От Дубно до Ростова
Шрифт:
«Положение стало критическим. Окружение 6 и 12 армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6 и 12 армий на 2 изолированных очага с центрами Бабанка, Теклиевка. Резервов нет. Просим очистить вводом новых сил участок Полонистое, Терновка и Нов. Архангельск. Боеприпасов нет, горючее на исходе.
Понеделин, Музыченко, Любавин, Куликов, Грищук, Попов, Груленко…» [480]
На документе имеется пометка «Принят 1.8.41 14.30».
Получив телеграмму такого содержания, вечером того же дня С. М. Буденный вызвал И. В. Тюленева к аппарату БОДО и потребовал объяснений:
480
Там же.
«Я только что получил копию телеграммы Понеделина и Музыченко, адресованную вам.
1) Отвечает ли эта телеграмма действительному положению? Если да, то что вы предпринимаете?
2) Почему они оказались без огнеприпасов и горючего?
3) Как предполагаете им
4) Какое направление намечаете им дать для выхода?
5) Я беспокоюсь о новой 223 *стрелковой дивизии**, чтобы она не попала изолированно под удар; что касается 116 и 212 стрелковых дивизий, они связаны противником; их совместное действие, как вы просите, является не весьма реальным делом. Все» [481] .
481
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 39. С. 23. (Полностью переговоры командующего Юго-Западного направления и командования Южного фронта см. в Приложении).
И. В. Тюленев сообщил о мерах, которые предпринимаются для восстановления положениями удара изнутри фронта 6–й и 12–й армий и со стороны Черкасского плацдарма и полосы 18–й армии. Трудности со снабжением командующий Южным фронтом отрицал, утверждая, что армии И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина успешно снабжаются. Свой резон в словах И. В. Тюленева был, немецкое кольцо окружения на тот момент имело большие просветы:
«Широкая брешь открылась между обоими горно-стрелковыми полками к западу, юго-западу и югу от Копенковатое и к востоку от леса, прямо там, где противник все время усиливался. „Котел“ все еще оставался неплотным» [482] .
482
Braun J.Op. cit. S. 18.
Однако все планы И. В. Тюленева начали рушиться один за другим. Беспокойство командующего Юго-Западного направления о судьбе 223–й стрелковой дивизии оказалось не напрасным. На юг от Киева повернул III моторизованный корпус. Прибывавшая по железной дороге из Харьковского военного округа в район Кировограда 223–я стрелковая дивизия генерал-майора Филиппова должна была, как мы помним, нанести удар в направлении Нового Миргорода — Звенигородки. Из района разгрузки на станции Шестаковка, завершившейся 1 августа, дивизия пешим маршем направилась к Новому Миргороду. Задачей дивизии было с утра 2 августа наступать на Шполу, навстречу 6–й и 12–й армиям. Готовясь к наступлению, дивизия заняла оборону в районе Нового Миргорода. Но вместо наступления утром 2 августа 223–я стрелковая дивизия попала под удар 14 танковой дивизии корпуса Э. фон Маккензена и, понеся тяжелые потери, отошла на Чечеливку и далее на Кировоград. Представить себя на месте солдат и офицеров 223–й дивизии просто страшно. Соединение было сформировано наспех, вооружено собранным с бору по сосенке на складах Харьковского военного округа оружием. Состояла дивизия из необстрелянных, плохо обученных людей, еще вчера стоявших у станка или работавших в поле. И вот после нескольких дней в теплушках и утомительного марша по раскисшим дорогам эти люди попадают под страшный удар авиации, танков и мотопехоты, вооруженной орудиями калибром до 210 мм. Было бы удивительно, если бы 223–я стрелковая дивизия удержала удар танкистов 14 танковой дивизии.
К сожалению, на сохранившейся копии приказа командующего Южным фронтом не проставлено время. Поэтому мы не знаем, поступили ли к И. В. Тюленеву на момент его написания сведения о том, что 223–я стрелковая дивизия скована боем в районе Нового Миргорода. Сам И. В. Тюленев в своих мемуарах не потрудился рассказать, как было дело. Если судить по нумерации директив, приказ 6–й и 12–й армиям был отдан до получения информации о судьбе 223–й дивизии. Он выглядит так, словно ничего не произошло. Директива штаба фронта № 0040 от 2 августа снова требует:
«Группе Понеделина, прикрывшись с запада и северо-запада, активными действиями в восточном направлении уничтожать прорвавшегося противника, занять и прочно удерживать рубеж — Звенигородка, Нов. Архангельск, Терновка, Краснополье. Штарм — Нв. Миргород. Ликвидировать просочившегося (? — А. И.)противника восточнее указанного рубежа» [483] .
На прорыв 223–й стрелковой дивизии надеялись и окруженные. 2 августа П. Г. Понеделин просит:
483
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 39. С. 162.
«Снаряды не поступают. Осталось по два-три выстрела. Торопите 223 с*трелковую** д*ивизию** *в район** *Ново**Архангельск, Тишковка» [484] .
