От любви не убежишь

– Что происходит?
– строго спросила она.

– Все было хорошо, - махнул рукой француз.
– Мы сидели, слушали интересные истории. Тут явилась Труди, прогнала выступавшего и сказала: “все, что он говорит неправда у меня есть доказательства”, и начала перед всеми шкурой трясти. Высокий мужчина, который здесь главный, стал над ней смеяться и сказал, что она где-то карнавальный костюм взяла и теперь людей обманывает, он хотел этот костюм у нее забрать и всем показать, вот они и поссорились.

– А почему люди разбегаться начали?
– спросил Саша, он пытался сообразить, как из потасовки выдернуть Труди, остальные сами успокоятся.

– Да Авелина как закричала басом: “Всем оставаться на местах”, они ее наверно не поняли о наоборот побежали.

Марина удивилась тому, что у Авелины бас прорезался, и решительно двинулась к Труди.

– Все, хватит, хотите играть в перетягивание, попрошу, канат выдадут, - взяла француженку под руку и повела на выход пока та не опомнилась. Авелина выбросила портрет и пошла следом. Журналисты остались в гостинице дожидаться продолжения пресс конференции .

Глава 6 ч7

– Труди, ты что действительно считаешь, что это чья-то шкура?
– спросила Марина, уже сидя в машине.

– Я что так похожа на идиотку?
– ухмыльнулась француженка.
– Просто хочется повеселится, вот и развлекаюсь. Но и человек из леса, тоже не с Сатурна прилетел.

– А насчет ветеринара серьезно или в качестве развлечения используется?
– подала голос Авелина.

– Его зовут Слава, он очень хороший человек, мы откроем лечебницу для домашних животных - гордо заявила Труди.
– Только еще не думали где лучше, здесь или во Франции.

– Лучше здесь - и природа, и чебуреки, и конкурентов никаких, - посоветовал Саша, они уже подъезжали к Дому Культуры. Местный ДК представлял собой всплеск безумной фантазии архитектора. К розового цвета квадратной коробке кто-то догадался приделать колонны, выдвинув вперед крышу. Сегодня эти колонны задекорировали зеленой тканью и обвили искусственными цветами с большими белыми бутонами. Над входом умудрились повесить венок из тех же пластмассовых растений. В фойе сидел баянист Вася с ложкарями, они куда-то не донесли лавку, уселись на ней же отдохнуть и оживленно обсуждали захватчиков из областной филармонии. Актовый зал действительно был заполнен посторонними людьми разного возраста и музыкальными инструментами. По сцене бродили два странных человека, всем видом демонстрируя муки творчества. Во всех свободных помещениях полным ходом шли репетиции, даже в комнате где находился кружок лепки из пластилина, два чтеца по очереди декламировали друг другу стихи.

– Марина Шаронова?- окликнула девушку тетка в цветастом платье, крепко державшая за руку пухлого подростка лет тринадцати.

– Извините, мы знакомы?
– удивилась Маринка.

– Нет, не имею чести знать, - отрезала тетка.
– Мне на вас показали как на организатора концерта, я привезла сынулю, а нам не разрешают исполнить песню, решайте вопрос, иначе буду жаловаться!

– А чем нас готов порадовать сынуля?
– поинтересовалась Марина. Подросток прокричал частушку, Маринка поняла, что порадовать сынуля готов полным отсутствием голоса и слуха.

– Талантище!
– воскликнула она.
– Выступит во втором отделении с дуэтом ложкарей, скажите Марина распорядилась.

Тетка принялась рассыпаться в благодарностях, к Маринкиному облегчению от жарких объятий цветастого платья ее спас Перелыгин.

– Мариночка, как ты вовремя!
– обрадовался директор.

– У нас здесь вовсю подготовка идет. За банкет не беспокоюсь, там Французский повар руководит, с концертной частью тоже все в порядке, сначала идут народные песни, как просил уважаемый Антуан, потом арии из Садко и Князя Игоря, танцы и остальной фольклор. Плохо только свои обиделись, ну ничего простят.

– Кто обиделся?
– не поняла Марина.

– Ну, наши участники самодеятельности, они же не выступают, - сморщился Перелыгин.

– Как это не выступают,- возмущенно спросила Марина.
– Пусть примут участие в концерте, зачем людей обижать, среди областных затеряются, французы всё равно не поймут.

– Хорошая мысль, - согласился Дмитрий Михайлович.
– Так и сделаем, кому они помешают. Я, Марина, всю ночь не спал, волновался. До сих пор не верится, что всё так хорошо сложилось, как к нам такого человека вовремя занесло. Перелыгин задумался и вдруг сказал:

– Может в честь него какую улицу назвать? Жаль у нас род дом закрыли, попросил бы всем родившимся сегодня мальчикам, за материальное поощрение, дать имя Антуан!

– Не переживайте, - ответила Марина.
– Сашка сказал у бабки коза трех козлят принесла. Попросите, пусть назовут Антуан, Николя и Мишель, потом французу лично представим, пусть радуется. А насчет улицы, ну, как-то слишком.

– Может ему какой подарок преподнести?
– неуверенно спросил Перелыгин.
– Только, что мы такому человеку подарить можем.

– Можно портрет нарисовать, - предложила Марина.
– И вручить на прощание.

– Вряд ли он позировать согласится, - вздохнул Михалыч.
– Да и рисовать не кому.

– Я могу,- как можно убедительней сказала Марина.
– И позировать не надо, обеспечьте ватманом и гуашью, по памяти нарисую.

– А ты сможешь?
– засомневался Перелыгин.
– Осталось чуть больше недели.

– Конечно смогу,- усмехнулась Марина.
– За образец возьму эпизод из фильма Двенадцать стульев, там герой сеятеля рисовал.

– Хороший фильм,- согласился Дмитрий Михайлович. Марина извинилась и пошла вносить изменения в программу концерта. К народным песням прикреплялся баянист Василий, к оперным ариям ложкари.

– Остальные пойдут на разогрев, развлечем по полной, - подумала она. В подготовительной суматохе время пролетело быстро. Зрительный зал начал заполнятся приглашенными гостями, последним прибыл Антуан и сопровождающие его кризис менеджеры.

Дорогие читатели, без ваших лайков и комментариев очень сильно страдает вдохновение.

С уважением ваш автор.

Глава 7

Марина смотрела как Перелыгин ведет французов на приготовленные для них места. Антуан окинув зал взглядом, склонился к Дмитрию Михайлычу, спросил о чем-то, тот показал рукой в сторону сцены. Девушка стоявшая за плотным занавесом невольно отшатнулась , она прекрасно понимала, что её из зала увидеть невозможно, но всё равно стало не по себе. Маринка попятилась и начала пробираться со сцены к выходу через склад старых декораций, у сваленных в кучу фанерных яблонь, переминаясь с ноги на ногу, шушукались ложкари. Она хотела спросить, что случилось, но не успела, из-за двери с надписью Служебный вход появился Саша, отдал ложкарям большой пакет, сказал: