От мастера до начальника Главка. Воспоминания

Первые шаги на производстве

В моей работе на производстве, мне очень пригодились мои инженерные познания и опыт работы конструктором. Дело в том, что для выпуска железобетонных конструкций всегда требуется определенная арматура – стальные стержни, которые в конструкциях работают на растяжение. Но требуемый диаметр и марку стали не всегда можно было иметь в наличии. Я, имея хорошую интуицию и владея методами расчета, всегда быстро делал необходимые замены без согласований, и не допускал остановок производства из-за отсутствия проектных параметров этих материалов. Всю ответственность за эти решения я брал на себя. Одним из важных компонентов производственной работы было умение работать с людьми. Я не умел делать накачки. Говорить в лоб о недостатках и просчетах. Не мог быть убежденным, что этот или иной человек виноват по определению. Такой метод был не для меня, он меня не устраивал. Хотя и в школе, и в институте, в среде своих сверстников, я был претендующим на лидерство, и во многих поступках проявлял смелость.

Так, например, не задумываясь, увидев тонущего человека, я бросился его спасать. Это было в институте, на каком – то сборе. Или на экзаменах я всегда в независимости от своей подготовленности шел первым, да еще иногда организовывал подмену билета. Вместо одного билета брал два, и затем второй билет выносил из аудитории, и передавал своим сокурсникам. На спортивных восхождениях в горах брал на себя ответственность первым пройти сложный участок. Но это были действия, связанные только со мной, а на производстве я столкнулся с конкретными людьми. Это были мастера инженеры и рабочие.

Вопрос правильности поведения в производственной среде всегда мучил меня. Всегда рядом находились люди, которые умели, не задумываясь выговаривать другим, особенно своим подчиненным разные претензии, даже переходить на крик. И надо сказать, что их боялись, выполняли их указания, и дело как-то продвигалось. Я действовал по другому принципу. Я старался убедить и заинтересовать. Но для этого требовалось самому тщательно разбираться, и быть абсолютно уверенным в своей правоте. Выговорить человеку сразу, то, что ты о нем, думаешь, у меня не получалось. Я всегда сам переживал по этому поводу, вынашивал это в себе, и только через некоторое время делал такие высказывания. Для рабочих было очень важно установить правильные расценки. Люди должны были быть уверенными, что на этих расценках они смогут зарабатывать. В тот период на предприятиях важной должностью был нормировщик. Помню у нас, был такой несколько хулиганистый парень «прощелыга» нормировщик Коля, который говорил, что русский нормировщик если начнет сдавливать в руках камень, то обязательно из него выдавить еще несколько капель. Имелось в виду, что расценки будут такими, что работать по ним нужно очень – очень напряженно. В это время в Казани в ссылке жил сын Иосифа Сталина Василий, бывший летчик генерал в отставке. Так вот этот Николай был знаком с Василием, ходил к нему в его однокомнатную квартиру и затем рассказывал об этих посещениях интересные истории. Думаю, что они там выпивали. Василий умер от алкоголизма, и похоронен в Казани. С нормировщиком Николаем мы были в контакте, он прислушивался ко мне, и мы находили правильные решения в расценках, что способствовало пониманию среди рабочего и успешного выполнения производственных заданий. Дело в том, что в СССР всё было государственным, и все нормативы, в том числе и расценки на разные виды работ устанавливались централизованно, и диктовались сверху. Николай был очень упертым, не признавал в начальстве авторитетов, всегда настаивал на своей правоте «по закону», но со мной он почему-то нашел взаимопонимание, и принимал нужные для меня нормативы. Говоря о своей «мягкости» с людьми, я совершенно не отрицаю жесткости отдаваемых распоряжений. Я научился принимать так решения и, в исключительных случаях мог, повысить голос и сказать, что будет только так и не иначе. На заводе ЖБИ–2 дело шло и, я в свои 29 лет был удовлетворен моим положением. Материально конечно это была скромная жизнь на зарплате. Но на этом уровне жили все, и мы были довольны.

В те 60–е годы прошлого столетия, которые теперь вспоминаются, как «Хрущевская оттепель», под руководством Хрущева была организована немыслимая по тем временам работа по массовому строительству в стране жилых домов. Многие сегодня иронически те дома называют «хрущёбы». Я с этим не согласен. Большинство населения тогда проживало в бараках. Дать возможность, жить семье в отдельной квартире это было великой революцией.

