От чужих берегов

– Уверен? – спросила она с очевидным сомнением.

– А даже если и нет, чем нам это грозит? Здесь все видно на много километров вокруг – если придет обратно, то спокойно успеем смыться. Не думаю, что у нас там дела надолго.

– Нет, сэр, ненадолго,– подал голос неожиданно вежливый Джейк.– И вообще хорошая идея.

– Вот и я так думаю,– сказал я, снова выпихнув себя в окно.

Ну где-то у этой заразы мозг есть, точно. Но где он может быть? Там, где ему быть полагается стандартной свиной анатомией, возвышается какой-то зыбкий и трясущийся горб, в который уже угодило несколько пуль, просто утонув в нем. Что есть еще уязвимого? Только глаза. А попаду? А кто знает, кто знает, попробовать тоже никто не запрещает. Мы по дороге едем, Свинья-Мутант-с-Того-Света, далее СМТС, следом бежит, условия почти лабораторные.

– Ну-ка, Зорька, где там у тебя гляделки? – пробормотал я.

Если бы не полуторакратный ACOG, то я бы их и не разглядел, наверное,– настолько эти мелкие мутные бельма были укрыты в нависающих складках кожи. А ведь скотина по ходу в стороны вообще смотреть не умеет – только вперед, глаза с боков совсем закрыты. Ошибка в развитии, как мне кажется. Правда, в чем СМТС наверстала в развитии кого угодно, так это в клыках и размерах пасти. Это какой-то уже свинский бегемот получается, зубастый, как крокодил.

Выстрел. Еще выстрел. Еще выстрел. Еще. Неторопливо, с размеренностью метронома, пуля за пулей. От попаданий тварь дергается, тормозит, отворачивается и начинает отставать. Не годится.

– Дрика, чуть медленней, подпусти ближе.

– Хорошо.

Существо тяжелое, быстро разогнаться не получается, это тоже следует запомнить. Мало в этих фермерских краях таких некрохрюшек? Если на какой-то свиноферме произошел массовый падеж с последующим воскресением, то таких тварей могло целое стадо откормиться.

– Куда нам дальше? – послышалось в рации.

– Езжайте перед нами,– ответила Дрика,– я буду подсказывать, куда поворачивать.

Так, целимся опять в глаза. И вновь я открыл пальбу. И кажется, один глаз загасил все же, по крайней мере СМТС побежала как-то боком, стараясь нас из виду не терять. И вот момент еще один: бежит она уже медленней, не так резво, как тогда, когда из сарая вырвалась. Ну верно, гадина же холоднокровная получается, откуда ей запас энергии брать? А вот это как раз и не есть хорошо, потому что, устав гоняться за нами, она может просто направиться обратно, спутав все планы. Трудно ей догадаться, что нас не догнать? Или ум свиньи с фермы, которой тварь была раньше, такой задачи охватить не может?

Еще три выстрела – и магазин опустел. Перезарядка. И снова прицел в оставшийся глаз. На этот раз получилось быстрее – через три выстрела, невзирая на нервы и раскачивающуюся машину. СМТС остановилась как вкопанная, даже упав на передние ноги, и растерянно закружилась на месте. Сидящий сзади Джейк крикнул:

– Йес-с! – и потряс сжатым кулаком.

– Вернуться другой дорогой можно? – сразу по делу спросила его Дрика.

– Проще некуда: езжай на том повороте направо,– показал он рукой,– а потом снова направо. Сделаем петлю мили в четыре, не больше.

«Экспресс» рыкнул двигателем, ускоряясь, и вскоре обошел тянувшийся медленней Ар-Ви. Дрика махнула в окно рукой, предлагая им следовать за нами, и вскоре мы вновь заехали на территорию загона для скота, когда-то принадлежавшего родителям Эрики и Джейка.

Снова «проверили на Тигра», но кот был спокоен. Покрутился на входе в сарай, после чего перепрыгнул на крышу фургона, опять изображая из себя часового. Заглянули и в маленький сарай, и в мобильный дом, но больше никаких признаков ожившей мертвечины не обнаружили, все было тихо.

– Ты какой умный,– с восхищением сказала Дрика, поднявшись на цыпочки и погладив зверя по полосатой спине, отчего он вдруг выгнулся в дугу, задрал хвост и громко заурчал.

– Джейк, давай ищите там, что нужно, и нам лучше сваливать,– сказал я, опираясь на ограду загона.– А мы с Дрикой здесь покараулим – вдруг свинья вернется или кого еще черти принесут.

– Хорошо.

Вернулись они быстро, с огромной спортивной сумкой, испачканной в песке, которую пришлось очень долго вскрывать. Множество пластиковых пакетов, перемотанных скотчем до полной герметичности, скрывали целое богатство.

– Отлично! – Джейк потащил за приклад из пакета китайский «калашников».– То, что нужно!

Родители поняли, в чем могут нуждаться дети, если они доберутся до этого места. И оставили им «калашников», рычажный «Винчестер» калибра «.357» и два револьвера этого же калибра. И немало патронов.

– Отец где-то разжился,– восхищенно покачал головой Джейк.– У нас дома так много никогда не хранилось.

– Здесь письмо,– сказала «Негативка», выдергивая из сумки большой бумажный конверт.

Я еще раз огляделся, не увидел никаких приближающихся опасностей и сказал ей:

– Тогда читай. Может быть, узнаем, куда все люди делись.

Письмо оказалось коротким – всего десяток срок. Мама «Негативки» и Джейка уверяла потерявшихся чад в своей вечной любви, после чего сообщала, что они все, вместе со скотом, соседями, машинами и имуществом, откочевывают на северо-восток, куда-то за Амарильо, где их и следует искать по указателям, которые они будут оставлять по ходу следования. А здесь следует ожидать большой беды в ближайшее время, как им сообщили военные с баз возле Альбукерке, потому что в хранилищах чего только нет, и хранилось это все из рук вон плохо. Да и американские изделия никогда излишком прочности не страдали, и скоро следует ожидать тотального заражения местности.

Как все просто. А ведь сам почти додумался до такого вывода, но «почти» – не считается. Хоть и говорили, что здесь чего только не хранится.

– Так, на Амарильо – это куда? – спросил я.

Не то чтобы я их и дальше сопровождать собираюсь, я даже оружие сейчас «прокатное» отберу, но если по пути…

– Не по пути,– покачал головой Джейк.– Нам на север, на Интерстейт 40, а тебе лучше южнее, и окажешься на своем маршруте через двадцать с небольшим миль, в Уилларде. Ты там осторожней, кстати, всегда считалось, что там придурки живут.

– Это почему? – удивился я.

– Понятия не имею, но в Мориарти так говорили. Держи «галил», спасибо, теперь у нас все в порядке, поедем искать своих.

Странно, но мне показалось, что этот парнишка за один день повзрослел. Как-то серьезней он стал, ей-богу. Даже глаза изменились. Не потому ли, что впервые понадобилось принимать на себя ответственность за решения? И вот еще что: не думаю я, что так легко большому городу выбить здоровое нутро урожденного фермера. Дай возможность здоровому вернуться – и не узнаешь человека, как вот его сейчас.