Остров Сокровищ
Шрифт:
Берег в этом месте делает небольшую излучину, и я специально правил так, что матросы-охранники потеряли нас из виду. Когда мы причаливали, шлюпок и в самом деле уже не было видно. Выскочив на берег, я помчался во весь дух, подложив под шляпу для защиты от солнца шелковый платок и держа на взводе пару пистолетов.
Я не пробежал и сотни ярдов, когда заметил блокгауз. Он был выстроен на холме, с которого вниз сбегал чистый и прохладный ручей. В блокгаузе могли разместиться десятка два людей. В бревенчатых стенах были проделаны бойницы для стрельбы из ружей, а вокруг блокгауза находилось открытое пространство, обнесенное частоколом в шесть футов вышиной. Входа нигде не было видно. Перебраться через частокол
Мое внимание привлек ручей. У нас на «Эспаньоле» всего было вдоволь – оружия, амуниции и съестных припасов, но одно мы упустили из виду – пресную воду. Мои размышления внезапно прервал ужасный, скорее всего, предсмертный человеческий крик. Хоть мне не раз приходилось видеть убитых и раненых, поскольку я служил в войсках под командованием герцога Кемберлендского [26] и сам получил ранение под Фонтенуа, однако сердце мое горестно сжалось. «Это Джим Хокинс, – невольно подумал я. – Он погиб!»
26
Уильям Август, герцог Кемберлендский (1721–1765) – сын короля Великобритании Георга II, известный военачальник. В 1745 г. командовал английскими войсками в Нидерландах и потерпел поражение от французов в битве при Фонтенуа.
Я тотчас принял решение и поспешно вернулся к берегу. Хантер, к счастью, оказался превосходным гребцом. Лодка понеслась как стрела, и мы скоро очутились на борту шхуны.
Друзья мои были потрясены. Сквайр сидел бледный как мел. Этот добряк с горечью думал о том, в какую пучину опасностей он вверг нас всех. Один из шести оставшихся матросов, похоже, тоже чувствовал себя неважно.
– Парень, должно быть, еще новичок в таких делах, – заметил капитан Смоллетт, кивнув в его сторону. – Он чуть не упал в обморок, заслышав этот крик. Еще немного, и он будет наш!
Я изложил свой план капитану, и мы принялись обсуждать подробности.
Старину Редрута мы поставили в коридоре между каютой и кубриком, забаррикадировав его матрасами и дав ему четыре заряженных мушкета. Хантер подвел ялик к кормовому иллюминатору, и мы с Джойсом принялись нагружать его бочонками с порохом, мушкетами, сухарями, окороками, прихватили также бочонок бренди и мой саквояж с медикаментами.
Сквайр и капитан поднялись на палубу. Капитан окликнул боцмана, который остался за старшего над оставшимися матросами.
– Мистер Хендс, – сказал Смоллетт, – нас здесь двое, и у каждого пара заряженных пистолетов. Если кто-либо из вас подаст сигнал на остров, то будет убит на месте.
Мятежники сначала оторопели, потом, посовещавшись, бросились вниз, рассчитывая, видимо, атаковать нас с тыла. Но, обнаружив в тесном проходе Редрута с мушкетами, кинулись обратно.
– Прочь, пес! – гаркнул капитан, когда голова одного из них высунулась из люка. Голова моментально скрылась, и все шестеро перепуганных матросов куда-то исчезли.
Мы с Джойсом закончили погрузку и, гребя изо всех сил, устремились к берегу.
Вторая наша поездка уже всерьез встревожила пару матросов на берегу. Они перестали насвистывать, и еще до того, как мы обогнули мыс и скрылись, один из них выскочил из шлюпки и понесся вглубь острова.
