От лжекапитализма к тоталитаризму!
Шрифт:
Казалось, ничто не препятствовало блестящей политической карьере Рузвельта, но вдруг с ним произошло несчастье, которое редко кого не привело бы в отчаяние. Он упал в ледяную воду, и вскоре оказалось, что у него паралич ног как следствие полиомиелита.
Рузвельт с предельным напряжением сил боролся с болезнью. Он выработал особую систему гимнастики и принуждал себя жить так, как если бы был здоровым. Однако он был уже до конца жизни прикован к инвалидной коляске. На публике он появлялся, не выходя из автомобиля.
Рузвельт победил на выборах и стал губернатором штата Нью-Йорк, оказавшегося в центре кризиса. В 1931 году он выработал первую в США программу оказания помощи безработным и проведения общественных работ.
А дела в стране шли всё
В своей знаменитой речи он говорил, что власть забыла о простом человеке, стоящем в основе экономической пирамиды. Нельзя ждать решения всего и вся от неведомых и непредсказуемо действующих сил рынка, — государство должно, не покушаясь на частную собственность, взять регулирование развития экономики в свои руки. Более того, — страшно вымолвить, — надо перераспределить национальный доход, умерить аппетиты богатых и поднять благосостояние бедных. Ведь подлинная причина кризиса — низкий уровень потребления широкими слоями народа (почти по Марксу). Элитарный подход к проблемам жизни общества обанкротился. И ради того, чтобы люди вышли из нищеты, можно пойти на дефицит бюджета, и если какому-то штату не по силам задача восстановления экономики, на помощь должно прийти федеральное правительство. Социальные ценности должны быть поставлены выше денежного дохода. В особенности это касается сельского хозяйства. Это не та область жизни страны, где можно полагаться только на «невидимую руку рынка», и здесь нельзя применять обычные процедуры банкротства.
Американцев считают нацией прагматиков, но это представление односторонне. Фактически в США до сих пор идёт тихая гражданская война между северянами и южанами. Северяне — космополиты, ратующие за иммиграцию в Америку пассионарных личностей всего мира; южане — потомки первых поселенцев, ратующие за Америку для американцев. И если американские города кажутся типичными апокалиптическими вавилонами, то в сельской местности (и в провинции) царят относительно патриархальные нравы. Американцы, несомненно (несмотря на их кажущуюся отвязность), самый богобоязненный из западных народов, относящийся к религии очень серьёзно и как к чему-то живому. А из-за обилия на Юге и Западе разных общин и сект, США даже можно назвать в каком-то смысле кержацкой страной (по аналогии с российской Сибирью)!
Но в то тяжёлое время, о котором идёт речь, американцам было не до высоких материй. И для них эти выступления Рузвельта были совершенно непривычными речами. К народу обращался не чёрствый политик и не бизнесмен, а человек, у которого были твёрдые моральные принципы и понимание необходимости социального, человеческого подхода к экономике.
Эти мысли Рузвельта падали на благоприятную почву. Лидер фермерских стачечных ассоциаций М.Рено тоже говорил: «Наши беды вызваны не перепроизводством, а недопотреблением, что является результатом монополизации и махинаций посредников».
И всё же Рузвельт здесь рисковал оттолкнуть от себя воротил большого бизнеса, от пожертвований которых, как были убеждены многие в его окружении, зависел успех на президентских выборах, которые должны были состояться совсем скоро.
Гувер пугал американцев призраком коммунизма и заверял их: если Рузвельт придёт к власти, то будет такой спад в экономике, что трава вырастет на улицах городов, а на полях фермеров будут расти только сорняки. Рузвельт парировал: «В США перед нами стоит не только опасность коммунизма, но равная опасность концентрации всей экономической и политической власти в руках тех, кого древние греки называли олигархией».
