегда давались Тамаре нелегко.

— Да, знал.

— Вы поэтому решили взять меня?

— Пожалуй.

— Профессор Эдлунд, прошу Вас. расскажите мне о ней. Хоть что-то. Я всегда хотела побольше узнать о ней. У меня была фотография… Раньше. И все. В личном деле есть информация только о ее смерти.

Шагнув на верхнюю ступеньку, Эдлунд обернулся.

— Я обязательно расскажу тебе все, что смогу. И даже поищу фотографии. Но после занятия.

— Хорошо.

Он провел ее в просторный кабинет: книжные полки, массивный стол, высокие окна и удобные диваны. Здесь было светло, в форточку врывался приятный морской ветерок, принося тонкий запах цветущих лип. Хотелось дышать полной грудью, шагнуть из окна и полететь к маяку, туда, где волны разбиваются о каменистый берег.

— Красиво, правда? — довольно спросил профессор. — Это мое любимое место.

— Мне нравится.

— Ну, — он уселся в кресло на колесиках и хлопнул себя по коленям. — Выбирай, где тебе будет удобно.

Она устроилась на краешке дивана.

— Располагайся, можешь скинуть кроссовки, растянуться во весь рост.

— Как у психоаналитика?

— Откуда ты знаешь?

— В кино видела.

— Ну… примерно так. Расслабься.

Тамара послушно легла, но расслабиться рядом с чужим человеком было трудно.