Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

Стал барон Деллинсгаузен, председатель Эстляндского рыцарства, протестовать. Взывать к мировой общественности. К исторической справедливости. К авторитету Петра I. «Эстляндское герцогство присоединилось к Российскому государству 29-го сентября 1710 года на основании капитуляционных пунктов, заключенных с командующим осадным корпусом генералом Боуром и позднее утвержденных Петром I; этот факт получил международное признание при заключении Ништадского мира в 1721 году. Исходя из международного права Эстляндское рыцарство получило подтверждение своих привилегий, которые возникли еще во времена датского правления и неоднократно подтверждались как магистрами Тевтонского ордена, так и датскими королями. Особо следует подчеркнуть право рыцарства представлять всю провинцию, за исключением городов. Российское правительство постановлениями от 30-го марта и 22-го июня нарушило это право, поскольку создан новый орган верховной власти, эстонский маапяэв, который в значительной степени перенимает функции рыцарского ландтага. Эстонское рыцарство не давало на это свое согласие, равно как и существующие до сей поры Государственный совет и Государственная дума. Другие стороны, подписавшие Ништадский мир 1721 года, также не давали официального одобрения новым постановлениям. Соответственно, постановление не имеет законной силы» [164] . Но – проговорился барон: «…право представлять всю провинцию, за исключением городов». Незаметно для русского наблюдателя параллельно с большой общерусской буржуазно-демократической революцией в Петрограде произошла революция маленькая. Национально-демократическая. Эстонцы свергли власть эстляндцев. Город победил феодалов.

164

Dellingshausen, E. von. Kodumaa teenistuses. Tallinn, 1994. lk 165. пер. с эст. автора.

Глава 22 Русь слиняла в три дня

Новое бранденбургское чудо [165] и его последствия для Эстляндии.

Вот-вот возникнет на карте новое государство – Эстония. Победит Иван Поска барона Эдуарда фон Деллинсгаузена. Но – опять вмешалась большая политика. История зигзаги выписывает. Ввязался царь Николай II, внук короля Кристиана IX, у которого пруссаки Шлезвиг отняли, в войну с пруссаками. Уже в Копенгагене смирились с потерей, а Россия все воевала. Уже кайзер Вильгельм II своему кузену намеки начал делать через тот же Копенгаген – дескать, чего воюем зря, может, договоримся? Но – следили союзники зорко за Россией. А что, если и правда от Шлезвига отступиться? Шлезвиг-то ладно. Эльзас с Лотарингией на кону стоят. Камерун опять же. (Как союзники умеют воевать с Германией без России, увидели в 1940 году.)

165

Внезапная возможность избежать неминуемого поражения.

В 1917 году до последнего русского солдата решили союзники воевать за Эльзас и Камерун. Подвел Шлезвиг Россию под революцию. Устранив ненадежного, с их точки зрения, царя, сумели они сохранить Россию в составе коалиции, чтобы нанести ее силами по Германии и Австро-Венгрии еще один мощный удар наподобие «Брусиловского прорыва». Новые власти громко заявили – война продолжается. До победного конца! Тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Англичане заказали июньское наступление.

По решению военного министра Александра Керенского генерала Алексеева на посту главнокомандующего заменил генерал Брусилов, с чьим именем был связан успех крупного наступления летом 1916 года. Алексей Брусилов вырос в семье дяди Карла Георга фон Гагемейстера. Племянник эстляндского помещика графа Юлия Стенбока, директора Департамента уделов, он принадлежал, таким образом, к избранному аристократическому кругу и получил образование в Пажеском корпусе в Петербурге. В 1884 году он женился на Анне фон Гагемейстер, своей сводной кузине. «Этот брак был устроен согласно желанию моего дяди, ввиду общих семейных интересов. Но, несмотря на это, я был очень счастлив, любил свою жену горячо, и единственным минусом моей семейной жизни были постоянные болезни и недомогания моей бедной, слабой здоровьем жены. У нее было несколько мертворожденных детей, и только в 1887 году родился сын Алексей, единственный оставшийся в живых… Жена моя происходила из лютеранской семьи, и имение ее брата было расположено в Эстляндской губернии, недалеко от Ревеля… Почти каждую осень после лагерного сбора мы проводили некоторое время у них в деревне…» [166] – имении Гагемейстеров Паункюль (эст. Паункюла) недалеко от Ревеля. Мог генерал Брусилов сам стать скрытым эстляндцем, на манер министра Григоровича, но не стал. Типичный продукт эпохи Александра III – пришлось его жене из немецкой и лютеранской семьи переходить в православие и сына воспитывать православным. Более того, поляк по матери, генерал Брусилов присоединился к Красной армии в 1920 году – потому что считал Красную армию защитницей России в конфликте большевиков с Польшей. Русификация – какие неожиданные всходы дает.