Такие речи, способные оттолкнуть крупный капитал, не нравились и лидерам демократов, но им очень хотелось власти и связанных с ней привилегий, ведь их партия уже 12 лет находилась в оппозиции, то есть была оттолкнута от кормушки. Но победить республиканцев можно было, только выдвинув новую, привлекательную для избирателей идею, а она была только у Рузвельта. Он убеждал соратников, что в это
бедственное время надо опираться не на кучку богачей, а на широкие народные массы, страдающие от кризиса, прежде всего на рабочих и фермеров, что «в стране нет места для двух реакционных партий».Став кандидатом в президенты Рузвельт начал регулярно выступать по радио.
«Чего американцы хотят больше всего?» — спрашивал Рузвельт. — Работы, создающей духовные и материальные ценности, и безопасности для себя и для своих семей… Это духовные цели, реализовать которые мы должны стремиться».
Рузвельт говорил о том, что богатство в стране распределено несправедливо, он требовал внести элементы планирования в экономику, увеличить налоги на богатых и за счёт этого создать рабочие места для безработных.
Штангист Юрий Власов объяснял, как ему удаётся ставить рекорды: «Я всегда ставлю перед собой непосильную задачу». Это — очень русский подход. Русский писатель Михаил Пришвин, выдающийся флотоводец адмирал Макаров и молдавский писатель Ион Друцэ отмечали, что русским более всего удаются задачи, считающиеся невыполнимыми. В этом мы отчасти сходны с американцами. Рузвельт учёл эту особенность своей нации и сыграл на ней, призвав соотечественников к всенародному подвигу.
Осенью 1932 года Рузвельт на выборах с большим отрывом победил Гувера и стал новым президентом США.
«Сто дней» президента Рузвельта
В своей инауграционной речи Рузвельт заявил:
«Наступило время сказать правду — всю правду, открыто и смело… Наша великая нация выстоит в этом испытании, как она выносила все прежние. Она оживёт и будет процветать… Народ США не может потерпеть поражение».
По его словам, единственное, чего американцам следует бояться, — это «самого страха, который парализует все силы, необходимые для превращения отступления в наступление».
Он завил, что «испросит такие полномочия, как если бы на нас напал внешний враг».
Свой первый же рабочий день, 5 марта 1933 года, Рузвельт начал с чрезвычайных мер. Ему было известно, что во многих штатах банки прекратили операции под предлогом банкротства. Знал он и о том, что говорили о его судьбе: «Если он справится с банковским кризисом, то войдёт в американскую историю как величайший из государственных деятелей, а если не справится — то как наихудший». Сознавая, что окончательный крах банковской системы приведёт к коллапсу всей экономики, он объявил пятидневные «банковские каникулы» для 14207 федеральных и местных банков. 9 марта он созывает чрезвычайную сессию конгресса. Конгресс предоставил Рузвельту чрезвычайные полномочия. Вступает в силу чрезвычайный закон о банковской деятельности. 16 июня вступил в действие новый закон о банках, позволивший укрепить денежно-банковскую систему. Более двух тысяч банков были при этом закрыты. Золотые доллары были принудительно обменены на бумажные под страхом тюремного заключения на 10 лет и штрафа в 100 тысяч долларов. Открыть можно было только самые крупные банки. Стабильность банковской системы была восстановлена. Был запрещён вывоз из страны золота, серебра и бумажных денег, за нарушение этого запрета также было установлено суровое наказание — крупный денежный штраф и тюремное заключение на 10 лет. Министерство финансов отдало предписание ФРС выпустить дополнительно достаточное количество денежных знаков, чтобы не было торможения экономической жизни из-за их нехватки.
В короткое время президент внёс целый пакет невиданных дотоле законопроектов, принятие которых не просто улучшило экономическую ситуацию в стране, но и изменило сам политический строй, причём без вооружённых восстаний и массовых выступлений. За сто дней Америка стала совсем другой страной. Это была знаменитая «революция Рузвельта» (подчас называемая «социалистической революцией Рузвельта») или, как он сам скромно называл её, «новый курс».