От былины до считалки
Шрифт:
...Андрей Иванович Каргальский родился в 1904 году на Дону. Там он провел первые годы своей жизни. Но вот уже более полувека он ленинградец. Это настоящий кадровый рабочий, литейщик. Вроде бы и забыть можно было все то, давнее. А нет, не забылось. Сам он говорит о себе: «Казацкого во мне осталось душа да песня».
Ай да по край-то было али моря
Ай да моря синего,
Ай да на усть-то было али Дону Ти...
Ай да Дону Тихого
Ай
Размалым-мала...
Вы думаете, какая это избушонка?
Столик-то в ней, скажем, стоял он
Всё из слоновой кости.
Да никто-то, скажем, в эту избушоночку не захаживал,
Ай да захаживал в нее вот и Петро Первый,
Там ру... ох н русский царь.
В песне вспоминается, ни много ни мало, о походе Петра I на Азов в 1694 или 1696 году. Вариант этой песни записан всего один раз — в 1866 году, да и то текст Андрея Ивановича имеет самостоятельное значение.
Вот вам и ленинградский кадровый рабочий!
...Ленинград еще не был построен. XVII век. Восстание Степана Разина.
Ай да появился в Астрахани
Вот и ну и дети... ай ну детинушка,
Ай да вот и незнакомый Разина человек.
Ай да вот и на нем сафьяновы да сапожечки
Они всё поскрипливают,
Ай да вот и да на нем-то да кафтан,
Ай да на махориках кафтан висит,
Ай да вот и на нем шапочка с прозуметами
Вот и всё на буйной его голове.
Ай да вот и он по городу похаживает,
Губернатору не здравствует.
Это песня о сыне Степана Разина. Сын, сынок — посол Разина, доверенный человек. Он пришел в Астрахань, чтобы подготовить восстание. Напуганный губернатор уговаривает его, уже обращаясь как бы прямо к Разину:
— Ай да вот ты, Стенька, удалой казак,
Ай да иди же ты на Тихий Дон.
А тот отвечает:
— Ай да вот я еще тута погуляю,
Да я по Волге-матушке...
С помощью Андрея Ивановича мы можем опуститься в глубь времен еще на целое столетие. XVI век, царствование Ивана Грозного. Ермак отправляется в Сибирь:
На речке-то было, братцы, на Камышенке,
Там жили-проживали люди вольные.
Атаманом у них был Ермак Тимофеевич.
Что ни слово он говорил, точно в трубу трубил.
— Где же мы, ребятушки, зимовать будем?
На Яик нам пойти — перебитым нам быть,
А мне, Ермаку, — повешенным.
Так уйдем же, ребятушки, во Сибирь дальную,
Подальше да от глаз царя Грозного...
Андрей Иванович поет по-казачьи, неторопливо, с повторами, растягивая стихи, дополняя их различными вставными частицами. В каждой такой песне речь идет о могучем герое, о его думах, о его подвиге. Торопиться тут не стоит, скороговорка не годится. Да и условия исполнения способствовали развитию именно такой манеры.
Я спросил у Андрея Ивановича: от кого он услышал, перенял эти народные песни?
— Это всё у меня от моей семьи, — ответил он. — Родился и детство провел я на Дону. Там у нас все поют. А моя семья и на Дону была не последней. После окончания полевых работ наступали долгие осенние вечера. К нам собирались родственники и старики, которых давно уже нет в живых. И пели они старинные песни про князя Владимира, про Наполеона, Петра Первого и много других. А я где-нибудь лежу, на печке или за перегородкой, и слушаю. Часто так и засыпал под песни. Но видно, крепко они во мне засели, если и сегодня почти всё помню.
Когда Андрей Иванович навсегда уехал с Дона, ему было 20 лет. И значит, всё, что он знает, он усвоил до 20 лет.
Андрей Иванович поет не только исторические песни, но и хороводные, шуточные, плясовые, лирические. И в каждой ярко отражается боевая, неспокойная казачья жизнь:
Ай да на заре-то было ай, братцы, на зо...
Ай на зореньке,
Ай да на восходе-то было солнца кра...
Ай было солнца красного,
Ай да что не сокол с орлом солета...
Солеталися,
Ай да что не сокол-то с орлом здоровля...
Ай они здоровлялися.
Ай да что не сокол у орла расспра...
Ай расспрашивал:
— Ай да ты скажи мне, орел сизокры...
Ай орел сизокрылый мой,
Ай да чем турецкое поле прнукра...
Приукрашено?
Ай да чи буграми да чи поле доли...
Ей-ей да чи поле долинами?
А орел отвечает соколу:
Ай да чн буграми чи да поле доли...
Ай долинами,
Ай да чи казачьими полюшко моги...
Ай полюшко могилами.
Вот еще одна старинная лирическая песня необыкновенной красоты и силы: