Остров, поделенный насилием

Она протянула к нему руку и погладила пушистую лапку. Она была с ним нежна и аккуратна. Затем она взяла его лапку в руки и я заметила, что его лапа очень большая. Она помещалась лишь в двух ладонях. Эйра с любовью стала покрывать её поцелуями. Существо будто застыло как статуя. Оно точно живое? Статуя… В голову врезалось лишь одно имя. Теперь я поняла кто это. Но неужели все это реально? Неужели…я не сплю? Виктор вытащил лапу из её рук, а затем замахнулся и ударил по идеальному лицу. В лунном свете я отчетливо увидела уродливую рану от здорового когтя моего любимого. Темная кровь стала бороздить по щеке Эйры, держа курс вниз. Во мне в этот момент что-то дрогнуло. Я не могла смотреть это дальше. Это было насилие! Насилие! Как у Люка… Совсем как у него. Фарфоровое лицо сморщилось, из сапфировых глаз брызнули алмазные слезы. Эйра заплакала, опустив голову. Но зверь не спешил утешать её. Он совершенно к этому не стремился. Я пристально смотрела на эту завораживающую картину, не в силах оторваться. В этот момент морда зверя медленно повернулась ко мне. В его глазах я ничего не могла прочитать. Зато мне стало страшно, будто он меня поймал на каком-то страшном преступлении. Я быстро опустилась вниз, не желая видеть больше это насилие и испытывать страх. Надо пойти прогуляться. Если бы меня заметила Эйра, то было бы хуже. Она, быть может, больше не заговорила со мной, потому что я видела её слабость. Её боль. Зачем мой любимый с ней так жесток? И мой любимый ли это?

Часть

С неба падают капли

Горячей воды,

Мы сложили все сабли,

Никуда не беги.

Что же делать теперь,

Подскажи, подскажи.

Никому ты не верь,

Ведь укусят ужи.

Ты зачем солгала,

Матерь божья земля?

Ты зачем соврала,

Улизнула, змея?

Я одна у окна,

Я смеюсь, весела,

Потому что она

Разрешенье дала.

Но странная грусть

Не уходит пока,

На душе словно груз,

Повисла она…

Я хочу улететь

В сербристую даль,

Не могу я терпеть

Ах, какая печаль…

(Кохэйри-неко)

Джунгли — это единственное, что наводило здесь на меня особый страх. Эти деревья, мне кажется, они кого-то покрывают, прячут в своей тьме. А ведь кроме меня здесь никого нет. Ни задумчивого Виктора рядом, ни строгой Эйры. Неужели мой любимый не врал и не придумывал? Он — зверь?! Не могу поверить. Кажется, что меня одурачили. Будто хотели разыграть. Но вот беда: сцена в спальне совершенно не похожа на розыгрыш. Зверь не был иллюзией. Он был реальным. А эта морда…Так, надо отвлечься.

Я смотрела на эти деревья, что тихо шумели от несильного ветра. Но они смотрели на меня в ответ. А может…это не они, а что-то там за ними? А вдруг там кто-то прячется? Я на миг задержала взгляд, но сразу опустила. Какая-то потусторонняя тень выползла из ночного сумрака и преследует меня. Я боюсь всматриваться в джунгли, увидеть там то, что смотрит в ответ. Деревья хранят это будто общий секрет. И он направлен против меня. Но мучиться здесь, чего-то ждать… Нет, я не могу. Я должна посмотреть и узнать. Раз и навсегда. Жаль рядом нет моего любимого, который наполняет меня уверенностью во всем. Однако надо же быть хоть где-то смелой. Я подняла глаза и стала всматриваться в ночной сумрак, пытаясь разгадать тайну джунглей. И я заметила. Там кто-то стоял, вырисовывался силуэт. По коже пробежали мурашки и сердце забилось чаще, внутри все сжалось. Стало совсем не по себе. Я продолжала рассматривать то, что казалось силуэтом. Да, там определенно кто-то стоял. Джульетта? Я открыла рот, чтобы что-то сказать этому непонятному человеку, но тут же его закрыл мне страх. Силуэт зашевелился. Меня пробил колкий озноб. О, боги, мне страшно. Где Виктор?! Руки сцепила нервная дрожь. Я с отчаяньем посмотрела назад, на храм, который мог бы стать моим спасением, ведь люди Люка, если этот силуэт был одним из них, не имеют права заходить на территорию Виктора, чем и являлся храм. Надо бы пойти обратно… Но нет, я не знаю, что там творится. Совершенно не знаю. Я смотрела снова на джунгли, пытаясь найти среди деревьев силуэт. Но его не было. Исчез. А что если он… Так, все хорошо, надо постараться отвлечься.

