От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай. Мои путешествия по Сибири

Здание русского консульства в Урге возвышалось среди голой степи в большом промежутке между монгольским и китайским городами. Оно состояло из главного двухэтажного каменного дома в центре, двух одноэтажных флигелей по бокам, казармы для конвоя, сараев и служб позади. Меня поместили в одном из флигелей, который пустовал.

В Урге мне предстояло переснаряжение каравана при содействии доверенного одного кяхтинского торгового дома. Караваны с чаем из Китая начали уже прибывать, и так как обратно они большей частью шли без груза, то всего выгоднее было нанять несколько обратных верблюдов для перевозки моего багажа, двух лошадей для себя и Цоктоева, затем насушить сухарей и закупить провизии. На все это понадобилось 8 дней, которые я и провел в кругу соотечественников, посетил город и сделал экскурсию в соседние горы.

Урга, или Да-Хурэ (теперь Улан-Батор), являлась религиозным и правительственным центром Монголии, а также торговым пунктом, в котором жили доверенные кяхтинских торговых фирм, переправлявшие чай в Кяхту и русские товары вглубь Монголии. Религиозным центром Урга была потому, что здесь было несколько буддийских монастырей и в одном из них жил главный монгольский гэгэн, т. е. «перевоплощение Будды», – глава духовенства. Правительственным центром Урга была потому, что здесь жил китайский амбань, т. е. губернатор, или даже два, управлявшие делами двух соседних обширных аймаков (областей) Монголии.

Монгольский город состоял из целого ряда отдельных подворий, обнесенных частоколом и населенных ламами, т. е. монахами одного из 28 общежитий; затем из нескольких кумирен, т. е. храмов с надворными постройками – кухнями, кладовыми и пр., из дворца гэгэна, из ямыней, т. е. китайских присутственных мест и жилищ амбаней, из домов и лавок русских и китайских купцов и китайских ремесленников. Одних лам в Урге насчитывалось около 14 000.

Город очень разбросанный и на первый взгляд невзрачный; красивые храмы прячутся за частоколами дворов, как и жилища лам. Улицы немощеные, покрытые всякими отбросами, как и базарная площадь. Население все помои и отбросы выносило из дворов и жилищ на улицу, и только обилие бродячих собак, игравших роль санитаров, предохраняло улицы от окончательного загрязнения, так как они поедали все съедобное. Но эти собаки, всегда голодные, были небезопасны для людей; одинокий и безоружный прохожий ночью на окраинах города легко мог сделаться жертвой стаи собак, привыкших к человеческому мясу, так как монголы оставляли своих покойников в степи на съедение животным и птицам. Множество нищих, в грязных лохмотьях, изможденных, выставлявших напоказ всякие язвы и уродства, бродивших по улицам или сидевших у входа во дворы храмов и общежитий, составляло также неприятную особенность монгольского города.

Наиболее красивый храм Урги – кумирня Майдари – представлял собой двухэтажный деревянный дом, оштукатуренный и выбеленный, с красными резными наличниками окон и карнизами и куполом, крытым железом. Внутри в кумирне было тесно, несмотря на ее размеры, так как в самом центре стояла колоссальная статуя Майдари, на которую посетитель натыкался сразу при входе. Бурхан (т. е. статуя божества), изображенный сидящим на престоле из лежачих львов, поднимается под купол кумирни; высота его около 16 м. Он отлит из бронзы и позолочен. Вес его, как говорят, 11 000 китайских пудов [2] , хотя статуя пустотелая. Внутренность ее по обычаю заполнена листами бумаги, исписанными молитвами. Позади Майдари, у задней стены, находилось еще пять больших статуй бурханов, а по боковым стенам, в шкафах, – мелкие статуэтки, числом, будто бы, в десять тысяч.

2

Китайский пуд равен 100 китайским фунтам, а китайский фунт – 604 г. (Прим. автора)

В тесной кумирне огромная статуя подавляла своими размерами. Перед статуей был расположен высокий алтарь с подсвечниками, чашечками с яствами и напитками и двумя рядами символических кружков вроде мишеней, раскрашенных розовой и голубой краской. Между алтарем и стенами – низенькие диваны с грязными подушками и столики перед ними. На диванах восседали во время богослужения ламы и пели молитвы. В верхнем этаже над шкафами с бурханами тянулись хоры, с которых можно было рассмотреть верхнюю часть Майдари, но голова его поднималась еще выше. Статуя была задрапирована желтым атласом; на алтаре перед ней курились бумажные палочки. Возле алтаря стояло закрытое покрывалом отдельное кресло гэгэна, изредка посещавшего богослужение в этой кумирне.

