Остров счастья

Это была та тётя, которую я обделал..

– Иди сюда, засранец, - она взяла и переложила меня на другое место.
– Будешь

знать, Тарасова, как моего сына бросать. Теперь воспитывай не сына, а чужую

дочку, - злобно прошипела она и положила на моё место другого малыша,

одев на ножку, бирку с моим номером.

– Уа-Уа-Уа, - заорал я, сильно возражая против такого вероломного

вмешательства в мою судьбу, но она даже не обращала на меня никакого

внимания.

Я продолжал громко орать и она меня куда-то повезла.

Передала на руки ещё одной тете.

– Вот ваш малыш.

– Но у меня же должна быть девочка? – удивилась она.

– Это кто сказал?

– На УЗИ.

– На УЗИ очень часто ошибаются. Писюн могли и не заметить. Надо было

самой рожать, сейчас бы не сомневалась. А то ишь моду взяли – кесариться,

а не тужиться.

– Правда? А муж мне всё время говорил, что будет мальчик. Андрюшкой

хотел назвать.

4

Улыбаясь, она нежно прижала меня к себе и поцеловала в лоб.

– Так вот ты какой, мой Андрюшенька. Проголодался, мой маленький, - она

приложила меня к своей груди.
– Кушай сыночек.

– Уа-Уа-Уа, - орал я, пытаясь сказать, что я не Андрюшенька, а Антон и требуя

отнести меня к маме.

– Ну, что ты, глупенький, кушай, - она дотронулась соском до моих губ и

капля молока попала мне в рот. Чувство голода пересилило мою обиду и я

начал жадно сосать. Наевшись, пытался снова орать, но долго не смог, потому,

что уснул в её теплых руках.

И так много раз - я просыпался и орал.

Меня приносили к этой тёте. Я снова орал.

Она кормила меня. Я ел и снова орал, сколько было сил.

А однажды эта тётя сказала:

– Сегодня, Андрюшенька, папа заберёт нас, и мы поедем домой.

Я пытался кричать, что она не моя мама, а я не её Андрюшенька, но тётя

прервала мой отчаянный монолог, вставив свой сосок мне в рот.

Вкусное молоко заглушило мои крики.

Проснулся, когда меня завернули и понесли.

Надо мной всё было белое. Потом я впервые в жизни увидел большое синее и

что-то очень ослепительно - яркое.

А потом на меня смотрел какой-то дядя. Он улыбался. Наверное это был мой

новый папа. Мне он очень не понравился, потому, что от него плохо пахло,

и я заорал:

– Уа-Уа-Уа….

Та тётя, которая кормила меня и называла Андрюшей, взяла меня из рук дяди,

который смотрел.

– Не плачь, сыночек. Скоро мы будем дома, - сказала она.

Она куда-то села и мы поехали. Дядя сидел впереди, а тётя сзади.

Меня чем-то накрыли и я уснул…

Открыл глаза от чужого голоса.

Какая-то чужая тётя, глядела на меня сверху.

– Бедненький. Это же надо такому случиться!

– Чего же бедненький. Наоборот, наверное везунчиком вырастет, - сказала

другая тётя.
– Папа и мама насмерть, а он живой и ни одной царапины!

– Как же он жить то теперь будет? Его родители ведь детдомовские были.

Значит он полный сирота. Бедный мальчик.

– Уа-Уа-Уа, - заорал я, не понимая о чём они говорят.

– Ничего, государство воспитает. Покорми его.

5

– А красивый какой!

Мне в рот сунули что-то твёрдое и невкусное. Я заорал громче, пытаясь это

твёрдое выплюнуть, но оттуда потекло тёплое молоко. Оно было не такое

вкусное, как у той тёти, но тёплое, а я был сильно голоден и начал быстро

сосать.

– Ишь, какой. Справно сосёт.

– Значит жить будет, счастливчик, - сказала первая тётя и они засмеялись.

Закончив сосать молоко из бутылки, я так громко и неожиданно пукнул,

а потом обделался, что у первой тети, которая кормила меня, лопнула дужка на

очках, а у второй сломался стул на котором та сидела и она упала. Первая и

вторая тётя долго и громко матерились. Одна от досады за поломанные очки,

а вторая от боли, потирая ушибленное место.

Тогда я ещё не понимал, что навсегда потерял этих не родных мне

родителей. Они разбились на машине, когда везли меня из роддома, потому,

что новый папа был пьян и въехал под Камаз.

А я чудом остался жив, потому, что новая мама закрыла меня своим телом.

Когда снова проснулся, надо мной наклонилась толстая тётя.

– Как же мы тебя назовём? Начнём с буквы А - Александр?
– важно

произнесла она и смотрела на мою реакцию.

А я молчал, глядя на неё.

– Андрейка?

Я громко заорал и замахал руками, возражая против этого имени.

– Смотри не хочет быть Андрейкой, - сказала она.
– Может Антоша?

Я заулыбался.

– А какой молодец, Антоша, - заулыбалась тётя.
– А фамилия твоя будет

Счастливый.

Она дала мне твёрдое с молоком.

Я поел и довольный заснул, совершенно не подозревая о том, что счастливым я

стану только через двадцать шесть лет. А все эти годы меня будет преследовать

приставка НЕ. Эти две буквы будут в полной мере отражать всё, что будет

происходить в моей жизни – неудачи, невезение, неуспехи.

За глаза меня все будут так и называть – НЕсчастливый.

Через восемнадцать лет я уходил из этого детдома во взрослую

жизнь. Заведующая, которая дала мне такую позитивную фамилию, была очень

рада тому, что больше никогда не увидит меня, поэтому выхлопотала мне

очень хорошую квартиру и устроила торжественные персональные проводы.

– Антоша, - совершенно искренне плакала она. – Я так рада, что ты вырос. Мне

6

очень жаль, что ты больше никогда к нам не вернёшься. Желаю тебе найти