Проблема массового жилищного строительства решалась комплексно. Прежде всего, начали создавать базу по производству строительных материалов, от цемента, щебня и песка до металлургии, выпускающей арматурную сталь. Сравнивая то время и нынешние «Федеральные Государственные Программы» Путина по строительству жилья удивляешься мелкоте и поверхности нынешних руководителей России, которые все сводят к распределению денег. Тогда на вооружение взяли строительство панельных домов, и для этого в большинстве крупных городов стали создавать предприятия крупнопанельного домостроения. Так и в Казани построили первый завод с мощностью примерно 1500–1800 квартир в год. Завод надо было запускать, но специалистов не было

В конце 1961 года мне предложили перейти на этот завод главным инженером. Условия были такие, что я буду, иметь полномочия решать все вопросы, не обращая никакого внимания на номинального директора.

Завод КПД Казань.

Перейти с должности начальника на должность главного инженера было как бы понижением. Но – то было совсем новое и прогрессивное дело. Интерес к развитию и повышению своей квалификации, особенно в совершенно новом деле имели безусловный приоритет против карьерного роста. В состав завода входили бетоносмесительный цех, главный корпус из четырех пролетов, оборудованных мостовыми кранами, склад готовой продукции, открытый формовочный цех полигон. Были свои железнодорожные и автомобильные подъездные пути. Директор Мерзликин был креатурой райкома партии и ни как специалист, ни как организатор не представлял собой никакой ценности. Я взял на себя всё, от подбора кадров, руководства производством, до планирования и контроля над себестоимостью продукции. К директору я был формально лоялен, проявлял шапочное уважение не более того. Для конкретных дел он для меня не существовал. Железобетонные изделия – это большие объемы перерабатываемых материалов, изготовления каркасов из стальных стержней, обеспечения надлежащего качества смазочных составов, которые должны были обеспечивать съем изделий от металлических форм, в где под воздействием пара они затвердевают. Имели место большие сложности с налаживанием эксплуатации действующего оборудования. Не хватало квалифицированных рабочих. Все эти проблемы можно было решать, имея в составе завода грамотных инженеров. Постепенно, коллектив таких специалистов удалось сколотить. Это было залогом успеха в нашей работе. Многие ребята, которых я привлек на работу на этом заводе, затем переехали за мной на новое место в г. Нижнекамск.

Сложные взаимоотношения сложились с монтажной организацией, которая монтировала выпускаемые нами дома. Так, как одновременно в работе было несколько домов, следовало организовывать выпуск деталей в количестве, соответствующем количеству монтируемых домов. В принципе в монтаже панельного дома ничего сложного нет, главное, чтобы все детали были в комплекте и вовремя доставлены на стройплощадку. Начальник монтажного управления с фамилией Карасик был хитрым и сутяжным человеком. Главным показателем в то время, у строителей было освоение средств, а в монтируемом каркасе здания было более 70% стоимости. Все вышестоящие следили за строительством. Карасик любой собственный промах сваливал то на недостаток деталей, то на якобы их некачественное изготовление. За все это отвечать приходилось мне. У меня был разработан четкий график комплектации. Выпуск изделий производился в соответствии с этим графиком. Отдел технического контроля и лаборатория следили за качеством и прочностными показателями. Всё вроде бы было нормально, но претензии то и дело появлялись, и доставляли большие хлопоты. Они исходили от проверяющих разных вышестоящих организаций. Остановить эти непрерывные претензии к нам, всё-таки удалось. Пришлось посылать на монтируемые дома наших, заранее проинструктированных специалистов, которые по каждому «чиху» проводили расследование и путем составления качественных актов, заставили монтажников прекратить эти наезды на наш завод, а затем и научиться работать с нами в более тесном контакте. Так вот мы и жили, полностью отдаваясь работе и для личной жизни времени оставалось совсем немного.

Кавказ, горы меня очень влекли. Об этом будет отдельное повествование. Еще в институте я увлекался альпинизмом. В Казани, работая в проектном институте, мне удалось несколько раз съездить на Кавказ и даже окончить школу инструкторов по альпинизму. Я увлек Аню, и она вместе со своей подругой Риммой также побывала в альпинистском лагере, и завоевала значок «Альпинист» Теперь, когда я стал работать на производстве все личные увлечения перешли на второй план. Об альпинизме пришлось забыть.

