От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

Команде «Фарфарера» удивительно, прямо-таки сказочно повезло. «Окно», через которое они увидели эту величественную и вместе с тем загадочную страну, вскоре опять закрылось, и дыхание океана принесло в северные широты сырую, промозглую штормовую погоду, а паковый лед восстановил свое господство в море Кроны.

Обратное плавание «Фарфарера» со знаменитой торговой ярмарки к берегам Фетлара оказалось куда более скорым. Когда все приобретенные там товары были благополучно выгружены на берег, команда первым делом оттащила судно подальше от берега, вне досягаемости для высоких приливных волн, и опрокинула его кверху дном, превратив в импровизированный дом. И ладья, укрепленная на канатах из прочных моржовых шкур, спокойно противостояла напору ветров и бурь, налетавших с северо-востока, и поскрипывала, как раскудахтавшаяся наседка, над «выводком», приютившимся под ее хорошо просмоленным днищем.

Люди клана тоже готовились к зимовке. Торф, нарезанный кусками и на протяжении всего лета сушившийся на склонах окрестных холмов, хозяева собирали и укладывали штабелями возле стен своих жилищ, где он создавал дополнительную защиту от ветра и по мере надобности отправлялся в дымные очаги. Связки провяленной на солнце рыбы и тонко нарезанной баранины укладывались под навесы из каменных плит, хорошо защищавшие от дождя и снега, но не препятствовавшие доступу ветра, который выполнял роль естественного антисептика. Кладовые-ниши, устроенные в стенах домов, были доверху заполнены мешками с привозным зерном и бурдюками, испускавшими тяжелый запах топленого сала морского зверя и овечьего жира.

Как только на обширных морских просторах между Фетларом и Норвегией начинались первые «настоящие» зимние шторма, остров впадал в спячку. Полудикие местные овцы уходили подальше от побережья, исхлестанного всеми ветрами и волнами, ища укрытия в долинах глубинных районов острова. Пригревшись у очагов в своих темных и наполненных едким торфяным дымом жилищах, мужчины и женщины занимались будничными делами, ремесленничали, шили, а дети тем временем играли, загадывали друг другу загадки и слушали бесконечные истории и предания о далеком прошлом.

А глубоко за полночь, когда от торфяного брикета в очаге оставалась лишь белесая кучка золы, а масляные плошки переставали даже чадить, людям снились сны о прекрасных весенних днях. А капитан «Фарфарера» видел во сне Тили… а иногда — огромную, пустынную и покрытую льдами землю, которую люди называли Крона.

_{Остров Шетланд . Моуса Броч стоит на этой земле не менее восемнадцати веков.}

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ВОЗВРАЩЕНИЕ АЛЬБЫ

НА ПРОТЯЖЕНИИ БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ III в. н э. НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ АТЛАНТИКИ царила холодная, промозглая штормовая погода, что делало жизнь скотоводов и мореходов-альбан еще более трудной и суровой. Но зато их жизнь в эту эпоху была более или менее мирной.

Пикты были слишком поглощены конфликтом с римлянами, чтобы позволить себе тратить время и силы на походы против Альбы. Кельты Британии не представляли больше серьезной угрозы, поскольку они в большей или меньшей степени были вынуждены подчиниться Риму. Ирландцы представляли опасность для мореходов, прибывавших на торговые базы в южной части Оркнейских островов, лишь тогда, когда те проходили в непосредственной близости от берегов Ирландии, однако Рим, стремившийся во что бы то ни стало не допустить прекращения притока «валюты» с севера и потому ревниво охранявший берега своей провинции Британии, сумел стать владыкой здешних морей и положить конец морским рейдам ирландских и пиктских рейнджеров.

Однако примерно в конце III в. подобное положение дел начало меняться. Оказавшись на суше загнанными в тупик в результате совместных действий римских легионов и кельтских боевых дружин, опиравшихся на форты и мощные стены, пикты попытались перехватить инициативу на море. Будучи издревле искусными мореходами, они решили посвятить все свои дарования созданию небольших военных кораблей, оказавшихся в бою настолько эффективными, что римляне отплатили им своеобразным «комплиментом», начав… копировать суда пиктов.

Римляне называли такой корабль пикта. Он имел узкий деревянный корпус и передвигался с помощью десяти пар гребных весел, а при попутном ветре — паруса. Корпус, парус и даже одежда гребцов были камуфляжного сине-зеленого колера, издали практически сливавшегося с цветом моря. Корабли эти или, лучше сказать, ладьи имели низкую осадку и были практически незаметны издали. Целые тучи этих быстроходных и очень маневренных суденышек, нападая всегда из засады, атаковали большие, но тяжелые и неповоротливые корабли римлян, приближаясь к ним вплотную, прежде чем римские матросы успевали схватиться за мечи. Вероятно, пикты обладали тем преимуществом, что поневоле извлекли все, что только можно, из кровавых уроков, преподанных флотом Цезаря их предкам в сражении при Морбиган Бэй еще на их прежней родине — Арморике.

Хотя маневренность пикты была не единственным фактором успеха, владычество римского флота в водах Британии было поколеблено. К началу IV в. Римская империя утратила контроль над морскими путями. Отряды пиктов совершали дерзкие рейды далеко на юг, вплоть до берегов Бристольского пролива, а на севере, по всей видимости, до побережья Тили. Кельты из Ирландии, плававшие как на обтянутых шкурами судах альбанского типа, так и на деревянных ладьях, опять начали тревожить своими набегами не только общины альбан на берегах Гебридского моря, но и романо-британских кельтов, живших на западном побережье острова Британия.

Нашлись и другие хищники, готовые воспользоваться упадком римского могущества. У юго-восточных берегов Британии появились ладьи саксов, обосновавшихся на всем восточном побережье острова. А вскоре саксы достигли берегов Альбы и Северных островов. Существует как минимум один броч, сохранивший следы захвата его в IV в. Люди, искавшие укрытия за его стенами, по всей видимости, чувствовали постоянную угрозу со стороны пиктских, ирландских или сакских мародеров. Вероятно, в Британии в те времена назревали весьма неприятные события.

Ок. 363 г. н э. выдающийся римский полководец по имени Феодосий предпринял крупную морскую экспедицию на север. Большинство сведений о нем, которыми мы располагаем, изложены в колоритных стихах Клавдия Клавдиана, римского поэта-классика, жившего в конце IV в. Клавдиан, не скрывая шовинистического высокомерия, писал:

Дело великого Рима — повелевать этим миром, Ставшим домом, в котором мы можем жить где желаем, Ибо плавать на Туле (Тили) и покорять его земли, Бывшие дикой пустыней, стало сегодня забавой…

Далее поэт в том же тоне рассказывает, что

Весла отважных галер Феодосия вспенили дали В бурном северном море, издревле влекущем отважных… Он прошел вдоль Британии и двинулся дальше, на север… Что для него вечный снег, мерзлый воздух, бурное море? Воды Оркад покраснели от крови, что пролили саксы; Туле согрелся изрядно от крови поверженных пиктов; Скована льдами, Гиберния рыдала над трупами скоттов.

Большинство ученых предпочитают игнорировать это единственное из дошедших до нас свидетельств об экспедиции Феодосия или оспаривать его достоверность. Поскольку до сего дня не обнаружено никаких материальных следов присутствия саксов на Оркнейских островах в IV в., некоторые приходят к выводу, что Клавдиан попросту выдумал эту историю. Пикты на Туле? Помилуйте, а где же доказательства? В то же время бытует мнение (которое разделяет большинство ученых), что упоминание о скоттах, как в те времена называли жителей севера Ирландии (Гибернии), представляется исторически достоверным.