Против этой кумирни находился ямынь, т. е. присутственное место главного правителя Урги, также во дворе, окруженном частоколом. Я заглянул во двор – доступ туда был свободен. Вокруг юрты среди двора толпились монголы; в ней происходило заседание суда; возле юрты для назидания толпы сидели осужденные преступники – два монгола, на плечи которых были надеты тяжелые квадратные доски с отверстием для головы. Этот чудовищный воротник, давящий плечи, служил орудием пытки с целью вынудить признание, но надевался также и в наказание на недели и месяцы, и осужденный должен был спать и есть в этом наряде. У монголов были и другие способы пытки. Из юрты раздавались протяжные стоны – суд разбирал какое-то дело.

Западную часть Урги, расположенную за речкой Сэльби, на холме, составлял Гандан, населенный исключительно ламами, проходившими высший курс буддийского богословия. Эта духовная академия по внешнему виду не отличалась от описанного города – те же дворы, окруженные частоколами, над которыми поднимались узорчатые крыши двух больших кумирен, и пустынные улицы между дворами. Только по двум окраинам тянулись друг возле друга 28 субурганов, построенных благочестивыми поклонниками Будды для того, чтобы очищаться от грехов и отгонять разные беды и напасти.

Субурганы – подобие древних индийских «ступ» и «чайтья». В Индии они сооружались на местах замечательных событий, а в Монголии, кроме того, служили гробницами лам. Субурганы монголов-буддистов имеют различную форму и величину, но в основном всегда состоят из трех частей: пьедестала, главной части в виде плоского шара или митры, называемой «бумба», и шпица, увенчанного изображениями луны, солнца и пламенеющего огня премудрости – «нада». В лучших субурганах шпиц украшен тринадцатью металлическими кольцами. Субурганы воздвигаются обычно возле храмов (кумирен), но иногда и уединенно – порознь и группами в степи.

Ламы, т. е. буддийские монахи, населявшие монастыри (дацаны) Монголии, с отрочества посвящали себя служению Будде, изучению богословских трудов, написанных на тибетском языке, и благочестивым созерцаниям. Обилие лам в монастырях объяснялось тем, что каждая монгольская семья считала долгом отдать хотя бы одного из сыновей в монастырь. Многочисленные монастыри существовали на пожертвования верующих, так как каждая семья, отдавшая сына в ламы, естественно должна была поддерживать и монастырь. Ламы никаким производительным трудом не занимались и были, в сущности, паразитами. Врачевание, которое практиковалось некоторыми ламами, в большинстве являлось знахарством. В одной Урге, как упоминалось, число бездельников-лам достигало 14 000, а монастырей в Монголии было десятки, и они ложились тяжелым бременем на бюджет монгольского населения. При них не было ни школ, кроме богословских, ни больниц и приютов, а праздники, которые устраивались для развлечения монголов, служили средством для выкачивания новых пожертвований.

Ламы питались так же, как и зажиточные монголы – кирпичным чаем с молоком и маслом, пресными лепешками, бараниной, – имели это в достаточном количестве и жирели от малоподвижной сидячей жизни. Они начинали жизнь в лени с юношеских лет, когда родители отдавали их в монастыри для религиозного обучения. Молодые ламы выполняли иногда некоторую работу: поддерживали чистоту в храме и жилищах, разъезжали по улусам для сбора пожертвований.

В Урге мне бросились в глаза оригинальные молитвенные мельницы, если можно так выразиться. Это деревянный цилиндр, насаженный на столб и могущий вертеться вокруг него, как вокруг оси. Цилиндр оклеен буддийскими молитвами на тибетском языке, и каждый проходящий мимо такого цилиндра (а их было наставлено много по улицам и во дворах) считал долгом повернуть его несколько раз, что равносильно произнесению всех начертанных на нем молитв. Еще более упрощенный способ вознесения молитв к божеству я видел позже в горах Китая и Наньшаня, где подобные же цилиндры приводились во вращение ветром или водяным колесом на горном ручье и, таким образом, молитвы возносились беспрерывно и без затраты труда верующих.

Так было во время моего путешествия и еще 30 лет после него. Но в 1921 г. произошла народная революция, и в 1924 г. северная, большая часть Монголии превратилась в Монгольскую Народную Республику, которая за минувшие с тех пор 30 лет в качестве самостоятельного государства сделала большие успехи в культурном и хозяйственном развитии. Старый, феодальный, государственный строй преобразован в республиканский – с выборным правительством в виде Великого Народного Хурала, Малого Хурала и Совета министров. МНР – Монгольская Народная республика – делится на 18 аймаков, центры которых или уже представляют города или становятся ими.