От меня беги

Пожимаю плечами. Улыбка сама лезет на лицо.

— Не знаю. Меня ж контузило.

Легонько толкает меня в плечо, возмущенно складывая губки буковкой О.

— На правду не обижаются. То с серьезной миной шествуешь, то резко улыбаешься, совершив преступление.

— А кто мне дал наводку?

— Я, — гордо так сообщает, — так, куда путь держим, похититель?

Вздыхаю. Вести её в свои излюбленные места опасно, поэтому сворачиваю на дорогу, ведущую на окраину города. Там есть крутая кафешка. Есть хочется, а мясо у них закачаешься. Слюной можно подавиться от одного запаха.

— Только не говори, что мы двигаемся в сторону леса и у тебя в багажнике есть лопата?

Скашивает на меня взгляд. Улыбаюсь.

А ведь этот вариант в её жизни может развернуться в любой момент…

У Ахметова врагов достаточно, а вот друзей мало. Скорее партнеры и заинтересованные личности.

Я тоже враг и не меньше других заинтересован, но прикапывать его дочь не собираюсь.

Сам еще не знаю, как с ней быть. У меня есть рычаг давления на Тимура Тагировича, а с какой силой на него давить?

— Лопаты нет, — театрально изображает облегчение, — есть бита.

— Мне стоит бояться?

— Тебе нет.

— Хах, мне прям полегчало, — нервно посмеивается, — никогда не понимала, зачем парням бита в машине.

— А зачем охране оружие?

— Это другое.

Вопросительно изгибаю бровь. Бита в машине для пацанов, как крестик на шее верующего. Только круче в разы и эффективнее.

— С твоими навыками можно не использовать ни биту, ни оружие.

— С какими такими навыками?

Останавливаю тачку около кафешки. Посетителей, судя по транспорту около здания, мало. Нам на руку.

— Ты своими красивыми пальчиками человека в обморок отправил, — дергает бровями и смотрит прямо в глаза.

Только сейчас при дневном свете вижу, что они не просто голубые, а с темными вкраплениями карего на радужке. Хитрые. И глубокие. Эффект с пышными ресницами — ВАУ. Дергает за ручку и прерывает наш зрительный контакт.

— Значит у меня красивые пальчики? — усмехаюсь, выбираясь следом за ней из тачки. Закрываю дверь.

— Не только, — пожимает плечами, щурясь от яркого солнечного света, который бьет по глазам. Хорошая погода.

— А что ещё? — киваю ей на вход в самое лучшее заведение, где готовят мясо.

— Губы.

Чего? Останавливаюсь и вопросительно на нее смотрю.

Что это?

Меня клеят открыто.

Охренеть просто.

— Ты в курсе, что я тебя должен очаровывать, а не наоборот?

Пропускаю её вперед. Ничем не смутишь. Внимательно рассматривает зал. Пара столиков заняты. Идет к тому, что расположен у окна.

— В курсе, и меня это не волнует.

Садится на стул. Телефон кладет на стол перед собой. Экран загорается.

Потеряли девочку.

Сбрасывает звонок.

На лице улыбка, а вот блеск в глазах меркнет.

— И за что девицу в темницу посадили?

— Отец у девицы птица высокого полета. Сам летает, а отпрыскам не дает.

— У тебя братья-сестры есть?

— Нет, — хмурится, — по крайней мере я таких не знаю.

Сглатываю. Значит, про Аву ничего не скажет. И как действовать дальше?

Черт!

— Дима? — хозяин заведения идет к нам. Улыбается. — Какими судьбами? Давно не приезжал.

Поднимаюсь и жму руку Марату.

— Не мог.

— Да слышал я про аварию. Ниче, смотрю, уже девок портишь, — скашивает взгляд на Риту.

— Это… — открываю рот, но объяснить, ху из ху мне никто не дает.

— Эта девка сама, кого хочешь, попортит, — Ахметова улыбается и протягивает ему руку. Еле сдерживаю улыбку. Зараза точно. — Маргарита.

— Марат, — немного офигевает мужик, но пальчики ей целует. Восточная кровь, что еще сказать, а меня внезапно злостью накрывает. Какого хрена ему ручки лобызать дает?!

— Оформишь нам фирменное? — толкаю бедром его руку. Понимающе фыркает. Отпускает Ритины пальцы.

— И Маргарита шашлык будет? — спрашивает у меня, а смотрит на нее. — Из курицы?

— Маргарита умнет любое мясо, — снова оголяет ровные белые зубки. — Все равно. Бараны, кони, птицы. Я — всеядная.

— Твоя? — тише мне на ухо. — Где нашел?

— Там больше нет. Спасибо, Марат, — хлопаю его по плечу и сажусь на свое место. Уходит.

Рита, наклонив голову на бок, рассматривает меня. Красивая, сука. Эффект ВАУ не исчезает, а трансформируется в ВАЙ. Атмосфера, наверное, навевает.

18. Гасите свет

POV Дмитрий Шумов

— Когда вы познакомились?

Рита спокойно жует мясо, а я наблюдаю за ней. Первое, что было ею сказано, когда нам подали шашлык, — можно есть, как хочу?

И вот. Не особо заботясь, как она выглядит со стороны, Ахметова кидает в рот большие куски, набивая щеки, словно хомяк, стонет от удовольствия и лишь изредка вытирает губы бумажной салфеткой. Я почему-то зависаю на этой картинке. Невольно вспоминаю Лизу Кирьянову, с которой мы недолго и очень целомудренно встречались. Они полные противоположности. Лиза никогда не говорила, что я ей нравлюсь, и уж тем более не указывала на детали моей внешности, которые ей заходили. Хотя… Судя по тому, как красиво тихоня меня бортанула, ей ничего по вкусу и не приходилось.

— Ты про Марата?

— Угу.

— Подрабатывал грузчиком, когда он только заехал сюда.

— Он взрослый дяденька, — с умным видом бубнит Рита, — у тебя все знакомые такие? И кстати, — она замирает с набитым под завязку ртом, оглядываясь по сторонам, — он нас не сдаст?

— Нет, — откидываюсь на спинку стула. — Марат — проверенный человек.

— Надеюсь, — снова начинает жевать. Её тарелка стремительно пустеет. Без зазрения совести ворует у меня кусок. — Ты все равно не ешь, а я нервничаю.

Пододвигаю тарелку ближе к ней. Наклоняю голову. Глаза ловят губы, которые Рита заманчиво облизывает. Вкусно тебе, да?

Съезжаю вниз по спинке стула и неожиданно открываю для себя иной ракурс. И он включает мою пошлую голодную фантазию на полную катушку. Каждое движение интерпретирую иначе. Похабнее. Грязнее. И в другой обстановке. Наедине. Влажные губы. Приглушенный свет. Громкие стоны.

Черт…

Оттягиваю ширинку, чтобы член так противно не ерзал по ткани.

— У тебя всегда такой аппетит?