Остров привидения

С чего начинаются главные события во всех классических романах с морскими приключениями? Конечно, с бури. Вспомните «Робинзона», «Пятнадцатилетнего капитана», «Гулливера»… Я не хотел отступать от правил. Я написал:

БУРЯ БЫЛА УЖАСТНАЯ…

Отчетливо помню большую красную букву Б в начале строки. И эту черную неровную строку с первыми словами моего «романа» (она дерзко пересекла цепочки мелкого газетного шрифта). И разлапистое Т, совершенно ненужное в слове «ужасная» (про это мне потом сказала мама).

Вторая строчка рассказывала, что «волны были как десятиэтажный дом».

В ту пору я ни разу не видел десятиэтажных домов. Самые большие здания в Тюмени тогда были высотой в четыре этажа. Но эта высота казалась мне совершенно недостаточной, чтобы изобразить гороподобные волны «ужастной» бури.

«Ветер выл, как тысяча змеев горынычей, и дул сразу со всех сторон…»

Поразив будущих читателей картиной небывалого урагана, я приступил к изложению событий.

События заключались вот в чем.

Среди бушующих десятиэтажных волн беспомощно болталось судно с поломанными мачтами, изодранными парусами и разбитым рулем. Это была пиратская шхуна «Черная макарона» (до сих пор горжусь так славно придуманным названием). Почти всю команду смыли ревущие гребни, и осталось там лишь три человека: матрос Боб Рыбка, боцман Пушкадер и калитан Джон Кривая Нога. Они то плакали, то молились, то ругали бурю страшными «пирацкими» словами. В трюме открылась течь, и надежды на спасение не было.

Однако я понимал, что, если пираты потонут, роман придется кончать в самом начале. И поскольку в своей книжке я был хозяин, то с помощью громадной волны швырнул несчастную «Макарону» на скалы у небольшого острова.

Шхуна булькнула и пошла на дно, а пиратов море милостиво выбросило на берег.

Буря сразу выключилась, так как больше была не нужна. Небо очистилось. Море стало гладким. Засияло солнышко. Пираты пришли в себя на белом песчаном пляже…

Скоро Джон Кривая Нога, Пушкадер и Боб Рыбка разобрались в обстановке. Они поняли, что судьба (то есть автор) забросила их на необитаемый остров. Сначала они крепко изругали судьбу (про автора им ничего не было известно), а потом сообразили, что дело не так уж плохо: лучше сидеть здесь, чем кормить рыб на дне океана.

— Ничего, — сказал капитан Джон. — Клянусь моей кривой ногой, мы еще поживем. Отдохнем здесь от приключений, а потом нас увидят с какого–нибудь корабля. Скажем, что мы (ха–ха–ха!) честные матросы с разбившегося судна, и нас отвезут на Большую землю. А там мы начнем все снова.

— Да здравствует капитан! — крикнул Пушкадер.

А Боб Рыбка тихонько проговорил:

— Только очень хочется кушать…

Пиратам повезло. Конечно, необитаемый остров — не дом отдыха, но жить здесь было можно. Росли кокосы, водились на берегу вкусные крабы и черепахи. Если не лениться, с голоду не помрешь.

Из пальмовых листьев пираты построили шалаш, из крабов сварили похлебку (в большой раковине). В другой раковинеплоской, как сковородка, — приготовили омлет из черепаховых яиц. После сытной еды они сидели у маленького костра и лениво разговаривали. Тут наступил вечер, а за ним красивая тропическая ночь…

Не помню, как я описывал эту ночь, но представлял я ее очень ясно. И сейчас представляю.

Над морем и островом висело темно–зеленое небо с громадной луной. Луна была похожа на медный начищенный таз. Пальмы казались черными. И кусты, обступившие поляну с шалашом и костром, были черные. Над кустами летали светлячки. Пламя костра освещало довольные пиратские лица.

— Клянусь моей кривой ногой, здесь не так уж плохо, — проворчал капитан Джон.

— Вы абсолютно правы, капитан! — с энтузиазмом воскликнул боцман Пушкадер.

— Довольно уютно… — согласился Боб Рыбка и почему–то вздохнул.

Они еще ничего не знали…

Они не знали ужасного сюрприза, который подготовил им автор.

Дело в том, что остров был не совсем необитаемый. С давнихдавних пор здесь

ЖЫЛО-БЫЛО ПРИВИДЕНИЕ..,

Откуда оно тут появилось, Привидение и само не помнило. Скорее всего, какой–то сильный ураган подцепил его на дворе старинного рыцарского замка и ради шутки занес на этот остров.

Привидение очень тосковало в одиночестве. Всем известно, какая задача у привидений — кого–нибудь пугать. А кого можно пугать на необитаемом острове? Крабов? Черепах? Птичек? Но эти существа, в отличие от людей, совершенно не боятся нечистой силы.

Привидение по своей натуре было трудолюбивым и общительным. Оно томилось без работы и боялось потерять квалификацию. И вот впервые за много столетий наступил для него радостный день. Вернее, ночь, потому что все привидения трудятся в ночную смену.

После захода солнца Привидение почистило обветшалый саван, немножко порепетировало в своей пещере полузабытые «пугательные» приемы, потом определило по звездам, что уже полночь, и вышло на работу.

…Боб Рыбка первый увидел, как над черными кустами тихо всплыл кто–то непонятный, с большущими горящими глазами и в длинном светлом балахоне.

— Я… ик… ик, — сказал Боб. — Мама… Я больше не буду.

Здесь я всегда делаю отступление и говорю:

— Вы должны понять Боба, Джона и Пушкадера. Они были необразованные, верили во всяких там чертей, ведьм и привидения… Конечно, вы люди современные и на их месте ничуть не испугались бы, потому что привидений нет и быть не может, но эти несчастные пираты…

Среди слушателей раздается нервное хихиканье, а иногда и открытый смех. И я начинаю догадываться, что даже среди образованных и смелых пятиклассников есть люди, которые почувствовали бы себя немного неуютно там, на ночной поляне…

…Тем более что Привидение старалось вовсю! Оно как сумасшедшее носилось вокруг поляны и выло, будто стая пикирующих бомбардировщиков. Потом оно останавливалось, печально подымало к луне прозрачные руки и унылым басом говорило непонятные заклинания.

Пираты лежали, уткнувшись носом в песок, и наперебой каялись в грехах. Они думали, что Привидение собирается взять их за шиворот и утащить прямехонько в ад.

— Клянусь кривой ногой, я брошу пиратское ремесло! — восклицал капитан Джон и посыпал песком голову.

— Совершенно верно, капитан! — вторил Пушкадер. — Я тоже клянусь! — И он стукался лбом о пустой черепаховый панцирь.

— А я вообще! — жалобно причитал Боб Рыбка. — Я давно собирался!.. Я хотел поступить в садовники и выращивать анютины глазки! Это мой любимый цветок!

— Уавы–ахшм–бамухших-х–х–х, — отвечало Привидение и, нечеловечески усмехаясь, опять начинало облет поляны…