Мой сон… Что касается моего сна, то насчет этого всего мне страшно. Память моя разобрана по частям. И ничего в ней не найти. У меня нет прошлого. Есть ли надежда на будущее? Есть ли? И когда все это началось? Когда я стала терять память? Все на острове я помню… А до острова мало что.

Эта реальность теряет краски, оставляя размытую серость. Мне страшно за свое будущее. Может его и нет совсем. Хочется бежать… хочется сбежать от всего в темные опасные джунгли. Спрятаться там и сидеть вечно, чтобы никто меня не нашел и искать не думал. Но если подумать, от чего я бегу теперь? Не понимаю. Мои воспоминания…утеряны, может, я никогда их не найду в закоулках своей раскрошившейся на миллионы крошек памяти. Жизнь ведет нестабильную игру. Хочется бежать. Просто сбежать в тот мир, что нравится мне. Но его же нет. А был ли? Что-то преследует меня. Самое страшное, что оно внутри меня. Оно часть меня, это мое темное "я", что затмевает мой разум, когда я в безвыходной ситуации, а, может, оно вырвется и вовсе настоящую меня уничтожит. От него нельзя сбежать. Куда бы я не побежала, беру себя с собой: со всеми утерянными воспоминаниями и зияющей пустотой внутри. Я опустила глаза, не желая больше выносить этот давящий на меня страх. Джунгли этого места действуют на меня очень странно. Они заставляют меня дрожать изнутри и задумываться о таких странных вещах.

— Джина? Любимая? — послышался мелодичный голос сзади. Я обернулась, застав Виктора одетого в привычную черную одежду. Он стоял, с тревогой смотря на меня. Моей радости не было предела. Страх внутри превратился в стеклянный шар, который под давлением разлетелся на части. Зато один осколок все же попал в мое сердце при мысли о силуэте в джунглях.

Желание бежать отпало как кусок грязи, что прилип к моей душе и никак не хотел отлипать, хотя просочиться внутрь, заполнить мою душу полностью. Хотелось быть с ним…лишь с ним, моим любимым, желанным, обожаемым. Я ринулась к нему и, достигнув цели, обвила руками стальное, так необходимое мне тело. Мне его очень не хватало. А ведь прошли считанные минуты с момента, когда я ушла. Виктор был весьма удивлен моему порыву, но все же обнял в ответ.

— Извини, любимая, я не хотел пугать тебя своей сущностью. Совсем не ожидал, что ты будешь убегать, — его губы осторожно коснулись моего лба и запечатлели поцелуй. — Тебя что-то тревожит? Все хорошо?

К сожалению, я не могла ему сказать правду. А зачем? Мои мысли — лишь мои мысли и никто, ничто не имеет к ним доступа. А ещё мне было стыдно за них. За то, что я думаю и о чем. Я не могу сбежать от Виктора, ведь его очень люблю. Он дает мне силы жить дальше.

— Все хорошо, Виктор, — соврала я, в надежде, что он не поймет, что это ложь. Я не знала всех его способностей и он вполне мог умолчать о самых главных.

Его тело напряглось. Напряжение перетекло в руки, уколов меня. Он не должен знать, что творится внутри. Он не должен…

Я посмотрела в глаза мужчине, пытаясь понять узнал ли он, что я соврала. Но увы, его взгляд ничего не выражал. Абсолютно ничего.

— Если все хорошо, то мы можем вернуться в кровать, — с улыбкой прошептал он. Мне даже показалось, что сейчас фальшивит он.

Пришлось послушно кивнуть. А где же Эйра? Он что, прогнал её? Её искренне жаль. Теперь лицо местной красавицы будет уродовать мерзкий шрам. Не хотела бы я попасть под гневную лапу Виктора. В своей истинной сущности, в которую я до сих не могу поверить, он казался слишком опасным. Один вид его морды заставлял меня содрогнуться.

Виктор отстранился и, взяв меня за руку, стал вести к храму, а вернее, к окну спальни. Наверное ему было все равно окно ли это или дверь. Если через это можно пролезть, то плевать что это: окно, дверь, дыра. Его рука на ощупь была как металл. Меня словно взял робот и потащил за собой. Могу поспорить, что одним ударом он способен поломать мне позвоночник и все ребра.

