От любви не убежишь

Он подошел к окну – его приятель, бомж, устроил пирушку на лужайке. Повернувшись к столу, он заметил вчерашнюю награду и взял ее в руки. Грубый кусок металла, единица измерения веса – престиж. Он уже получил несколько приглашений на ланч от директоров других рекламных агентств, несомненно, чтобы выяснить, можно ли переманить его на разумных условиях.

Господи, что же такое с ним происходит? Пожалуй, он достиг наивысшего успеха в своей работе. Но вот подкрадывается ощущение неудовлетворенности, от которого он никак не может избавиться. Еще и этот вопрос Люка сегодня утром: «Для чего нужна реклама, папа?» Он отшутился, но ведь у него у самого не было ответа. Может, это просто спад после вчерашнего напряжения?

Обернувшись, он увидел Билла Беркли, молодого сотрудника агентства, с которым они вместе делали рекламу «Ультрон», – в дверь просунулась его голова с широченной улыбкой.

– Знаешь что? – В глазах блеск, рубашка фирмы «Турнбулл и Ассер», и красные спортивные подтяжки. Молодые служащие рекламных компаний обычно большие модники.

– Что? – отозвался Стивен.

– Я собираюсь работать с тобой над роликом для «Моторов».

– Если получим заказ.

– Конечно, получим. С твоим-то талантом и моим шармом! Обязательно получим! – Он благоговейно показал на награду, как на святыню. – Вот она! Ужас, правда?

Стивен рассмеялся. Билл в совершенстве научился различать тончайшие градации статуса в мире рекламы. Он мог бы написать диссертацию о том, что значила для престижа фирмы возможность выпускать пять роликов для БМВ вместо трех.

– Да ладно тебе, бар закроется только через полчаса, твою победу надо отметить.

Стивен вздохнул с облегчением. Возможно, его настроение еще переменится.

– Хорошая мысль.

Тесс уже надела пальто и направилась к дверям, но тут заметила Вилла Кингсмилла – он как раз выходил из своего кабинета – и поняла, что такой шанс не следует упускать.

– Вилл! – позвала она. – Можно вас на минутку?

Вилл обернулся. Как розовый лосось, которого неожиданно вытащили из воды, он беспомощно извивался, стараясь соскочить с крючка. За последнее время он растолстел и уже не был похож на того худого и голодного радикала, который основал фирму двадцать лет назад, на пике своего реформаторского пыла. Сейчас он больше напоминал представителя партии тори, с удовольствием вкушающего все прелести благополучной жизни.

– Конечно, Тесс. У тебя есть время посидеть, выпить что-нибудь?

Тесс знала, что она ему не безразлична, это было ее единственным преимуществом. Он позвал ее работать к себе, потому что она была увлекающейся и преданной делу и всегда говорила начистоту то, что думала. Но нее это было пять лет назад. Теперь, она подозревала, эти качества стали ему неудобны. Он пропустил ее в свой кабинет.

– Спасибо. Бокал белого вина был бы очень кстати.

– Итак, чем могу быть полезен?

– Я по поводу этих слухов.

– Каких слухов? – Вилл налил себе виски.

– Что вы собираетесь взять нового партнера. – Она чуть было не добавила: «и вы не можете решить, кто это будет, я или Патриция».

– Тесс, Тесс, – закудахтал Вилл и сел напротив. Иногда Тесс казалось, что он решил перескочить средний возраст и сразу войти в фазу «пожилой судья». – Я же обещал, что ты узнаешь об этом первой. Пожалуйста, не слушай сплетен.

Тесс допила вино. Она не знала, верить ему или нет. Но что делать? Она встала.

– Замечательно.

– Моя дорогая девочка! – Тесс восхищало, как хорошо ему давалась роль старика, ведь он был не больше чем на десять лет старше ее. – Ты что же, думаешь, что я отступлюсь от своего слова?

Тесс закрыла за собой входную дверь и прислушалась. Дом как-то странно затих. Она прошла на кухню и бросила сумку на стул. Отвратительный хруст под ногами означал, что Люк уже вернулся домой, – пол был усеян кукурузными хлопьями. Вот уже год, как Люк проходил «Период Любви к Кукурузным Хлопьям». Он ел только то, что насыпалось из картонной коробки, и Тесс вынуждена была давать ему витаминные добавки, на всякий случай, потому что, говорят, самое полезное в этих хлопьях – упаковка. Впрочем, в последнее время он начал есть все, что посыпано хлебной крошкой и побывало в печи. «Шаг в правильном направлении», – говорила себе Тесс.

Наверху она услышала шум, доносившийся из комнаты, в которой он держал «Скейлекстрик». Скорее всего, у него были его друзья Том и Бен. Она сняла пиджак и пошла посмотреть, в чем дело. Оказалось, что ни Том, ни Бен не участвовали в битве. То были Стивен и Люк, Инга смотрела на них с видом доброй мамаши. Музыка, гремящая из комнаты Элли, была знаком ее неодобрения шумных мужских забав.

– Элли, – заорала Тесс, – ты можешь это выключить? – Потом заглянула к ней в комнату. – Вам что, не задали на сегодня уроки?

Элли неохотно оторвалась от своего «Собеседника».

– Я не могу работать, когда такой шум. Почему мужчины такие тупые, мам? Даже такие милые, как папа. – Тесс улыбнулась. Сейчас это была любимая тема Элли. – Пен, Лил и я, – невозмутимо добавила Элли, – подумываем о том, чтобы стать лесбиянками.

– А! – Тесс покачала головой. – Следует решать проблемы по мере их возникновения.

– Только теоретически, – успокоила ее Элли, – понимаешь, это же так круто.

– Да, понимаю. – Тесс присела на кровать. «Почему я не могу заставить заткнуться этих ребят?» – Стивен! – крикнула она. – Элли не может делать уроки в таком шуме.

Стивен вылез из-под игрушек, улыбаясь.

– Нам нельзя больше играть?

Элли обиженно посмотрела на своих смеющихся родителей.

– Конечно, для тебя это нормально, – сказала она, глядя с упреком на Тесс, – у тебя было трудное детство, а нам с Люком все приносили на тарелочке. Это, и правда, нечестно.

Тесс, вспомнив радости своего трудного детства, переглянулась со Стивеном, и оба рассмеялись.

– Ну, хорошо, – решительно заявил Стивен, – никаких больше тебе поблажек, и посмотрим, как это отразится на твоей учебе.

Они закрыли дверь в комнату Элли, и Стивен заметил, что за смехом Тесс скрывает усталость.

– Был тяжелый день? – спросил он.

– Да нет, как обычно. Патриция интригует, клиенты рыдают, мужья сражаются с женами за детей – все как обычно. Хотя, – она вспомнила, – я поймала Вилла, когда он уже собирался уходить, и попыталась выяснить, не передумал ли он сделать меня своим партнером.

Стивен улыбнулся, вообразив эту сцену. Бедный Вилл, рыжеголовая головешка обрушивается на него как раз в тот момент, когда он торопится на свою электричку в шесть десять до Ньювери.