166

Брусилов А. А. воспоминания. текст цитируется по сайту: ctionbook.ru

Господский дом мызы Паункюль (эст. Паункюла). Июль 2010 г. Фото автора.

В общем, стали Англия и Франция стращать Германию силою России, гением Брусилова. Но в условиях революционной демократии наступление Брусилова провалились. Второго прорыва не случилось. Более того, были потеряны завоевания первого прорыва 1916 года. Русские оставили Галицию, общие потери русской армии на всех фронтах превысили 150 тысяч человек. В тылу и на фронтах наступил коллапс. Германцы поняли, что Россия побеждена. Уже не стали разбрасываться – повели наступление на российскую столицу. В сентябре-октябре 1917 в ходе операции Альбион захватили острова Эзель (эст. Сааремаа) и Даго (эст. Хийумаа) и разгромили русский Балтийский флот. Потери германской армии составили примерно 400 человек, русская армия только пленными потеряла примерно 15 000 человек. И германцы спокойно отвечали Франции и Англии, что Россия-де сильна, но к революциям привычна и скоро они узнают, «какая в ней перемена может последовать».

Германия понимала, что она не в состоянии оккупировать и эффективно контролировать всю территорию Российской империи. Поэтому была сделана ставка на ту часть представителей революционной демократии, которая соглашалась принимать деньги от немцев. Предполагалось щедро финансировать радикальных революционеров, чтобы привести их к власти в России. Нужных людей перебросили из Швейцарии в пломбированном вагоне. Видимо, затраты на такую операцию были меньше затрат на продолжение военной кампании и оккупацию. Похожий сценарий Германия применила, кстати, в 1940 году во Франции. Тогда рассчитали немцы правильно, что оккупация всей Франции, и особенно ее колоний, потребовала бы колоссальных людских и экономических ресурсов, поэтому привели к власти маршала Петэна. Франция Петэна из противницы становилась помощницей и союзницей Германии. Во Франции сторонников сотрудничества с Германией называют коллаборационистами. В российской историографии коллаборационистов 1917 года называют «интернационалистами», большую часть которых составляли большевики. После взятия немцами плацдарма в Эстляндии они остановили наступление на Петроград.

В действие ввели коллаборационистов (воспользуемся современным термином) в Петрограде. Их руководитель В. Ленин выступил с воззванием «Большевики должны взять власть»: «Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира англичан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам – значит победить». То есть смысл захвата власти – не в революционной войне за победу мирового пролетариата, а в том, чтобы предложить мир Германии раньше англичан. Вы слышали когда-нибудь, что в октябре 1917 года англичане собирались мириться с Германией? Что-то сомнительно. Но – Ленину виднее. В октябре 1917 года состоялась вторая по счету революция в Петрограде, менее чем за год, – чтобы предложить мир народам в лице германского кайзера Вильгельма. Подконтрольные коллаборационистам вооруженные банды, так называемая Красная гвардия, захватили власть в Петрограде. Им была обещана экспроприация экспроприаторов, то есть свобода грабить состоятельный класс. Закрывайте, не закрывайте этажи, а нынче будут грабежи.

Н. Е. Врангель, отец главнокомандующего Русской армией «черного барона», с изрядной долей сарказма описал будни победившего в отдельно взятой России коммунизма в своих мемуарах. Он прожил год в революционном Петрограде: «В течение многих недель я пытался достать необходимые бумаги, чтобы уехать в Таллин. Куда ни обращались, всегда оказывалось, что со вчерашнего дня право на выезд дает другое учреждение… Условия жизни стали еще тяжелее. В нашей теперь холодной, оголенной квартире было жутко. Электричество давали лишь с семи вечера, керосина и свечей достать нельзя было ни за какие деньги, и приходилось часами сидеть в потемках в бездействии со своими невеселыми думами, с минуты на минуту ожидая прихода грабителей и убийц». [167]

167

Врангель Н. Е. воспоминания: от крепостного права до большевиков. текст цитируется по сайту: http://www.dk1868.ru.