В проекте нашего завода была заложена передовая технология пневматической подачи бетонной смеси к местам ее укладки в формуемые изделия. К сожалению, освоить эту систему так и не удалось. Сегодня, когда я вижу, как строятся высотные дома из монолитного бетона, я прихожу в восторг от современных бетононасосов, качающих смеси на очень большие расстояния. Это достижения глобализации и возможность свободно приобретать передовые технологии, которые к нам пришли из западных стран.

В моей работе всегда присутствовало стремление внедрять что –то новое. Одним из первых был проект организации производства большепролетных железобетонных конструкций для перекрытия кровель промышленных цехов. Узнав об этой потребности, я проявил инициативу, самостоятельно сделал проект цеха со всей оснасткой и стендом для испытания. Эту идею поддержал главный инженер треста стройиндустрии. В короткие сроки на территории нашего завода был построен цех. Изготовлено необходимое оборудование, и налажено производство железобетонных ферм пролетами 24 и 30 метров с предварительно напряженными нижними поясами. В этом же цеху смонтировали стенд, на котором мы производили испытание этих конструкций до их полного разрушения. Предварительное напряжение стальных стержней в нижнем поясе этих конструкций делается для того, чтобы преодолеть растягивающие напряжения, возникающие при эксплуатационных нагрузках. Натяжение нескольких стержней диаметром 36 мм производилось на стенде изготовления ферм 100 тонными домкратами. Формы стенда, в которые заливался бетон, были рассчитаны, и сконструированы для выдерживания таких нагрузок. В институте я учился на факультете конструирование и проектирование стальных конструкций. Для меня этот проект был воплощением мечты инженерного искусства. Это было намного интересней и более значимо, в сравнении с той проектной работой, которую пришлось выполнять на первом этапе после учёбы, и я гордился этим. Фермы, которые мы выпускали, шли на строительство цехов крупных машиностроительных авиационных заводов Казани.

Это были завод авиационных двигателей и самолетостроительный имени Горбунова. Здесь мне впервые пришлось пообщаться в среде инженеров самолетостроителей. Особое впечатление на меня произвела демократическая обстановка и дружественная атмосфера в отдельном обеденном зале для инженеров, за столом вместе с Главным конструктором. Система Главных конструкторов, когда разные КБ конкурировали друг с другом, была очень эффективной. Она позволяла производить передовую конкурентоспособную технику того времени. Благодаря этим встречам мне довелось побывать в цехах, ознакомиться с работой новейших металлообрабатывающих станков с числовым программным управлением. В то время еще не было компьютеров, и это был передовой рубеж инженерной мысли.

Командировка

Мои производственные успехи были налицо. Я был признан в этом мире. Меня начали приглашать, как специалиста, в разные комиссии, которые рассматривали производственные дела, и давали свои рекомендации. Так летом 1961 года меня включили в комиссию по разработке рекомендаций развития базы строительства в поселке Нижнекамск ТАССР.

В этот период по инициативе выдающегося российского государственного деятеля Алексея Николаевича Косыгина была разработана, и осуществлялась на практике большая программа по модернизации промышленности. На посту Председателя Совета Министров СССР (октябрь 1964–октябрь 1980) Косыгин добивался проведения экономических реформ, которые были изложены им в докладе об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства на сентябрьском (1965) Пленуме ЦК КПСС.

Суть «Косыгинских реформ» состояла в децентрализации народнохозяйственного планирования, повышении роли интегральных показателей экономической эффективности (прибыль, рентабельность) и увеличении самостоятельности предприятий. Многие свершения того времени до сих пор служат основными мощностями промышленного производства в России. В Нижнекамске намечалось строительство крупнейшего в Европе нефтехимического комбината по производству каучука. Намечалось создать целый промышленный регион со всей инфраструктурой, включая сам комбинат, новый город, транспортные коммуникации для железнодорожного, водного, трубопроводного и авиационного транспорта. Крупную тепловую электростанцию. Для осуществления этих планов в первую очередь требовалось создать крупную базу строительной индустрии, способную обеспечить ход строительства различными конструкциями и материалами.