Остров Свободы 12.04.1961
Шрифт:
Чемпионат проходит очень шумно, весело, необычно, громко. Не без скандалов. Не без косяков с нашей стороны. Но мы всё исправляли. Никогда не думал, что меня так это захватит.
Прибыль за счет туристов пошла просто… не космическая, но ощутимая.
Пришлось в срочном порядке достраивать отели, домики, кемпинги. В основном, для европейцев. Американцы были в этом плане как-то более приспособленнее, что ли. Они сами организовали палаточный лагерь на берегу, возвели палатки и организовали быт. И таких лагерей было около десятка.
А нам пришлось приводить в порядок и расширять пляжи, быстро
Туристы видели, как мы строились и расширялись, и это откладывалось в их головах и памяти — «Нужно ещё раз навестить Кубу через месяц-другой!».
Покерный чемпионат притягивал людей как магнит, не только игроков, но и зрителей. Зрителей было даже больше, наблюдать и давать советы со стороны всегда интереснее.
Даже я сыграл, кстати. Внёс стандартный взнос и сел за самый простой стол на шестерых игроков. Два американца, похожих на самых обычных работяг-техасцев, два европейца, один азиат (как он здесь очутился, я не знаю), я и крупье. Я сумел продержаться и вылететь предпоследним, то есть, проиграть чемпиону нашего стола. Неплохо, наверное. Или просто повезло. Я поздравил победившего меня японца, пожелал ему удачи и победы, и перешёл в разряд зрителей.
Потом мы с Ли сидели на трибунах и болели. Было весело. Чемпионом стал самый обычный парень из Техаса. 20 баксов взноса он превратил в миллион. Это был шок и для зрителей и для самого парня, который до последнего не верил в это. А третье место занял европейский аристократ, один из приглашённых друзей Ли.
Несмотря на солидный выигрыш и серебряный браслет, европеец был откровенно недоволен этим, процедил сквозь зубы в сторону победителя что-то наподобие «сраный ковбой, воняющий лошадиным дерьмом», за что едва не лишился своих фарфоровых зубов. Хорошо, наша служба охраны, набранная исключительно из моих бойцов, сработала моментально и загасила конфликт. Парни молодцы!
Что-то мне подсказывает, что американцы теперь рванут к нам толпами! Сбылась их заветная мечта — самый обычный парень, один из них, смог стать кумиром публики и миллионером. Жизнь налаживается! Наша жизнь, жизнь нашего остова и нашего народа…
А вот теперь главное. Вроде, я всё сделал. По крайней мере, придал вектор и нужное направление. Можно взять отпуск, о котором так долго мечтал. Пока молодой, пока я не дряхлый старик. Пока эти простые радости доставляют мне удовольствие — девушки, солнце, океан, свобода и тишина…
Всегда хотел взять симпатичную девушку, или двух, прыгнуть на яхту и рвануть месяца на три-четыре подальше от цивилизации... Но всё откладывал, откладывал, пока не закончилась молодость. А там уже и теплого солнышка не хотелось, оно только раздражало, и девушки уже так не радовали. Вернее, радовали, но всё реже и реже... В этот раз не хочу так...
Осталось уладить мелкие дела, а затем я возьму яхту и в отпуск. Пусть Рауль всем управляет здесь. Или рвану в Союз, посмотрю на СССР 60-х. В прошлый раз мне там понравилось. Люди такие… откровенные, чистые, честные… Люблю русских.
Первый звоночек прозвенел, когда я максимально расслабился!
Хотя, это уже был совсем не звоночек… Вот знал, что не в моём положении расслабляться, но вся эта ровная и спокойная жизнь сумела усыпить моё чувство самосохранения, а может эта ситуация с возрождением и перерождением тоже сыграла свою роль. В прошлой жизни таким беспечным я не был.А ведь Ли предупреждала… Сразу от двух её подруг, с которыми я «познакомился» на яхте Аристотеля (выгодные знакомства дали результаты), поступили сведения о готовящейся против меня операции. Вот только я отмахнулся. Ну готовится… Такие операции готовятся годами, и большая часть из них так и остаётся на бумаге. Кто же знал, что уже этой ночью…
В мою машину врезался тяжёлый, гружёный грузовик, когда мы с парнями вечером возвращались домой. Визг тормозов, предупреждающий крик водителя, удар, боль, короткий полёт, потеря ориентации и забвение — вот всё, что я помню. Без лишнего шума, без стрельбы и взрывов, нас просто снесли с перекрёстка и вынесли в кювет. Работали профессионалы…
Тёмная спящая улица, удачный выбор места, относительная безлюдность и удалённость от центра. Шум… Ну машины врезаются. Катастрофы происходят. Пока разберутся. Если вообще будет кто-то разбираться. Хорошо, что со мной не было Ли или Альбы. Хоть это успокаивало. Девчонки тут не при чём…
Очнулся я в машине. В чужой машине. Рядом со мной сидели… чужаки, переодетые в форму моих парней, а на моих руках были застёгнуты холодные наручники. Я сидел на заднем сидении между двумя здоровыми и хмурыми вояками, автомобиль прыгал на кочках и ухабах, неся нас в сторону побережья, и мы наверняка давно уже выехали за черту города.
— Не переживай. О покушении на тебя даже никто не узнает. Пока. — Увидев, что я очнулся и поглядываю на них, обратился ко мне тот, что сидел на переднем пассажирском сидении. — Никто не хватится тебя. В этот раз мы сделали всё чисто. Следы аварии убрали, пару случайных свидетелей тоже. А твоих парней… Их уже никто не найдёт.
Голова гудела, в правом ухе постреливало, а в челюсти что-то похрустывало когда я открывал рот. А ещё меня немного укачивало и тошнило. Наверное, головой я приложился неслабо.
— Они мертвы? — Разлепил я пересохшие губы и едва выговорил тяжело дающиеся слова.
— Мертвее не бывает. — Хмыкнул мой собеседник, плечистый и серьёзный тридцатилетний мужик с лицом прирождённого вояки.
Он наклонился ко мне, держа в руке наполненный шприц, ловким движением, несмотря на тряску в машине, сделал быстрый укол в мою ногу, и молча отвернулся. Через минуту снова повернул голову, посмотрел внимательным, изучающим взглядом, снова потянулся ко мне, и в этот раз просто расстегнул наручники на моих запястьях.
— Смотри, как хорошо. Ты теперь смирный и умиротворённый. И если нас остановят, ты даже не сможешь ничего сболтнуть лишнего. Новая разработка. — Похвастался он. — Полностью угнетает волю. А мы твоя охрана — охрана самого команданте. Всегда мечтал охранять первое лицо государства. Ловко придумано?
Я взглянул на него. Кубинская форма, и самодовольная американская морда. Он прав, на лицо взглянут в последнюю очередь. Если будут проверять, посмотрят на меня, на форму этих ублюдков… И всё.