Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела...»
Шрифт:
В армейской группе Кемпфа к операции привлекались III танковый корпус генерала Германа Брейта и корпус «Раус», названный так по имени своего командира Эрхарда Рауса. Но на этом приеме своеобразие плана операции группы армий «Юг» не ограничивалось. Еще об одном оригинальном ходе поведал начальник штаба 4-й танковой армии генерал Фридрих Фангор, будучи уже в плену у американцев:
«Фельдмаршал фон Манштейн и генерал Гот подробно обсудили введение в сражение сил и проведение наступления во время пребывания командующего группой армии в штабе 4 ТА 10–11 мая. Генерал изложил несколько новых идей, касающихся наступления, и фельдмаршал принял их за основу для планирования всех дальнейших операций. Выдвигая эти предложения, генерал учел несколько заметных изменений в расположении советских войск. Было известно, например, что 10-й танковый корпус был сосредоточен в окрестностях Обояни, а в течение нескольких дней в середине июня наблюдалось интенсивное передвижение значительного количества автотранспортных средств из Воронежа к Курску. Одновременно продолжалось значительное сосредоточение сил противника вдоль реки Оскол южнее Курска. Гот пришел к выводу о том, что, возможно, русские осведомлены о наших планах и именно поэтому они переместили свои стратегические резервы на восток, чтобы держать их в боевой готовности.
На основании этой оценки
Генерал Гот также понимал, что советский стратегический резерв, включающий несколько танковых корпусов, быстро вступит в бой, протискиваясь через узкий проход между реками Донец и Псёл в районе Прохоровки (около 15 км на северо-восток от Белгорода). Если бы передовые части 4 ТА вступили в тяжелый бой с ними в районе, пересекаемом р. Псёл около Обояни, то русские танки могут нанести сильный удар по нашему правому флангу и иметь успех, именно из-за того, что наши танковые дивизии будут ограничены в продвижении рекой Псёл. Так как эта ситуация могла быстро обернуться катастрофой, Гот понимал, что в его планы не должно входить столкновение с советским бронетанковым резервом около Прохоровки до начала непосредственного наступления на Курск. Он считал жизненно важным ввести в такое сражение самое мощное из имеющихся соединения, с тем чтобы мы могли сначала вынудить противника вступить с нами в бой на выбранной нами территории, не пересеченной р. Псёл, на которой наши танковые дивизии могли бы использовать в полной мере свою превосходящую мобильность и силу. Следовательно, после прорыва рубежа обороны противника 2-й танковый корпус СС не должен продвигаться прямо на север вдоль р. Псёл, а резко повернуть на северо-восток к Прохоровке для уничтожения танковых сил русских, которые мы надеялись застать именно там» [46] .
46
Newton S. Н. Kursk. The german view, DA CARO PRESS, A Member of the Perseus Books Group, 2000, pp. 71–72.
Таким образом, одним из ключевых моментов в планировании наступления группы армий «Юг» стала забота о защите флангов от контрударов советских резервов. Опыт войны с СССР убеждал немцев, что контрудары будут. Вопрос был в том, чтобы минимизировать их последствия. Как показали последующие события, оба решения (удар «Кемпфа» и поворот к Прохоровке) оказали существенное влияние на действия 5-й гв. танковой армии. Одновременно последствием разделения сил на основной и вспомогательный удар стало отсутствие резервов. Теоретически в резерве у Манштейна был XXIV танковый корпус Вальтера Неринга. Однако он был резервом на случай советского наступления в Донбассе и располагался довольно далеко от южного фаса Курской дуги. В конечном итоге корпус Неринга был использован по своему прямому назначению — для защиты Донбасса. Резервов, готовых к немедленному вводу в сражение, у Манштейна не было. Все соединения его ударной группировки начинали операцию, выстроившись в одну линию. Необходимость развить успех на каком-то участке требовала вывода из боя дивизии с другого.
Таблица 7.
Качественный состав бронетехники дивизий группы армий «Юг», выделенных для проведения операции «Цитадель», на начало июля 1943 г.
| Pz.II | Pz.III | Pz.IV | Pz.VI | Огнеметн. | StuG | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 3 тд | 7 | 59 | 23 | – | – | 2 |
| 11 тд | 8 | 62 | 26 | – | 13 | – |
| «ВГ» | 4 | 28 | 68 | 15 | 14 | 35 |
| Всего в XXXXVIII тк | 19 | 149 | 117 | 15 | 27 | 37 |
| «Лейбштандарт» | 7 | 13 | 83 | 13 | – | 35 |
| «Дас Райх» | 1 | 70 | 33 | 14 | – | 34+26* |
| «Тотенкопф» | – | 63 | 52 | 15 | – | 35 |
| Всего во II тк СС | 8 | 146 | 168 | 42 | 104+26 | |
| 6 тд | 13 | 52 | 28 | – | 13 | – |
| 7 тд | 12 | 62 | 38 | – | – | – |
| 19 тд | 2 | 38 | 38 | – | – | – |
| Всего в III тк | 27 | 152 | 104 | – | 13 | – |
| * — 26 Т-34 в батальоне истребителей танков «Дас Райха». |
В таблице не показаны прибывшие в состав ГА «Юг» незадолго до операции 39-й танковый полк «Пантер» (200 машин, о них см. ниже) и 503-й батальон тяжелых танков (45 «Тигров»). Далеко не все соединения к началу «Цитадели» получили предусмотренные новыми штатами САУ в артполки и огнеметные танки. Полностью укомплектован САУ «Хуммель» и «Веспе» был только II танковый корпус СС. В артполках всех его соединений было по двенадцать «Веспе» и шесть «Хуммелей». В XXXXVIII танковом корпусе такой же комплект имела только «Великая Германия». Начали перевооружение 11-я танковая дивизия (6 «Хуммелей») и 7-я танковая дивизия (6 «Веспе» и 6 «Хуммелей»). Несмотря на немногочисленность, эти САУ играли важную роль. Немцы часто формировали так называемую бронегруппу из танковых батальонов, батальонов мотопехоты на БТР «Ганомаг» и бронированных САУ артполка. Такая бронегруппа могла проходить сквозь заградительный огонь артиллерии по изрытому воронками полю в разрывы фронта и развивать успех, глубоко вклиниваться в оборону противника. К лету 1943 г. в большинстве подвижных соединений вермахта один-два батальона мотопехоты были посажены на БТР «Ганомаг» (80–100 БТР) и могли следовать за танками, практически не опасаясь осколков снарядов и бомб.
