Острова на горизонте(изд.1984)

Валька погрузился в воду… Вынырнул. Мимо проползала корма. Опасаясь, что затянет под винты, Валька поплыл прочь от судна и закричал. Но кто услышит слабый человеческий крик в шуме неспокойной стихии? Окунаясь в темноту, танкер уходил прочь. Ярко горели, бросая блики на черную воду, иллюминаторы кормовых кают. Один из них был распахнут. Это кок, как всегда, забыл задраить иллюминатор своей каюты.

— Ко-о-ок! Дмитрий Петрович! — закричал Валька, потому что, как и второго помощника капитана Василия Васильевича Волгина, Валька любил нервного и рассеянного кока. С Дмитрием Петровичем они сутками толкутся на камбузе. И горе и радости — все пополам. — Дмитрий…

Волна хлестнула в раскрытый рот, Валька закашлялся, а потом суматошно, что было сил захлопал руками по воде и, задирая голову повыше, чтобы видеть танкер, поплыл за ним. Да где уж там!.. Через несколько минут Валька выдохся и, откинувшись затылком на надувной воротник, замер.

Глаза немного привыкли к темноте, и Валька разглядел невдалеке скалы, окружавшие бухту, смутный посверк звезд в разрывах низких туч, дрожащие огни уходящего танкера. К берегу надо!

Кажется, вот сюда, к крутому обрыву, ближе всего. Надо плыть. А ну-ка, размеренно и сильно, чтобы работали мышцы всего тела… Ну и дьявольский холод! Не выше десяти градусов… Говорят, в такой воде человек может продержаться всего пятнадцать минут… Нет! Если двигаться, сопротивляться, не падать духом, можно продержаться намного дольше!

Он закашлялся и вдруг взвыл от дикого страха, охватившего его с новой, какой-то исступляющей силой. До берега еще плыть и плыть, а руки становятся тяжелыми, чужими, ноги бултыхаются в воде, будто и не живые, ну словно протезы. А что будет на берегу? Выберется он и окоченеет не в воде, а на ветру… Нет, нет, не поддаваться страху! Вот оно: не океан губит человека, а человек губит сам себя. Биться, бороться, царапаться!.. Рычать, выть, но не поддаваться. И р-ра-аз… И два-а-а… И пальцами, пальцами шевелить… О-о-о, ну и горечь!.. К-ха!.. А-а-кха!..

Откашлявшись, Валька стиснул зубы и посмотрел вперед: берег приближался. Горы выросли, ветер, похоже, стал тише. Валька поглядел влево. Обрывистый, похожий на гребень ящера мыс как бы вплывал в бухту, закрывая ее от северо-западного ветра. Это он, Валька, медленно, но все же вплывал в небольшую бухточку, каких тут немало. В разрывах туч показалась желтая, сияющая луна. Волны стали поменьше. Теперь они походили на длинную, пологую зыбь, и Валька порой оказывался на вершине волны и некоторое время плыл вместе с ней.

Что-то скользкое и мягкое коснулось ног. Валька вздрогнул, дернулся, но тут же успокоился: морская капуста. Отмель! Еще немного, и он выберется на берег… Ого, сколько ее тут! Широкие, мясистые стебли капусты лежали на поверхности воды и медленно, плавно изгибались. Плыть стало труднее. Капуста цеплялась за одежду, преграждала путь к берегу. Валька отводил в сторону противные скользкие стебли, похожие на гигантские хвосты тритонов, а навстречу ему выплывали из глубины все новые и новые листы.

Устал. Сил больше нет… Валька откинулся на спину, ноги медленно стали тонуть, но тело лежало на поверхности, а затылок — на широком надувном воротнике. Над головой звезды колыхались то в одну, то в другую сторону. Будто кто-то невидимый играл ими. Плавным, мягким движением швырял горсти звезд на запад, и они плыли, плыли по небу, а потом кто-то другой подхватывал их и отбрасывал назад.