Тем временем войска 6–й и 12–й армий продолжали отходить в район Новоархангельска, уже находясь в кольце окружения. Местность, в которой развернулись последние бои армий И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина, не давала решительных преимуществ ни той, ни другой стороне. С одной стороны, в районе Новоархангельска сливаются устья рек Ятрань, Большая Высь, Синюха с притоками. Опираясь на этот район, отходящие войска получили возможность сохранять некоторую устойчивость. С другой стороны, наличие этих рек в тылу имело и отрицательное значение, так
как усиливало оборону 11 танковой дивизии и бригады СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», закрывающих пути отхода на восток, и горно-стрелковых дивизий корпуса Кюблера, поставивших заслон в южном направлении.484
Там же. С. 255.
Постоянные указания пробиваться только на восток или в крайнем случае на юго-восток привели к тому, что 12–я армия вплоть до 5 августа предпринимала попытки прорыва кольца окружения именно в этих направлениях. Только ночью 5 августа П. Г. Понеделин доносит:
«Решил пробиваться в направлении Первомайск» [485] .
Быстрее всего в обстановке сориентировался И. Н. Музыченко, который уже 1 августа запрашивал штаб Южного фронта:
«Прошу в срочном порядке сообщить положение войск 26–й и 18–й армий. Без этого невозможно определить правильное направление прорыва из окружения» [486] .
485
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 39. С. 258.
486
Там же. С. 227.
Через несколько часов он требует санкционировать прорыв в южном направлении:
«Просим санкционировать прорыв на юго-восток через Терновка, Покатилово, прорыв произвести самостоятельно, координируя действия с Понеделиным. Промедление истощит армию и приведет к катастрофе» [487] .
Нам неизвестно, дождался И. Н. Музыченко разрешения на прорыв или нет. Зная характер командарма–6, можно предположить, что нет. Тем не менее утром 2 августа он бросает наиболее боеспособное соединение армии, 80–ю стрелковую дивизию, в направлении Покотилово (населенный пункт примерно в 10 км южнее Подвысокого). С 18–й армией была установлена связь по радио. 3 августа 80–я стрелковая дивизия из района Копенковатое пыталась пробиться к переправам через Ятрань у Покотилова и Лебединки. Поскольку 4 горно-стрелковой дивизии корпуса Кюблера в то же время ставилась задача наступления на Подвысокое, бой 3 августа принял форму встречного сражения:
487
Там же.
«В 2.30 (утра) 91 горно-стрелковый полк как раз отразил первую вражескую атаку. До обеда последовало еще 5, частично при поддержке танков. Собственное наступление было отложено. 13 горно-стрелковый полк захватил мост через Ятрань у Перегоновки и образовал плацдарм в направлении Копенковатое (высота 193 взята 2 батальоном 13 горно-стрелкового полка). Ширина фронта дивизии составляла к вечеру еще 20 км с значительными брешами» [488] .
Наступательные задачи соединениям по обе стороны фронта ставились, поскольку целью советского командования был силовой прорыв из окружения, а целью немецкого — сокращение фронта и уплотнение порядков для обеспечения прочной обороны внутреннего обвода «котла».
488
Braun J.Op. cit. S. 18.
Встречный бой продолжился и в ночь с 3 на 4 августа, и днем 4 августа. 80–я стрелковая дивизия наступала из района Копенковатое с задачей захватить переправу у Покотилово — Лебединка. В 17.00 4 августа к 80–й дивизии присоединились 173–я и 189–я стрелковые дивизии. Последняя получила задачу прикрытия фланга наступления. Противник армии И. Н. Музыченко, 4 горно-стрелковая дивизия, усиленная полком пехотной дивизии пыталась в тот же день наступать в противоположном направлении:
«4 августа наступлением было сокращено расстояние между двумя полками до 3 км. Взятие деревни Копенковатое, которая находилась перед фронтом 13 горно-стрелкового полка, не удалось, в то же время 18 вражеских атак были отбиты, прежде всего перед 91 горно-стрелковым полком. Справа дивизия соединилась с 1 горно-стрелковой дивизией, слева — с 97 легкопехотной дивизией. Только что подчиненный дивизии 477 пехотный полк (257 пехотной дивизии) был выдвинут на передовую линию между 3 и 2 батальонами 91 горно-стрелкового полка. Эти два полка должны были ударить по Подвысокое при поддержке 10 батарей, в то время как 13 горно-стрелковый полк, наконец, должен был овладеть Копенковатое. Во время этих приготовлений к наступлению русские ударили по полкам утром 5 августа большими силами пехоты. 1 батальон 91 горно-стрелкового полка отразил все атаки, последние — в рукопашном бою. По этой причине собственное наступление отложили до 11.30. Намеченное продвижение было очень небольшим. Частично подразделения должны были к вечеру возвратиться на исходные позиции (1 батальон 477 полка), чтобы восстановить взаимосвязанный фронт. 13 горно-стрелковый полк во второй половине дня все еще отражал сильные атаки из Копенковатое. Неуспех этого дня может быть объяснен только значительными силами противника, которые связали фронт, несмотря на образование местных очагов и на сосредоточение артиллерийского огня» [489] .
489
Braun J.Op. cit. S. 18.