Остров заклятых друзей

«В мире живет столько русских, а он удивляется тому, что у его друга тоже русская невеста, – подумала Катя. – Хотя, если сравнить с Китаем, это так мало, но, в конце концов, мы же не с острова с населением двести человек”.

– Вы сможете общаться, – Цзинь словно пытался донести до Кати что-то, чего она не поняла.

– Потому что она русская? – Катя усмехнулась.

Ей не нравилось, когда ее кто-то с кем-то пытался свести.

– Она хорошая девочка, совсем недавно в Китае, она даже не говорит по-китайски, так что ей бы не мешала какая-нибудь компания.

Катя с интересом смотрела, как Мия и Оливер громко смеялись. Ей было так интересно узнать, о чем они разговаривали. Она безумно хотела так же смеяться.

– Как же они общаются между собой? – спросила Катя.

– Почти никак, – пожал плечами Цзинь.

– Тогда как они поняли, что хотят быть вместе?

– Так же, как и мы, – Цзинь положил последний кусочек мяса в рот, перед этим поводив его по тарелке, чтобы собрать вытекший сок.

– Что ты имеешь в виду? – сказала Катя и вздернула брови.

– Что я влюбился в тебя, даже не пообщавшись с тобой. Я сразу понял, что ты самый идеальный человек в мире.

Катя состроила недовольную гримасу. Ей было неприятно слышать то, что Цзинь влюбился в нее только из-за внешности, словно она была предметом, какой-то куклой, которую маленький мальчик купил в магазине, а теперь его маленький друг купил себе такую же.

– Ты представляешь, какая она дура, – рассказывала Мия Оливеру про свою двоюродную сестру.

– Что можно было ожидать от человека, который залетел в шестнадцать, – сказал Оливер, пожимая плечами.

Они оба раскатисто рассмеялись, и Катя снова с интересом посмотрела на них, пытаясь догадаться, о чем был их разговор.

– Она спрашивает, – с азартом продолжила Мия, чувствуя интерес к разговору, – откуда у нас такие деньги на поездку!

Девушка прекрасно изображала всех своих родственников, и сейчас Оливер сразу представил, как эти слова произносила сестра Мии Сара – пухлая блондинка с розовыми щеками и наивными кудряшками у висков.

– Что ты ей на это ответила? – спросил Оливер, который так же, как и Мия, обожал обсуждать людей, особенно тех, которые, как ему казалось, были хуже него.

– Я ей сказала, что если бы она хоть к чему-то стремилась, то тоже могла бы себе это позволить.

Мия “обожала” свою сестру. Ей нравилось, что на ее фоне она была лучшей дочерью, которая с восемнадцати лет зарабатывала на жизнь сама, в то время как Сара до сих пор сидела на шее у родителей, а рядом с собой посадила свою пятилетнюю дочь. Когда Сара забеременела, Мия ликовала, пряча свою радость за маской сожаления и поддержки. В тот момент девушка окончательно получила кубок любимой дочери, и на этом их вечные соревнования были закончены. Когда их родители кому-то рассказывали о своих детях, то большую часть рассказа они посвящали Мие. Кроме того, благодаря Саре родители не приставали к Мие с расспросами о том, когда у нее появятся дети. Им хватало и внука от младшей дочери.

– Мне кажется, что на меня все пялятся, – вдруг сказала Мия, в который раз поймав на себе взгляд Кати.

– Ты о той даме в нелепом синем платье? – сказал Оливер, имея в виду Палому.

– А еще о той блондинке с серым лицом, – сказала она, махнув головой в сторону Кати.

– Да уж, ну и чудаки понаехали, надеюсь, та парочка… Луиса и… как его там… не будет к нам больше приставать.

– Пако, кажется, – сказала Мия, допивая свежевыжатый ананасовый сок.

– Мия, Оливер, мы были рады с вами познакомиться, – сказала подошедшая к их столику темнокожая девушка возраста Мии.

Пара встала, чтобы попрощаться с девушкой и ее мужем.

– Разве вы уже сейчас улетаете? – спросил Оливер.

– Да, самолет прилетел на час раньше из-за того, что обещают сильный ветер, – сказала женщина.

– Да, действительно, перед закатом я видела, как надвигались тучи, – подтвердила ее слова Мия, как будто лишь она могла посмотреть на небо.

– Ну, мы, наверное, пойдем, наши чемоданы уже ждут.

– Хорошо долететь до Нью-Йорка, – сказал Оливер.

Пары обменялись дружескими поцелуями.

– Даже звезд не видно, – сказала Мия, посмотрев наверх и увидев затянутое тучами небо. – Надеюсь, завтра не будет дождя.

Когда на столах остались только пустые тарелки, а те, кто улетал с острова этим вечером, уже сидели в небольшом самолете, оставшиеся четыре пары по очереди направились в свои бунгало.

– Я не думала, что на Мальдивах бывает так прохладно, – сказал Эдгар, поежившись от щекочущего морского ветра.

– А я послушала тебя и не взяла свитеры! – сказала Палома, радуясь тому, что была права.

Когда они вошли в спальню, то услышали, как шумела крыша и дребезжали стекла от начинающегося урагана.

– Стейк был действительно нормальным, – сказал Эдгар и положил на ночной столик золотые наручные часы.

– Ты оставил тому парнишке на чай? – спросила Палома, снимая линзы и кладя их в небольшой контейнер.

– Угу, – ответил Эдгар и лег на кровать.

– Чудесное место, – сказала Палома, села рядом с мужем и погладила его по круглому животу. – А люди какие чудесные!

– Угу, – снова промычал Эдгар и провалился в сон.

Еще какое-то время Палома восхищалась началом путешествия, прежде чем заметила, что Эдгар ее уже давно не слушает.

Тем временем в бунгало, которое находилось напротив домика Эдгара и Паломы, Катя и Цзинь уже лежали в постели и смотрели какой-то фильм по телевизору.

– Почему ты молчишь? – вдруг спросил Цзинь.

– Я смотрю телевизор, – ответила Катя.

– Ты последнее время все время молчишь.

– Тебе кажется, дорогой.

Катя и сама прекрасно знала, что последнее время они совсем не разговаривали, но обсуждать это не хотела.

– Ты отдалилась.

Цзинь подвинулся к Кате и обнял ее. Девушка не оттолкнула его, но и не ответила взаимностью.

– Я рядом, Цзинь.

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

– Пожалуйста, мы в отпуске, я совершенно не хочу ругаться с тобой.

Слово “ругаться” не совсем подходило. Их выяснение отношений больше походило на перешептывание двух недовольных людей.

– Хорошо, – согласился Цзинь.

Он никогда не был навязчив, и даже сейчас показался Кате непривычно настойчивым для себя. Еще какое-то время он пролежал обнимая ее, а затем повернулся на другой бок, так и не дождавшись ответного хотя бы поглаживания по руке или голове. Повернуться ему пришлось еще и потому, что из-за желудочного сока его всегда начинало тошнить на правом боку.