По таблице также видно, что летом 1943 г. танки Pz.III все еще занимали важное место в системе вооружений танковых войск Германии. Если брать общую численность танков по всем корпусам, то число «троек» даже превосходит число «четверок». Даже в эсэсовском корпусе их было довольно много. Операция «Цитадель» стала «лебединой песней» танков Pz.Kpfw.III. До этого «тройки» были основой немецкого танкового парка в блицкригах на западе, в нападении на СССР в 1941 г. и в походе за нефтью на Кавказ в 1942 г. Танк непрерывно модернизировался, и на поля сражений под Курском вышли совсем другие машины, чем те, что пересекли границу в июне 1941 г. С 1942 г. Pz.Kpfw.III получил длинноствольное 60-калиберное 50-мм орудие, дополнительное бронирование. К лету 1943 г. «тройки» получили бортовые экраны для защиты от выстрелов противотанковых ружей и кумулятивных снарядов. Курская дуга стала последним сражением, в котором Pz.Kpfw.III использовался в значительных количествах. В некоторых соединениях «троек» было даже больше, чем Pz.Kpfw.IV.
Жизнь «тройки» в какой-то мере продолжилась в САУ «Штурмгешюц», StuGIII. Эта самоходка строилась на шасси Pz.Kpfw.III практически до конца войны. К 1943 г., с началом выпуска модификации Ausf.G, немецкие САУ приобрели тот облик, который сделал их «Фердинандами» в глазах советских танкистов. StuG III Ausf.G. получили монолитную 80-мм лобовую броню и 75-мм пушку с длиной ствола 48 калибров. Это позволило им поражать танки Т-34 на дистанциях свыше 1000 м, будучи неуязвимыми для «тридцатьчетверок» до дистанции боя 300–500 метров. Одновременно САУ получили командирскую башенку, значительно улучшившую работу командира самоходного орудия. Все это наряду с хорошо себя зарекомендовавшим шасси танка Pz.Kpfw.III делало «Штурмгешюцы» грозным противником.
Роль САУ «Штурмгешюц» в вермахте постоянно возрастала. Это хорошо видно даже в пределах 1943 г. В апреле в германских войсках на Восточном фронте насчитывалось 589 StuGIII и 5 StuHIII (модификация со 105-мм гаубицей). 30 июня их число возросло до 916 StuGIII и 68 StuHIII. В конце года, 31 декабря 1943 г., количество «Штурмгешюцев» перекрыло другие виды техники: 1441 StuG и 66 StuH. Это было больше, чем любого другого типа бронетанковой техники вермахта. Для сравнения, Pz.IV 31 декабря было почти вдвое меньше — 822 единицы.
Основной организационной структурой, объединявшей «Штуги», были отдельные батальоны. По штату K.St.N.446 от 1 декабря 1943 г. каждая батарея САУ состояла из трех взводов по три орудия в каждом и одного «Штурмгешюца» в управлении батареи. Батальон включал три батареи и роту управления, а всего 31 самоходную установку. 2 марта 1943 г., в связи с появлением на фронте модификации САУ с 105-мм гаубицей (Sd.Kfz. 142/2), был введен еще один штат батареи: 7 САУ с 75-мм орудием и 3 с 105-мм гаубицей. В сражении на Курской дуге участвовали батальоны САУ обоих типов (см. табл. 8).
Таблица 8.
Отдельные батальоны штурмовых орудий, 4 июля 1943 г.
| Номер батальона | Армия | Корпус, которому был придан батальон | Количество САУ StuG с 75-мм орудием | Количество САУ StuH с 105-мм орудием |
|---|---|---|---|---|
| 177 | 9 армия группы армии «Центр» | XXXXI PzK | 22 | 9 |
| 185 | XXIII AK | 27 | 5 | |
| 189 | 31 | 0 | ||
| 244 | XXXXI PzK | 22 | 9 | |
| 245 | XXXXVII PzK | 22 | 9 | |
| 904 | 31 | 0 | ||
| 909 | XXXXVI PzK | 31 (из них четыре с 24-калиберным орудием) | 0 | |
| 202 | 2 армия | 31 (из них семь с 24-калиберным орудием) | 0 | |
| Всего в составе группы армий «Центр» | 217 | 32 | ||
| 228 | Армейская группа «Кемпф» | III танковый | 31 | 0 |
| 905 | Раус | 23 | 9 | |
| 393-я батарея | 12 | 0 | ||
| 911 | 4 танковая | XXXXVIII | 22 | 9 |
| Всего в составе группы армий «Юг» | 88 | 18 | ||
| Таблица составлена на основании данных Zetterling N., Frankson A. Kursk 1943, a statistical analysis, Frank Cass Publishers, 2000. p. 65. |