Освобождение Богов

Я кивнула. — После того, как ожерелье запульсировало.

Он выругался. — Ты не говорила этого раньше.

Я поморщилась. — Я забыла.

Он начал мерить шагами комнату.

— Это именно то, чего я хотел избежать!

Страх начал просачиваться обратно в мое тело. — Кронос, чего ты мне не договариваешь?

Когда Кронос повернулся ко мне лицом, он выглядел совершенно опустошенным.

— Мэйзи, я не думаю, что ожерелье - это шкатулка. Ожерелье - это просто канал, по которому грехи переносятся в настоящую шкатулку.

Срань господня. Срань господня. Это должно было быть плохо.

Он издал сдавленный вздох. — Я думаю, ты и есть шкатулка.

#Совершенно облажалась #Не в порядке

Глава 20

После того, как я позволила себе целых две минуты погрязнуть в жалости к тому, что я живая коробка, которая содержит в себе неисчислимое зло мира и, вероятно, убьет меня, я вздохнула.

— Давайте отправимся в Египет. Нам нужно запечатлеть Раздор и Смятение, прежде чем кто-то еще пострадает.

Кронос нахмурился. — Ты слышала, что я только что сказал? Я думаю, что ты и есть шкатулка. Я думаю, что мы помещаем грехи в тебя, а не в ожерелье. Я не знаю, что произойдет после каждого греха, но ничего хорошего из этого не выйдет .

От одной мысли об этом меня затошнило, но я кивнула.

— Да, и каждую минуту, когда мы ни хрена не делаем, умирает невинный человек. Давай запрем их и позже придумаем, как спасти меня.

Если вообще. Я не могла думать об этом, но одна жизнь стоила того, чтобы пожертвовать ею ради масс, и если бы мне пришлось и до этого дошло, я бы это сделала.

Кронос покачал головой. — Нет. Это сделала Болезнь.
– Он указал на мои руки, которые все еще были покрыты черным на пальцах, но медленно исчезали. — У тебя есть темные силы, и новые грехи могут ослабить твое человеческое тело.

— Или моя Селеническая половина моего тела могла бы восстать и исцелиться. Ты сам сказал это тогда, в Новой Зеландии: у меня есть целительные способности, но они действуют только на меня. Может быть, я смогу исцелить себя.

Это, казалось, заставило его мозг работать. Я намеренно избегала упоминания о том, как сильно я не исцелила себя, когда подхватила чуму.

— Кронос, я никогда не прощу тебя, если мы не пойдем и не спасем этих людей прямо сейчас.

Вы могли видеть, как на его лице отразилась борьба. — Раздор и Смятение. Больше никого.

Я кивнула; об остальном мы поспорим позже. — Хорошо. Поехали.

Кронос направился ко мне, и я ожидала, что он прижмет меня к своему телу и перенесет нас в Египет. Вместо этого он приподнял мой подбородок и завладел моими губами в поцелуе. У меня едва было время осознать это, прежде чем он отстранился.

— Я думаю, что Судьбы знали, что делали, когда разбивали нас на пары, - вот и все, что он сказал перед тем, как нас перенесло в зону боевых действий в Египте.

— Кронос!
– Гиперион закричал.

Как только пыль немного осела и я смогла разглядеть, что происходит, у меня перехватило дыхание.

Гребаный тридцатифутовый черный торнадо темной магии пронесся по небу.

— Я не могу. Подожди.

– Гиперион выглядел бледным, потным и готовым упасть в обморок. Я имею в виду, они говорили, что он контролировал стихии, но, черт возьми.

— Это Раздор и Смятение?
– Я указала на черную массу, кружащуюся в небе.

Кронос выглядел испуганным.

— Это так, и мы не поместим это в тебя. Давай, я знаю провидицу. Она может заглянуть в будущее. Давай поговорим с ней, прежде чем… - Я выскользнула из его хватки и побежала к торнадо. Мой взгляд упал на двух маленьких мальчиков на окраине города, покрытых пылью, у одного из которых кровоточила рука, и я просто отреагировала.

Война была хреновой. Пострадавшие невинные дети были хреновыми вдвойне. Я была слишком мягкой для этого дерьма. Если бы это была я или они, то я бы всегда хотела, чтобы это была я.

— Мэйзи!
– Кронос взревел, когда я сделала самую глупую вещь из возможных: прыгнула в торнадо с вытянутыми руками.

В ту секунду, когда темнота коснулась моей кожи, я почувствовала, как во мне закипают гнев и ярость. Я хотела убить. Зевса, грехи, даже Рею, любого, кто встал бы на моем гребаном пути. Внезапно Койос и Криус оказались рядом со мной, держась за каждую из моих рук, а ожерелье пульсировало у меня на шее.

Вес в пятьсот фунтов опустился мне на грудь, когда торнадо медленно опустилось на мое ожерелье, направляемое Гиперионом.

Ярость. Гнев. Война. Убийство. Смерть. Кровь. Эти мрачные мысли кружились в моей голове, пока лицо Крона не всплыло в поле зрения, и он положил обе руки по обе стороны от моей головы.

Его синий магический свет вспыхнул, и внезапно все темные мысли были прогнаны прочь. Это было похоже на мазь, нанесенную на рану в моем сознании. Я удовлетворенно вздохнула, закрывая глаза.

— Ты не можешь получить ее. Его голос был низким и смертоносным, и с защемлением в груди я распахнула глаза, чтобы увидеть, как последние остатки Раздора и Беспорядка впитываются в ожерелье.

Я почувствовала тошноту, как будто меня вот-вот вырвет, а потом мне стало тепло. Это было похоже на то, что … Болезнь и два других греха ... теперь боролись за место в моем теле.

— Ты в порядке? Поговори со мной?

Я сделала глубокий очищающий вдох, полное, блядь, дыхание на уроке намасте-йоги, и тошнотворное чувство прошло.

— Я в порядке. У меня все хорошо.
– Я улыбнулась на всякий случай, хотя в моем животе все еще клубилась тьма, угрожая в какой-то момент изгнать всю пищу и, возможно, кишечник.

Я уже исполняла этот танец с Болезнью, и теперь я поглотила еще две. Я знала, что это означало, что потребуется дополнительное время, чтобы груз грехов осел внутри меня.

— Как я могу быть достаточно сильной, чтобы хотя бы удерживать эти грехи?
– Я задала вопрос вслух.

Кронос покачал головой, глядя на меня, и я поняла, что он не хотел, чтобы его семья знала об этом - что грехи были частью меня, а не только ожерелья.

— Ты имеешь в виду внутри ожерелья?
– Сказал Гиперион, его глаза были проницательными и оценивающими, когда он остановил их на мне. — Потому что магические предметы такой природы обычно изготавливаются с использованием нескольких божественных сил.