Мужчина подвел меня к окну и аккуратно помог в него пролезть. Сам он в окно с легкостью прыгнул и кувыркнувшись, грациозно встал с пола. Я смотрела завороженно на мужчину, не в силах поверить. Он прыгал так, словно его тело было кошачьим. Никогда я ничего не видела подобного. Лишь в фильмах и то не всегда. В комнате не было ни намека на Эйру. Будто её здесь и не было. И этого зверя. Такое чувство, что это все мне приснилось. Я решила, что хватит глазеть на Виктора и поспешно легла на кровать. Мужчина стал идти к кровати, двигаясь изящно и интимно, словно любовник. Он соблазняет меня нарочно? Это идеальное тело любая девушка захочет присвоить себе. Однако с этим я не спешила.

Мне нужно время. Много времени, чтобы понять, освоиться.

Часть

Иди ко мне, я обниму,

Тебя ругать не стану.

Тебя, как хочешь, восприму

И дам тебе охрану.

Ты только, слышишь, не боись:

Ведь мир — не очень злобный.

Не веришь мне? Тогда крепись,

Не слушай звук утробный.

(Кохэйри-неко)

Шум воды очищал мои мысли, сортировал их. Хотя этого явно недостаточно для полного исцеления от боли. Я проснулась сегодня утром без моего любимого. Его попросту не было. Пустое место, на котором он должен был лежать. Меня это очень сильно расстроило, может, даже обидело. Куда он делся? Почему меня здесь оставил? Постель из теплой сразу же превратилась в холодную и чужую, стало неуютно. Мне не хотелось больше спать. Понятия не имею во сколько я встала. Здесь нет часов. Я обшарила весь храм, но моего любимого не нашла. Единственный выход был — выветривание души на свежем воздухе. Поэтому ушла через мрачные джунгли к морю. Я сидела у воды, пытаясь снова что-то раздобыть внутри себя. Шум воды помогал сосредоточиться. Память… Что-то должно же быть! Если я её потеряла, то как? Прошлое, почему ты меня так мучаешь? Значит, что-то внутри есть. Пустота не волнует, потому что на ее месте что-то было. Мое подсознание помнит, а я — нет. Совершенно нет. Будто кто-то взял и вырвал их, воспоминания, оставив непозволительную дыру в памяти. Теперь стоит проблема, как снова оживить воспоминания, заставить их двигаться в танце передо мной? А если я попробую думать о другом? Я слышала, что воспоминания приходят с ассоциациями. Главное, чтобы конфобуляция не пришла. От неё все только хуже. Хотя я даже не знаю с чего начать. У меня нет мыслей насчет ассоциаций. Если бы только Виктор был рядом! В его присутствии мне не хочется задумываться о прошлом, да и думать о чем-то глобальном, непостижимом. Рядом с ним мне хорошо, хочется просто быть рядом и ничего больше. Но он ушел, словно бросил. Бросил… При упоминании этого слова что-то внутри дрожит, сжимается. Похоже на рефлекс. Призрачная боль, которая ещё фонтанирует.

Бросил. Что-то при упоминании этого слова шевелилось внутри, что-то ранее недоступное. Я стала повторять его чаще и чаще, пытаясь заставить это «что-то» выйти наружу, понять, что это. И у меня получилось. Белая вспышка воспоминания в голове постепенно приобретала яркие краски, четкие очертания. Передо мной возник образ, воспоминание. Фон размыт, но на нем выделялась фигура мужчины. Жаль, но я видела четко лишь лицо. Самый обычный мужчина с приятной внешностью. Глаза его походили на осенний дождь — жестокие, загадочные, прекрасные. Такой живой… Я просто физически ощущаю жизнь в его теле. Как горячая, молодая кровь пульсирует в этих нежных, тонких венах. К всеобщему огорчению, его облик вызывал лишь дикую ярость глубоко внутри. Странно это тело помнило, а я нет. Волосы мужчины были неясного для меня цвета: то ли каштановые то ли рыжеватые. К удивлению, его губы двигались. И я слышала бесформенный голос, что повторял одно и тоже. Говорил размеренно и ясно: я тебя бросаю, ты мне больше не нужна. И кроме этого образа, который повторял одно и тоже, как заевшая пластинка, не было. Судя по всему, парня я знала когда-то. Сейчас же я понятия не имела кто это, но одно знаю точно — его я любила. Даже не верится, что я сильно любила. Интересно, что я сделала, когда он меня бросил и почему он меня бросил? Я перевела взгляд на свои руки, в надежде что-то обнаружить. Не знаю к счастью это или нет, но они были чисты, кожа гладкая, ни рубцов, ни шрамов. Так, значит ничего я с руками не делала. В сущности говоря, на теле много мест, которые очень уязвимы для смерти. Один порез, немного времени и тебя уже нет совсем. Надо как-нибудь хорошо рассмотреть себя в зеркало. И что делать с этим воспоминанием дальше? Тоже непонятно. Неясно.