От 2 до 72. Книжка с картинками
Шрифт:
Однажды такую здравицу услышал Михаил Фридман, который тут же заметил, что он к ней присоединяется, так как без этой истории не состоялась бы, возможно, выгодная для его «Альфы» сделка по покупке крупного пакета акций «Вымпелкома».
Не знаю, не знаю… Может быть, может быть…
Фото с пресс-конференции по завершении сделки «Вымпелком» – «Альфа» (май 2001 года). Михаил Фридман – третий слева. Улыбается. Справа от него (задумчив) – Станислав Шекшня; он тогда работал уже не в «Вымпелкоме», а в «Альфа-групп». Крайний слева – Михаил Умаров, наш пресс-секретарь. Когда-то я переманил его в «Вымпелком» из «Коммерсанта». А передо мной на табличке написано: «Основатель и Президент АО «Вымпелком». Пройдет несколько дней, я уйду в отставку, и передо мной будут ставить табличку, в которой добавлено всего одно слово: «Основатель
Слева от меня мои заместители – Джо Лундер и Валерий Гольдин. Они были одними из очень немногих, которые уже знали, что совсем скоро первым лицом компании будет Лундер. И, наконец, ближе всего к нам сидит Трон Остби – представитель компании «Теленор».
Компания «Теленор», воевавшая потом несколько лет с «Альфой», отказавшись в 2000 году от инвестирования в «Вымпелком-Регион», фактически стимулировала мои контакты с «Альфой» и появление этого крупнейшего акционера «Вымпелкома».
Почему-то на этой пресс-конференции нет главного переговорщика от «Альфы». Иметь такого переговорщика по другую сторону стола переговоров могу пожелать только своему врагу. Говорят, что получилась одна из самых выгодных сделок в истории «Альфы». Удивительно, но и я доволен. Сделка ознаменовала собой фундаментальное изменение в моей жизни и наступление ее заключительного и, как оказалось, тоже весьма интересного этапа.
Вот главный переговорщик от «Альфы», с которым, как мне кажется, мы расстались после сделки если и не друзьями (мы все же представители разных поколений), то доброжелателями. Узнаете? Да это же Глеб Фетисов! Его многочисленных должностей не пишу, так как не знаю, какие из них он носит в этом году. Кому надо – посмотрите в интернете.
Я обнародовал заявление о своей отставке 31 мая 2001 года.
Говорят, что, узнав о сделке и моей отставке, один из дирижеров частотного скандала (сам себя он называл «стратегом» и «внештатным консультантом», а его кабинет был рядом с кабинетом Министра) высказал мысль, которую тут же донесли до моих ушей: «Хорошо, что Зимин ушел. А с «Альфой» мы быстро договоримся». Ну-ну…
А что было потом? Меня это уже слабо волнует. Насколько мне известно из газет, это увлекательное и азартное занятие – война вокруг «Соник Дуо» (пардон, «Мегафона») приняла характер чуть ли не мировой и продолжается уже много лет. В сводках с войны встречаются имена Министра Реймана и Леонида Рожецкина. Причем они находятся по разную сторону фронта. А ведь я знал их как соратников…
Я же воевать не люблю. Мне всегда казалось, что война (не путать с конкуренцией) и бизнес плохо совместимы.
Ну что ж… Желающие могут занимать места на трибунах. А мое место – на диване.
Счастья всем.
Из множества документов, относящихся к частотному скандалу, привожу один – письмо ко мне председателя Совета директоров «Вымпелкома», американца Оги Фабелы.
Доктору Дмитрию Зимину, Генеральному директору компании «Вымпел-Коммуникации», Москва, Россия.
Дорогой Дмитрий!
Я ощущаю потребность написать тебе это письмо, так как я нахожусь в процессе переосмысления моего будущего в «Вымпелкоме» и в России. Чтобы не быть многословным, я начну с утверждения, что я испытываю абсолютное отвращение и чувствую себя совершенно опустошенным и разочарованным в силу происходящих сейчас событий, имея в виду то отношение к нам, которое проявилось в попытке забрать частоты у «Вымпелкома», Ты знаешь, что меня нельзя назвать реакционером или излишне эмоциональным человеком, и я не принял еще окончательного решения, но для меня очень важно, чтобы ты понял мои мысли и внутренний конфликт, назревший во мне.