Сначала мне пришло в голову изменить свой план и захватить обе шлюпки, но я побоялся, что Сильвер и его сообщники находятся неподалеку, и, погнавшись за двумя зайцами, мы можем потерять все. Мы причалили там же, где и в первый раз, и принялись перетаскивать припасы
в блокгауз, просто перебрасывая их через частокол. Затем, оставив для охраны блокгауза Джойса с шестью мушкетами, мы с Хантером вернулись к ялику за новой партией груза. Так мы в несколько приемов перетаскали все. Джойс и Хантер остались в блокгаузе, а я, работая веслами изо всех сил, направился к «Эспаньоле».Мы решили еще раз нагрузить наш ялик. Хоть в этом и был риск, но не такой уж большой, как могло показаться. Враги превосходили нас числом, зато им не хватало оружия. У мятежников на берегу не было мушкетов, и еще до того, как они приблизились бы к нам на расстояние пистолетного выстрела, мы успели бы уложить не меньше полудюжины негодяев.
Сквайр поджидал меня у кормового иллюминатора. Он приободрился и повеселел. Подхватив брошенный мною конец, он подтянул ялик, и мы снова начали его нагружать. Груз состоял в основном из свинины, пороха и сухарей. Мы захватили также мушкеты для меня, сквайра, Редрута и капитана. Оставшееся оружие и порох мы без всякого сожаления выбросили за борт. Сквозь прозрачную воду было видно, как на глубине двух с половиной саженей тускло поблескивает вороненая сталь, освещенная солнцем.
Как раз в это время начался отлив, и шхуна начала разворачиваться вокруг якорной цепи. Невдалеке от шлюпок на берегу послышались голоса. Хотя Джойса и Хантера, очевидно, еще не заметили, мы решили поторопиться.
Редрут покинул свой пост в проходе и спустился в ялик, который мы подвели к другому борту, чтобы забрать капитана Смоллетта.
– Эй, парни! – окликнул он все еще прятавшихся где-то матросов. Ответа не последовало.
– Я к вам обращаюсь, Абрахам Грэй! – загремел Смоллетт. – С вами говорит капитан судна!
И снова молчание.
– Грэй! – еще громче крикнул капитан. – Я покидаю судно и приказываю вам следовать за мной. Я знаю, что вы – хороший парень, да и остальные не так уж плохи, как могло бы показаться. Даю вам полминуты на размышление.
В ответ опять ни звука.
– Эйб, поторопитесь! – продолжал капитан. – Не заставляйте нас терять время понапрасну. Ведь я рискую жизнью и своей, и всех остальных джентльменов.
Снизу донесся шум борьбы, и на палубе внезапно появился матрос Эйб Грэй и бросился к капитану. С его щеки, рассеченной ножом, капала кровь.
– Я с вами, сэр, – выкрикнул он.
Оба прыгнули в ялик, и мы отчалили.
Но хотя мы и покинули «Эспаньолу» вполне благополучно, добраться до блокгауза оказалось далеко не так легко.
Глава 17
Продолжение рассказа доктора. Последний рейс на ялике
Наш последний, пятый по счету рейс завершился не вполне благоприятно.
Во первых, ялик был сильно перегружен. В нем сидело пятеро мужчин, причем трое из них – Трелони, Редрут и капитан – были рослыми, отменно упитанными мужчинами. Прибавьте к этому порох, окорока, бочонки с сухарями. Корма лодки осела, через борт то и дело перехлестывали волны. Моя одежда промокла насквозь, едва мы проплыли сотню ярдов. Только когда капитан заставил нас перераспределить груз, ялик пошел ровнее, хоти и грозил опрокинуться при первом неосторожном движении.
Во-вторых, начавшийся отлив сносил нас к юго-западу – то есть к тому самому узкому проливу, через который утром прошла наша шхуна. Сильное течение представляло серьезную опасность для перегруженной скорлупки. Больше того – оно все больше отдаляло нас от того места, куда нам следовало причалить. Еще немного – и мы очутились бы как раз возле корабельных шлюпок, к которым в любую минуту могли вернуться пираты.
– Мне не удается править к блокгаузу, сэр, – сказал я капитану. Я сидел на руле, а они с Редрутом гребли. – Течение слишком сильное. Не могли бы вы приналечь на весла?