Острова сампагита (сборник)

К великому сожалению Магеллана, в 1499 году Васко да Гама уже открыл восточный путь в Индию, и все усилия Фернана склонить короля Португалии к новой экспедиции оказались безрезультатными. Хотя, идею западного похода поддерживали многие известные моряки того времени, в том числе португальский картограф Фалеру. После долгих сомнений и удачной женитьбы военный моряк Магеллан, состоявший на службе у короля Маноэля около восьми лет, эмигрирует в Испанию и убеждает короля Карлоса I финансировать экспедицию по новому пути к островам с пряностями, которые тогда ценились дороже золота. Желание быстро обогатиться и обставить вечного соперника в лице Маноэля сыграли решающую роль, и королевская грамота обещала Магеллану двадцатую часть прибыли от всех вновь открытых островов. 20 сентября 1519 года флагман «Тринидад», а за ним «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Виктория» и «Сантьяго» покидают порт Санлукар-де-Баррамеда, что немного севернее современного Кадиса. Трудности начались почти сразу. Испанские офицеры не желали подчиняться какому-то выскочке из вражеской Португалии. Капитан «Виктории» Мендоса поднял мятеж, но Фернан одолел бунтовщиков, ведь у него было «право ножа и веревки» над всеми членами армады от самого Карлоса I.

К тому времени прошло всего 13 лет с того майского дня, как Христофор Колумб открыл новый материк к югу от Кубы, а Магеллан уже ищет пролив у берегов Южной Америки, по которому он сможет выйти в неизведанный тогда океан на западе. Поговаривали, что командор пытался повторить путь испанца Бальбао, который уже прошел узким Панамским перешейком в океан западнее Америки еще шесть лет назад. Тем не менее, на долю экспедиции Магеллана выпало немало испытаний, особенно на зимовке в бухте Сан-Хулиан, прежде, чем пролив был найден. Именно в той бухте путь Фернана второй раз пересечется с Хуаном Себастьяном дель Кано, сыгравшим в судьбе кругосветки большую роль. Первая встреча с амбициозным баском состоялась годом ранее, когда скрывавшийся от правосудия Хуан искал средства к пропитанию в Севильи. Оба моряка погодки, им почти по сорок лет. Дель Кано уже успел заработать денег в итальянских походах, которые теперь назвали бы обычным пиратским разбоем, и купить себе корабль. После неудачной осады Триполи испанская казна отказала ему в компенсации, и капитан продал свой корабль, чтобы расплатиться с командой. Такой поступок в то время карался арестом и тюрьмой. Однако Хуану повезло. По совету своего земляка он попадает в экспедицию Магеллана.

Сложные условия зимовки в бухте Сан-Хулиан и неизвестность впереди подталкивают часть экспедиции к бунту. Среди них и дель Кано. Удивительная твердость командора и уверенность в успехе западного похода одержала верх над бунтовщиками. Часть из них была жестоко четвертована, часть высажена на необитаемый остров, часть помилована. Дель Кано в их числе. Повезло. После гибели на мели «Сантьяго» четыре корабля продолжили поиск пролива. Лишь в октябре 1520 года он был найден. Перед экспедицией открылись неизведанные просторы нового океана, который капитан-генерал назвал Тихим. Перед этой громадиной у некоторых нервы не выдержали, и «Сан Антонио» самовольно повернул домой.

До сих пор спорят, откуда у Фернана была такая уверенность в правильном выборе пути на Запад. Ведь никто из современников еще ни разу не прошел тем путем в «Южном море» к островам пряностей. Однако, командор сумел убедить всех членов экипажей оставшихся трех кораблей, что через несколько дней они увидят землю. Магеллан ошибался. Возможно, потому, что карта Мартина Бехайма была неточна. Неизвестно. Но марсовой увидел землю только через три месяца. Был апрель 1521 года. Выполняя обещание, данное королю Карлосу I о расширении владений Испании, командор начинает устанавливать кресты на открытых островах и обращать туземцев в католическую веру, обещая покровительство могущественной Испании. Первыми были острова Самаф и Хунар. Однако, не все островитяне стремились стать подданными далекой страны. Так случилось и на Себу.

Странно, но Магеллан дал вовлечь себя в интриги между вождями местных племен, преследующих свои цели. Возможно, открытие новых островов, мнимая доброжелательность туземцев и быстрое принятие ими христианской веры сыграли дурную шутку с Магелланом, а, может, это была чья-то тонкая игра на его тщеславии. Неизвестно. Но, так или иначе, Фернан обещает тогдашнему правителю Себу, радже Хумабону, поддержку в его борьбе с племенем соседнего острова Мактан. Ведь Магеллан уже заключил с Хумабоном кровный договор Сандуго, что означает на местном языке – единая кровь. Вместе с раджой капитан-генерал публично совершил священный для индейцев ритуал. Они закатали рукава и полоснули острыми лезвиями по венам на левой руке. Струйки крови стекли в один кубок с вином, которое потом было выпито. Теперь они связаны Сандуго. Командор обещает лично повести в бой своих моряков и наказать коварного вождя Лапу-Лапу с соседнего острова Мактан. Это было роковой ошибкой.

До сих пор никто не может объяснить, как опытный моряк, капитан-генерал, руководитель большой экспедиции, сорокалетний вояка, прошедший не одно сражение в Индии и получивший там два ранения, одно из которых сделало его хромым на всю оставшуюся жизнь, ринулся в атаку одним из первых. Причем атаку неподготовленную, начатую в самых неблагоприятных условиях для испанцев. Артиллерия трех боевых кораблей, стоящих на рейде, не произвела ни одного выстрела по туземцам. Небольшой отряд добровольцев, а не профессиональных солдат, десантировался во время отлива на скалистом берегу, что не позволило лодкам подойти к суше. Менее пятидесяти человек в тяжелых латах шли по пояс в воде навстречу граду дротиков, камней и стрел. Им противостояло около тысячи воинов местного племени, а испанцы не взяли с собой ни арбалетов, ни аркебуз, да и с десантных лодок их не поддержали ни одним выстрелом из легких пушек, залп которых разогнал бы любую толпу островитян.