Первым же актом правительства коллаборационистов, так называемого Совета народных комиссаров во главе с Лениным, была капитуляция перед Германией, известная в советской историографии под названием «Декрет о мире». Что-то вроде Уверительного акта царицы Елизаветы. Заверили немцев, что не будут больше воевать и предоставляют право Германии «самоопределить» народы Российской империи. Ну и «слиняла» Русь в три дня. В общем, боком вышла для России борьба за Шлезвиг и Эльзас, нелюбовь Марии Федоровны к германцам. Делегацию нового правительства вызвали в ставку главнокомандующего Восточным фронтом германской армии генерала Гофмана, которая находилась в Бресте-Литовском – для выработки конкретных условий капитуляции.

Господский дом мызы Ухтен (эст. Ухтна). Имение Врангелей. Июль 2010 г. Фото автора.

Вы читали, наверное, Декрет о мире? Правильно, не стоит эта галиматья того, чтобы на нее время тратить. Но в 1917 году люди были наивные, не только читали, но и верили прочитанному. «Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию… не предоставляется права свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, т. е. захватом и насилием» [168] , ну а народные комиссары тут как тут со своим декретом – берите суверенитета, сколько проглотите. В развитие, так сказать, процесса издал Совет народных комиссаров Декларацию прав народов России, в которой провозгласил «право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». [169]

168

Декрет II всероссийского съезда Советов о мире. декреты Советской власти. м., 1957. т. I.

169

Декларация прав народов россии. декреты Советской власти. м., 1957. т. I.

Новая революция, новый передел. Парад суверенитетов начался, как водится, с Эстляндии. Эстляндское рыцарство решением комитета полномочных представителей от 30 ноября (13 декабря) 1917 года объявило о независимости Эстляндии от России и пригласило Германию защитить новое старое государство. Председатель рыцарства барон Деллинсгаузен подписал это решение и отправил в двух экземплярах в Берлин, через Хельсинки и через Стокгольм. Оказалось, не только к авторитету Петра I обращался барон. К авторитету пушек кайзера Вильгельма II тоже успел прибегнуть. Эстляндское герцогство стало вторым государственным образованием на территории Российской империи, которое воспользовалось правом на свободное самоопределение, вплоть до отделения, декларированным в Декрете о мире и последующих актах советского правительства. Первым стала Финляндия – 6 декабря (по новому стилю) 1917 года отделилась. Про Финляндию – горы литературы написаны. Фильм ставили с Кириллом Лавровым в роли доброго дедушки Ленина, «Доверие» назывался. Про Эстляндию молчат историки. Молчат соответственно и музы. Конец наступил историческому симбиозу Эстляндского герцогства и России – от которого Россия так много выиграла. Который так радовал Петра I, основателя Петербурга. 29 сентября 1710 года присоединилась Эстляндия к России – стала Россия европейским государством. 30 ноября 1917 года отделилась Эстляндия, стала Россия социалистическим государством.

Но возникла здесь коллизия. Петроградские большевики – с немцами мирятся. Предложить мир Германии раньше англичан спешат. Готовы любую часть территории Российской империи отдать. А руководители эстонских большевиков, товарищи Кингисепп и Анвельт, хоть интернационалисты по обязанностям, немцев ненавидят. Так бы всех и поразвесили на столбах. У барона Деллинсгаузена – только авторитет исторических документов 200-летней давности. А у товарищей Кингисеппа и Анвельта – вся мощь пролетарской диктатуры с революционным правосознанием. «Товарищ Маузер» слово в основном берет. Барон Деллинсгаузен взывает к германским войскам из Ревеля – придите, спасите, а не то растопчут нас большевики и «другие элементы». А империалисты стоят на острове Эзель, всего-то день пути до Ревеля, и не двигаются. Все мнутся – боятся, что обвинят в аннексии. Барону из Берлина уклончиво отвечают – мы как-нибудь на переговорах с Львом Троцким ваш вопрос попробуем уладить… Эстляндское герцогство подвисло. Авторитет петровских привилегий без опоры на солдат кайзера Вильгельма – не очень весомая аргументация в споре с «товарищем Маузером».