Как помнишь, я приехал в Россию в 1991 году и подписал наш первый протокол о сотрудничестве в области
сотовой связи в рамках законодательства Советского Союза. Я начал заниматься бизнесом в России до возникновения Демократической России. Рука об руку с тобой, я строил «Вымпелком», чтобы он стал самой уважаемой на мировых рынках капитала российской компанией.Исторически сложилось так, что мы были пионерами развития стандарта DАМРS в России, стандарта DСS-1800 и первой двух диапазонной сети GSМ-900/1800. В качестве Председателя, а затем одного из самых крупных акционеров «Вымпелкома», я вывел «Вымпелком», первую российскую компанию, на Нью-йоркскую фондовую биржу, и это произошло впервые с тех времен, когда Россия была царской империей. С тех пор «Вымпелком» успешно завершил 4 из всего лишь 8 зарегистрированных за рубежом публичных размещений ценных бумаг, которые компании Российской Федерации выпустили с 1991 года. Безусловно, мы вместе вершили историю.
Чтобы выстроилась правильная перспектива, я бы добавил, что мы выдержали много трудностей, как связанных с личной безопасностью, так и с попытками шантажа, попытками поглощения компании, затем на государственных ценных бумагах потерпели разрушительные многомиллионные убытки в долларовом исчислении, и это лишь несколько примеров из множества других. Мы добились независимости «Вымпелкома», не дав «Системе» получить контрольный пакет акций – что уже само по себе нельзя считать незначительным или мелким событием. Не поддаются перечислению все трудности преодоления правительственных бюрократических рогаток, проблемы отсутствия значительного капитала, вплоть до размещения ценных бумаг.
Короче, я могу заявить, что вынес многое и приобрел опыт, пройдя через бесчисленное количество событий и обстоятельств, и в результате это превратило меня в прагматичного, терпеливого, лишенного эмоций и опытного человека. Безусловно, такие качества абсолютно необходимы для работы в России и на других развивающихся рынках. Я бы добавил, что фактически я работал в 16 странах мира (включая такие, как Латинская Америка и Азия), что дает мне право высказывать авторитетное мнение по следующим вопросам.
Я никогда не встречался с таким агрессивным неуважением со стороны правительственного органа к праву частной собственности, корпоративному праву, гражданским правам. Совершенно очевидно, что в основе желания лишить «Вымпелком» и МТС их частот лежит конфликт интересов – намерение передать частоты компании «Соник Дуо». И вновь повторю, что я прагматик и реалист, не претендующий на пуританский взгляд на Россию, именно поэтому, когда «Соник Дуо» получила третью лицензию, я воспринял это как один из «рисков» (я теряю бесстрастность при описании этого) ведения бизнеса в России. Однако в этом случае не было попытки отобрать что-нибудь у двух наиболее успешных, прозрачных и котирующих свои акции на Нью-йоркской фондовой бирже (которые привлекли более 51 миллиарда инвестиций в телекоммуникации России) в пользу сомнительного и не прозрачного владельца третьей лицензии, имущество которого зарегистрировано на Багамах. Одно дело – неуважение на уровне игрового поля и неуважение честности в отношениях с компаниями, которые, возможно, сами имеют сомнительное происхождение, но иметь наглость не уважать «вожаков» России за честность, корпоративность в управлении и доверие со стороны инвесторов, а также мнение всего глобального сообщества инвесторов – это совершенно нетерпимо.
Ты должен понять, почему даже у вечного оптимиста и самого прагматичного человека, каким являюсь я, эта ситуация совершенно подрывает веру в будущее этой великой страны и в среднесрочной перспективе. Я никогда бы не поверил, что такой совершенно очевидно неправильный шаг может быть предпринят правительственным органом и что решение вопроса затянется на такой длительный срок. Безусловно, я продолжаю работать в этом направлении с надеждой, что вопрос решится, но даже если это и произойдет, я не представляю, как можно застраховаться от повторения таких событий вновь. И, с макроэкономической точки зрения, что помешает повторению таких мер в других отраслях и с другими компаниями? Должен признаться, что сомневаюсь в своих способностях и далее представлять интересы глобальных инвесторов, потому что я потерял веру в то окружение, в котором мы работаем. Я никогда ранее не испытывал такого чувства, несмотря на все трудности, с которыми мы встречались в прошлом.