На эту тему написано немало. Встречаются даже рассказы, где говорится о мушкетах, которые отряд Магеллана успешно использовал в том роковом сражении, что есть преувеличение. Первый мушкет был действительно изобретен в 1521 году в Испании, которую Магеллан покинул почти двумя годами ранее и все время удалялся от ее берегов на Запад. И главное, в самый трагический момент короткого боя, когда с капитан-генерала дважды сбивали шлем, а потом ранили дротиком в правую руку, рядом с ним не оказалось не то что личной охраны, а вообще – никого. По преданию, он был убит самим вождем по имени Лапу-Лапу. Когда думаешь об этом, охватывают сомнения в логике происходящего. Складывается впечатление, что кто-то тщательно спланировал убийство Магеллана руками местного племени. И все вышло так нелепо. Разве что дель Кано остался на «Консепсьон» и не пострадал. Ему опять повезло.

А Фернана так и не нашли. Ни угрозы, ни богатый выкуп не помогли вернуть хотя бы тело командора, чтобы по христианскому обычаю придать земле на открытом им же архипелаге. Некоторые источники намекают на то, что судьбу Магеллана, два с половиной века спустя, повторил капитан королевских ВМС Джеймс Кук.

После гибели командора были избраны новые капитаны. «Тринидад» возглавил Дуарте Барбоса, «Консепсьон» – Хуан Серрано, «Викторию» – Луис Альфонсо де Гоес. Тем временем раджа Хумабон, поняв, как бороться с иноземцами, решился на рискованный шаг. В знак примирения недавно крещенный Магелланом католик сообщил, что приготовил золото и драгоценные камни для офицеров и пригласил делегацию испанцев на праздник. Он был сама любезность и выказывал высокие почести европейцам. Однако, с этого празднования никто из моряков, кроме почуявшего неладное офицера по фамилии Карвалью, не вернулся. Заподозрив что-то, он вовремя улизнул из-за стола и на шлюпке добрался до своего «Консепсьон». Это было 1 мая. Едва ранние лучи солнца осветили берег, моряки увидели толпу туземцев на берегу и своего недавно избранного командира, молившего о спасении. Капитан Серрано на коленях взывал ктоварищам со своего корабля о помощи. Однако, Карвалью, ставший в отсутствие капитана старшим на борту, отдал приказ поднять паруса. За ним последовали остальные. Увидев это, туземцы на глазах у испанцев казнили Серрано. Тогда кормчим на «Консепсьон» был Хуан дель Кано. Ему опять повезло.

Три корабля позорно бежали из злосчастной бухты, не отомстив за погибших товарищей. И это очень странно. Законы морского братства, совместные лишения в тесном пространстве кораблей, да и просто осознание того факта, что выжить на обратном пути можно только вместе, должны вызвать совсем иные чувства у людей далеко не робкого десятка. Ведь они не захотели стать торговцами в городах своей страны, а отправились на поиски золота и пряностей в неизведанные края. Причем тогда в трюмах не было богатства, и делить можно было только власть да возможную предстоящую славу первооткрывателей новых островов. Сегодня трудно ответить на вопрос, почему пушки трех кораблей смолчали на прощанье. Хотя совсем недавно, в день Сандуго, они дали праздничный залп. Не верится, что перед возвращением домой через воды, контролируемые португальцами, моряки не оставили себе достаточный запас боевых зарядов. Ведь за все путешествие корабли не участвовали ни в одной стычке с врагом.

Добравшись до берегов острова Бохол, расположенного в 70 километрах южнее Себу, испанцы остановились, чтобы пополнить запасы свежей пищи, пресной воды, а главное, – решить, что делать дальше. Их осталось 113 человек, и «Консепсьон» был сильно потрепан штормами. В результате коварства туземцев, экспедиция второй раз была обезглавлена, необходимо было определиться. Бросив якоря в одной из бухт, объявили общий сбор. На флагман прибыли почти все, оставшиеся в живых. Большинство осудило трусливый поступок Карвалью, и в результате выборов экспедицию возглавил дель Кано. Ему опять повезло.

Новый командор обосновался на «Тринидад» и начал энергично действовать. Прежде всего он распорядился сжечь свое судно, а вместе с ним все корабельные документы, карты, лоции, дневники и письма Магеллана. Для истории осталось только имя Фернана. Странный поступок с точки зрения порядочного человека, но вполне логичен в глазах того, кто сделал все, чтобы занять место Магеллана. Он знал, на чьей стороне будет удача.

Около полугода «Виктория» и «Тринидад» искали острова Пряностей, и это им удалось. Однако, кроме корицы, мускатного ореха, гвоздики и душистого перца на островах их ждали скверные новости. Король Португалии еще на этапе подготовки экспедиции Магеллана получал донесения от своих шпионов. Едва армада покинула порт Санлукар-де-Баррамеда, Мано-эль объявил Фернана дезертиром, велел отыскать и арестовать. Это было логично со стороны монарха, ведь Магеллан восемь лет отслужил в военно-морском флоте Португалии и присягал на верность королю. Перебравшись в Испанию, он поступил на службу к королю Карлосу I, что выглядело как предательство. Впрочем, к началу 1522 года и Фернана, и Маноэла уже не было в живых, но в те времена новости до окраин империй доходили медленно, и приказы никто не спешил отменять. Над экспедицией нависла угроза ареста.