Потом все пропало. И стало хорошо. «Засыпаю, — вяло подумал Валька. — Замерзаю, как путник, попавший в пургу»… Нет! Застонав, Валька перевернулся на живот, взмахнул чудовищно тяжелой рукой, потом другой. Боль будто током прошила мышцы рук и спины. Он стиснул зубы, они заскрипели, и стал медленно поднимать ногу. Потом вторую. Ноги были как бревна, как долго лежавшие в воде чурки… Проклятая капуста! Сколько же тебя тут!.. Лохматый лист всплыл перед самым лицом, нашлепнулся на щеки, и Валька, зарычав, схватил его зубами и рванул. Вязкая жижа наполнила рот, Валька выплюнул ее, закашлялся…

Из темноты слышались какие-то странные звуки: не то вода плескалась среди прибрежных валунов, не то кто-то сопел и чавкал. Вскоре Валька обнаружил неясное движение. Множество то ли крупных птиц, то ли каких-то животных плавало, погружаясь и выныривая из воды. Кто? Нерпы? А может, дельфины приплыли с океана и что-то разыскивают возле скал? Метрах в двух от него вода вдруг вскипела, и из глубины вынырнула чудовищная уродливая башка. Валька ахнул и замер, раскинув руки и ноги. Все же было достаточно светло, луна трудилась вовсю, и парень увидел странное и очень страшное существо, вернее, голову морского обитателя. Морж не морж, слон не слон! Голова имела вид швартовой тумбы, с одного края которой вырос небольшой изгибающийся книзу хобот. Башка разинула пасть, и над водой проплыл хриплый, стонущий рев. И тотчас со стороны берега разнесся многоголосый рев.

«Я же попал в стадо морских слонов», — подумал Валька, немного успокаиваясь. Он читал об этих странных животных, обитающих лишь в немногих уголках земли. Они не хищные, а, если можно так выразиться, травоядные зверюги. Они мирно лопают вот эту самую морскую капусту.

Слоны сопели, шумно вздыхали и пожирали капусту с такой торопливостью и жадностью, будто долго голодали. Они всплывали то перед Валькой, то позади него, то совсем рядом. Увидев человека, звери несколько мгновений разглядывали его, сжав челюстями ленты водорослей, а потом, фыркнув, отплывали чуть в сторону и продолжали жевать капусту.

Вскоре все они остались позади. Всего какой-то десяток метров отделял Вальку от суши. Он уже отчетливо видел полосу песка, камни. Ноги вдруг коснулись дна, глубина была с метр. Тело казалось невероятно тяжелым, будто отлитым из олова. Чертыхаясь, Валька побрел к берегу, споткнулся о камень, упал и не то поплыл, не то пополз, отталкиваясь от дна руками и коленями. Наконец он выбрался на песок.

Валька открыл глаза. Как холодно! Огонька бы сейчас, костерище бы разжечь… Если бы в кармане лежала зажигалка!

Подняв обломок доски и опираясь на него, Валька побрел от берега к скалам. Жестко шелестела трава, хрустели под ногами обломки мелких раковин и сухих водорослей. Он нагнулся, ухватил охапку — водоросли были мягкими и сухими… Это спасение! Только надо еще немножко потерпеть, еще совсем чуть-чуть помучиться, а потом наступит блаженство отдыха и сна.

Тут Валька увидел груду больших камней, а между ними ямы, с сухими водорослями. Быстрее, быстрее… Так хочется спать! Топая от нетерпения, рывками и какими-то судорожными движениями он стянул с себя спасательный жилет, куртку, свитер и рубаху.

Скорее, скорее. Журчала вода. Валька кряхтел, как старик; силенок после такого купания осталось немного. Выжимал одежду. Развешивал ее на камнях. Приседал и прыгал, размахивая руками. Так хотелось, чтобы вещи хоть чуть-чуть провялились на едва ощутимом тут, под скалами, ветерке.

Ну вот, теперь можно и одеваться. Сейчас ему будет тепло! Знает он один способ… Странники, путешественники — они должны все уметь и все знать. Опустившись на колени, Валька начал собирать мягкие сухие водоросли. Сбивая их в упругие пучки, он насовал траву под свитер — на живот, бока, на спину. Он напихал водоросли в брюки и стал толстым, как водолаз в раздутом воздухом гидрокостюме. Сон валил с ног. Валька осмотрел одну яму, потом вторую, третью. Вот хорошая: много сухой травы, водорослей. Валька подстелил спасательный жилет, лег на него и сверху нагреб на себя приятно и горько пахнущий мусор. Закрыл глаза… Одежда была сырой, но холода уже не ощущалось: водоросли грели лучше, чем овчина. И снова все стремительно понеслось… Черный океан, вода бухты, удаляющиеся огни танкера, скалы приближающегося берега. Но теперь можно было нырять в эту затягивающую тебя, как в омут, круговерть и мчаться, падать в блаженный, облегчающий и такой желанный сон. И Валька уснул.