От Камбоджи до Камчатки оставляем отпечатки

Я, человек склонный к экспериментам и авантюрам, кусочек краба с неимоверными усилиями (я его туда, он, зараза, обратно) пропихнул в себя. И что вы думаете? Не обманул кок, посидел я чуток, подождал, как поведёт себя деликатес. А он прижился в желудке, больше того – тошнота исчезла, морская болезнь вместе с ней. Пять минут назад впору было за борт от мучений прыгать, и вот уже страх поутих, напряжение спало.

Зато шторм и не думал баллы снижать, буйствует… Швыряет с волны на волну, играет судёнышком, как щепкой. После того шторма я ещё больше Фёдора Конюхова зауважал, один в кругосветки ходит на утлой яхточке.

Бултыхало нас, бултыхало. И вдруг как обрезало, совершенно неожиданная тишина. Полнейшая. Витя Терёшкин потом признался: «Первая мысль была: всё – приплыли, идём на дно». Ничего подобного, мы зашли в Авачинскую бухту и на себе почувствовали её уникальность: в океане шторм ревёт, здесь спокойная вода.

Все повеселели, повыскакивали на палубу. Ура – живые!

Рыбаки на прощание дали нам полмешка краба. В море я нахваливал коку, это когда тошнота прошла и ел краба в охотку: «Во, вещь! Во, супер! Редкая вкуснятина!» Рыбаки посчитали за честь угостить киношников деликатесным морпродуктом: «Поешьте на берегу без всякого шторма!»

Как мы сходили с МРС на твёрдую землю – тоже картина, которую я непростительно не увековечил на киноплёнку. Операторский прокол. Идёшь, а ноги не держат, подкашиваются, швыряет тебя из стороны в сторону. Улицы мало. Штурман после фляжечки спирта лучше ходил, чем мы, трезвые как стёклышки.

Нетвёрдой походкой добрались до петропавловского турклуба, там остановились на ночлег. У них плита имелась, кастрюли… Отработанный вариант приёма тургостей. Я, как только отошёл от океанской рыбалки, принялся готовить краба. Есть такая слабость – у плиты постоять, тоже плод походной жизни. Сварил. Ребятам, которые не ходили с нами (двое – Санёк Ветланд и Наталья Алексашина – отказались от корреспондентской вылазки), говорю: «Сейчас за ушами будет трещать, исключительного вкуса вещь!» Поставил на стол, не пробуя, – на сто процентов был уверен в себе. Гадость получилась редкостнейшая. Без всякой морской болезни не заставишь себя проглотить. Ребята потешались, мол, Шурику так понравились океанские тошнотики, что решил продолжить сеанс на берегу.

Поржали надо мной, выплёвывая краба. А мне не до смеха. Как так могло получиться? Свежайший краб, а есть невозможно. Короче, неудача сильно задела за живое. На следующее утро не поленился, в половине четвёртого, когда все мои друзья-товарищи дрыхли, поднялся и побежал в порт к нашему МРС. Капитан увидел:

– Забыли что-то?

– Ага, – говорю, – рецепт приготовления крабов.

Дождался белобрысого кока:

– Слушай, вроде краб тот же, а вкус скуловоротный. В голодный год есть не станешь! Жутко противное мясо!

– Вы воду какую брали? – спрашивает кок.

– Не из лужи, из-под крана.

– А соли сколько?

– Столовую ложку на кастрюлю бросил.

Фишка состояла в том, что краб варится или в морской воде, или пресная доводится до консистенции морской.

– Есть у меня свои нюансы, – сказал кок, – травки да специи, но главное – вода.

С коком переговорил, гляжу – штурман идёт. «Как – спрашиваю, – состояние с ощущением?» Он подмигнул и шепчет: «Спиртец – высший класс! Спасибо! Теперь главное воздержаться, воду не пить, а то опять захорошеет!»

Конец ознакомительного фрагмента.