От кого хочет миллиардер

— Капризы? То есть иметь Карину прямо во время нашего торжества для тебя норма? А сколько раз у вас было, пока я не знала? Какой же ты урод!

Замахиваюсь еще, но Толгатов перехватывает мою руку.

— Достаточно. Карина тебе и в подметки не годится. Она всего лишь резервуар для слива, потому что мне хочется гораздо чаще, чем ты позволяешь мне. А сейчас умывайся и спускайся к гостям.

Когда Артур величественно уходит, прикасаюсь к своим горячим щекам. Пальцы становятся влажными и на них видны частички туши. Я расплакалась, даже не заметив. Артур и Карина унизили меня, так что я не представляю, как изображать счастье на этом торжестве лицемерия.

Постояв одна в коридоре, я не могу найти ни малейшего аргумента, чтобы заставить себя вернуться на первый этаж.

Иду в комнату Артура, где мы с ним ночуем, когда я остаюсь в особняке. Там забираю свою сумку.

Чтобы надеть пальто, мне нужно отправиться вниз в гардеробную, а это риск повстречаться с гостями и страшнее всего с женихом. Сегодня я на такие подвиги уже не способна.

Спускаюсь к черному выходу на улицу. Осенняя ночь прохладная, но я будто горю изнутри, оттого и не чувствую промозглого ветра. Обогнув дом, быстро шагаю к парадным воротам. Охранники, что стерегут покой великой семьи Толгатовых, меня выпускают без лишних вопросов. Здесь я всегда была в роли невесты, но никак не пленницы.

Обняв себя руками, иду по дороге, мне почему-то мерещится, что в любую минуту Артур может послать за мной погоню и насильно заставить его любить на празднике. Ускоряюсь, едва не бегу. В частной зоне, где живет Толгатов тихо, движения почти нет. Отойдя уже метров на триста, оглядываюсь, вроде пусто.

Неожиданно из-за поворота мне навстречу вылетает автомобиль так стремительно, что я теряюсь, застыв посреди дороги. Яркие фары машины слепят, в нос бьет запах горелой резины, оттого что водитель резко тормозит. Машина останавливается в нескольких сантиметрах от меня. Успеваю только схватиться за капот.

Следом раздается звук хлопнувшей двери. Щурюсь, пытаясь разглядеть человека, вышедшего из салона, но у меня не получается. Да это, впрочем, и не нужно, ведь голос, который грохочет, словно раскат грома я вряд ли когда-нибудь уже забуду…

— Так и подмывает сказать стандартную фразу: вам что, жить надоело? — ругается Орхан.

— Я слишком люблю жизнь, чтобы прощаться с ней настолько нелепо.

Он приближается ко мне, осматривает с ног до головы, убеждаясь, что я не пострадала. А у меня перед глазами все словно в тумане смутно понимаю, что происходит. Лишь когда Орхан усаживает меня в салон на переднее кресло и снова заводит мотор, морок в голове немного рассеивается.

— Куда вы меня везете? — уточняю, наблюдая через лобовое стекло автомобиля знакомый маршрут.

— На помолвку.

Внутренний протест удушающим кольцом сковывает мое горло, а в грудной клетке появляется жжение.

— А вы? — вдруг спрашиваю, чем вызываю у Орхана легкое изумление.

— Я тоже приглашен на праздник. Мансур Довлатович сочтет за честь видеть меня в своем доме.

— Нет, пожалуйста, — дотрагиваюсь до его руки. — Только не в особняк.

— У вас что-то случилось? — притормаживает он, не доезжая до ворот.

— Да, кажется, нашей свадьбы с Артуром не будет, но я не могу об этом говорить, — тянусь к дверце. — Я выйду здесь, а вы, если хотите, проезжайте во двор.

Я была готова выпрыгнуть из машины, однако Орхан не двигается с места, задумчиво прожигая взглядом ворота. После чего он включает заднюю передачу и отъезжает от особняка, развернувшись, мчит совершенно в другом направлении.

— Теперь предложение Мансура неактуально, — рассуждает он. — Та, на кого я хотел смотреть сегодня, сидит в салоне моего авто, — еле заметно улыбается, не сводя взгляд с дороги. — И по какому пути прикажешь ехать, несостоявшаяся невестка Толгатовых?

— Мне хоть куда, пожалуйста, только подальше от этого чертового дома.

Телефон в сумочке предсказуемо вибрирует. Сначала долбит Артур, потом Алка. Лишь когда на экране появляется надпись «Мама», решаюсь ответить на звонок.

— Доченька, ты где? — встревоженно спрашивает она.

— Я…эм… — от волнения закусываю большой палец на свободной руке, — со мной все хорошо мама, но в особняк я не вернусь. Ты тоже поезжай домой и не переживай за меня. Завтра все объясню.

Фоном доносятся недовольные выкрики Артура, вроде бы он понял, что мама разговаривает со мной. Толгатов перехватывает у нее трубку и что-то возмущенно рычит в динамик, но я это уже не слушаю, отключив звонок и полностью вырубив телефон.

— С такими женихами и врагов не надо? — спрашивает Орхан, когда я прячу телефон обратно в сумочку.

— Ой, и не говорите, — шепчу. Замечаю, что мы постепенно приближаемся к большому красивому мосту, соединяющему две части города. — Мы можем постоять где-нибудь здесь?

— Да без проблем, — хмыкает он и паркует машину на специальной площадке возле моста.

Покидаю авто первой и медленно шагаю к ограждению разделяющему крутой берег от реки. Смотрю, как тихая вода поблескивает в лунном свете, а там, на противоположном берегу горят огни ночного города. За спиной слышатся шаги Орхана.

— Простите, что доставила вам хлопот.

На мои плечи ложится что-то тяжелое и невероятно теплое. Слегка наклонившись, понимаю — Орхан укрыл меня своей курткой. Она оказывается очень приятной на ощупь — подкладка бархатистая, вкусно пахнет его одеколоном.

До этого момента я и помыслить не могла, что когда-нибудь согреюсь под вещью другого мужчины, кого-то, кроме Артура, буду вдыхать чужой аромат.

Когда Орхан замирает позади и обнимает со спины в попытках согреть, меня вдруг охватывает необъяснимой дрожью, но не от холода или волнения. Рядом с ним меняется химия моего тела.

— Давайте побудем возле моста, возможно, я немного успокоюсь? — предлагаю я, все еще рассматривая водную гладь.

— Как скажите, я даже не пошевельнусь.

Мне настолько хорошо и страшно, что дышу не полной грудью, а набираю воздух маленькими глотками. Кажется, в это мгновенье весь мир, будто замер вместе с нами.

Где-то вдалеке собачий лай заставляет вздрогнуть, мне даже почудилось, что это Артур натравил ищеек. Обернувшись в сторону шума, замечаю мужчину, бросающего лабрадору палку — еще одни полуночники вроде нас, должно быть, жители близстоящих домов.

Я бы тоже хотела жить у реки, а еще лучше далеко за городом подальше от суеты.

Аккуратно отстраняюсь от Орхана, снимаю с себя куртку, чтобы вернуть, но он не дает, уверенным жестом возвращая на мои плечи.

— Все хорошо? — спрашивает, вглядываясь в мое лицо как в темную воду.

— Гораздо лучше, — признаюсь. — Уже прохладно, а вы в одной рубашке. Идемте в машину, не хочу, чтобы простудились из-за меня.

— Возлюбленная самого Толгатова проявляет заботу? — широко улыбается он. На что я невольно морщусь и делаю шаг в сторону. Орхан деликатно перехватывает меня за руку, — ладно, прости, не удержался.